— Я не могу. Мистер Томас ещё не отпустил меня.

— А он, что ли, ваш хозяин?

— Нет, но он управляющий.

— Ладно, тогда посиди рядом со мной, — улыбнулся Чарльз.

— Нет, спасибо. Я лучше постою.

— А что так? — в голосе его послышались нотки обиды.

Сердце Адриана вздрогнуло. Ему стало его очень жаль, жаль, что обидел ненароком. Молодой человек почувствовал себя неблагодарным, ведь тот так хорошо его принял, даже лучше, чем этого достоин раб, даже подарок сделал, а он и посидеть рядом с ним отказался… Но как ему объяснить причину этого? Господина и так извергом считают… Мог ли раб объяснить причину отказа, чтобы не показаться неблагодарным? Сэр Чарльз был таким добрым, он ему очень нравился, что даже чувствовал угрызения совести… Впрочем, что тут такого?

— Мне непозволительно сидеть на диване, — сказал Адриан. — У нас рабам запрещено это. А разве… — добавил он робко, — у вас не так?

— Прости меня, — произнёс Чарльз. — Я не знал. У меня дома можно. И если мои друзья говорят моим рабам присесть, они могут их послушаться. И у меня нет рабов — у меня все слуги, которые за плату работают… И чёрные, и белые… У меня все рабы, оставшиеся мне от родителей, получили вольные и стали обычными слугами.

— А то, что вы тут, это вообще-то ничего страшного? — немного возмущаясь, спросил Фред. — То, что дышите с нами одним воздухом, ничего?

— Если меня в дом позовут хозяева или мистер Томас, то мне можно сюда войти, — не сразу ответил Адриан и то не понял, что вопросы были риторическими, — а сам я не могу. Это запрещено. И уйти отсюда без дозволения тоже не имею права. Вдруг я ещё нужен, а я уйду? У нас такие правила.

— Спасибо, Господи, я живу в раю, — проговорил Фред. — Мне несказанно повезло, что я служу у Чарльза.

— Кстати, а где все? Может, про нас забыли? — проговорил его хозяин. — Фреди, может, домой поедем?

— Нет, дружище, — мы ведь помним, что они были не просто господином и слугой, а друзьями. — Я тебя не повезу ночью в открытой коляске, да и ещё в таком состоянии. Надо было думать, когда лез драться.

— Адриан, прости меня, пожалуйста, что я твоего хозяина так отходил и обозвал, — сказал Чарльз. — Я знаю его давно, ещё когда тот был мальчишкой, и мне непонятно его… поведение. Вот и всё.

— Вы не должны просить у меня прощения, я всего лишь раб…

— Жаль, что вы не наш раб, — сказал Фред, — я бы…

— У нас он не был бы рабом, — прервал его Чарльз.

— Да. У меня есть друг Стив, он бывший раб. Мы с ним ходим на рыбалку. Он все рыбные места в округе знает! Я бы взял тебя с собой, работай ты у нас…

— Фред, это некрасиво с нашей стороны — чужих рабов переманивать на свою сторону, — укорил его Чарльз. — Перестань. Не надо. Я бы с радостью его выкупил, да Джеральд не хочет продавать. Ну, оставим эту тему!

Тут послышались торопливые шаги. Это оказался Томас.

— Прошу простить меня, что так долго. Мне было сложно уговорить хозяина лечь спать. Адриан! А ты что тут до сих пор делаешь?!

— Вы же меня не отпустили. Как я могу уйти?

— Ах, да… Голова идёт кругом. У меня никогда не было с тобой проблем, но в последнее время ты стал вести себя очень плохо. Задумайся над своим поведением…

— Простите, мистер Томас… — он низко опустил голову, — этого больше не повторится…

— Ты можешь идти!

— С вашего позволения… Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, Адриан! — попрощался Чарльз

— Сладких снов! — пожелал Фред

— Спасибо…

— Да иди ты уже! — прикрикнул на раба управляющий.

— Вам не кажется, что вы были слишком грубы с ним, Томас? — сделал ему замечание Чарльз. — Мы пожелали ему спокойной ночи, что в этом такого? А вы как с цепи сорвались. Теперь мы с Фредом будем чувствовать себя виноватыми, что из-за нас вы на него накричали, — и Фред кивнул, — а мы ведь в гостях. Что скажет сэр Джеральд, узнав, что из-за такой мелочи гости в его доме чувствовали себя не так уютно, как могли бы?

— Я не из тех, кто сюсюкается с рабами, — ответил Томас, — но прошу простить меня, если вас задело то, как я с ним разговариваю. Не смею спрашивать, почему вы обиделись. Но не надо его баловать, сэр Чарльз.

— Баловать?

Мистер Томас, глубоко вздохнув, опустился на диван рядом с гостем и вежливо пояснил:

— Поймите, тут он никогда не получит такое же доброе отношение, каким вы его одариваете. Адриан, по всей видимости, умудрился стать любимым рабом у хозяина. Хотя тот лупит его почём зря, это, мне кажется, так. Мистер Джеральд всё равно не будет с ним так же ласков и добр, как вы. Так что, не травите парню душу! Не балуйте, не дарите напрасную надежду, ведь должно случится чудо, чтобы хозяин продал его. И если такое и будет, не факт, что покупателем станете вы. Поверьте, я был бы счастлив, если бы его купил кто-то вроде вас… А если кто-то, кто из зависти к его красоте купит только для того, чтобы изуродовать, искалечить? Поэтому мне бы хотелось, наверное, чтобы его приобрёл кто-то добрый, типа вас, кто будет по-людски с ним обращаться…Что он мучается? В последний раз его так избили… — Томас заговорил шёпотом, — что сложно сказать, что это было избиение… Это была пытка… Кровь текла с него ручьями. Но самое ужасное, что никто так и не понял, за что…

И управляющий рассказал, как господин продал Даррена, и как спросил у Адриана больно ли ему, и что потом случилось после этого.

Выслушав его, Фред, горестно покачав, головой проговорил:

— Садист… — проговорил Фред. — Он ведь специально добивался такого ответа, чтобы так поступить… — и в голосе его звучали грусть и какие-то обречённость, безнадёжность.

— Это бесчеловечно… — почти шёпотом ответил Чарльз, разведя руки, глядя на свои дорогие золотые запонки, ловя себя на мысли, что они ценятся выше, чем человеческая жизнь. — Это жестоко… Бедный Адриаша… Но зачем вы, управляющий этого изверга и живодёра, нам это рассказываете? Это нехорошо с вашей стороны по отношению к Джеральду. И кстати, сегодня вы сами угрожали высечь Адриана…

— Я не согласен с хозяином. Это жестоко, тем более вины-то раба не было. Это было сделано просто так, не за что, как, откровенно говоря, и во всех других случаях, когда наказывали Адриана… А говорю я вам не для того, чтобы выставить в чёрном свете хозяина, а для того, чтобы вы поняли, как разительно отличается жизнь этого человека от той, какую вы, судя по всему, ему желали бы. Так что не балуйте его улыбочками и ласковыми, добрыми словами! Ему будет больно… И угрожал я сегодня, чтобы вам намекнуть, что он вовсе у нас не изнеженный… Но никогда бы не стал предотвращать это в жизнь… Да и что вы к нему так привязались? Первый раз в жизни видите…!

— Мне его жаль, — сказал Чарльз

— И мне тоже, — поддержал друга Фред. — Я бы тоже купил его, будь такая возможность.

— Грустную повесть вы нам поведали, сэр, — вздохнул Чарльз. — Я вызволю его из плена…

— Но как? Если хозяин узнает о ваших намерениях…! А я тут ещё с вами это обсуждаю! — мужчина схватился за голову.

— Не печальтесь, мистер Томас! Вы ни в чём не виноваты, — успокоил его хозяин чужого поместья. — А вот как? Поведению этого проклятого живодёра должно быть объяснение… И я, кажется, знаю… Адриана не освободишь деньгами… Нужно действовать хитро… Как только можно использовать мою догадку…?

— Какую? — Томас и Фред подступились к нему, подсев поближе.

Обоим казалось, что сейчас раскроется какая-то страшная тайна…

Но никто в тот момент не знал, что подготовила судьба для Адриана. Быть может, тот, кто нанизывал его слёзы на ниточку, плетя из них удавочку, и спасёт его? Эй, злодеи, чей там у вас следующий выход?! Или надежды на спасение нет, и только смерть сможет вырвать его из когтей мучителей?

— Тайна в прошлом… Я тут прославился, как болтун, и, хотите, думайте, что всё это мои домыслы, но, кажется, я догадался… Но если это так, то мне будет ещё тяжелее вызволить Адриана…