— Ты права…

— Ладно, так и быть. Я над тобой смилуюсь. Уедим куда-нибудь все вместе, ты его с собой забирай, раз расстаться не можешь. Но будешь обращаться с ним, как сыном, постепенно подготавливая к правде… Глядишь, может, и добьёшься прощения! Правда, не представляю, как примет его общество — он неграмотный, жалкий раб… Хотя счастливцы, которые получили вольные, как-то же живут, пристраиваются… А я, так и быть, постараюсь полюбить его, как сына.

Джеральд просиял. Ах, что может быть прекраснее, когда ему скажут: «Какой у тебя красивый сын, Джерри!». Сын, а ни раб! И никто не скажет: «Продай мне!». Он сможет открыто гордиться им, умиляться его добротой, сможет представить его людям, как своего сына…! И он скажет: «Это мой сын Адриан!», а ни: «Это мой раб, и он не продаётся!».

— Хорошо, я согласен! Только не заставляй меня признаваться ему в этом тут!

— Ладно! Так и быть, но завтра же мы собираем вещи!

— Хорошо…

— Леди Констанция, — обратился к ней Чарльз, — не верьте ни единому его слову. Отпустите несчастного с Филиппом… Если вам его хоть чуточку жаль… Нельзя им быть вместе! Он же ненормальный! Неизвестно, что ему завтра в голову придёт! Разве вы этого не видите?!

— Я по-прежнему считаю, что вы — тиран и живодёр, и недостойны иметь такого сына, как Адриан, — поддержал друга Фред.

— Что ж, спасибо! — воскликнул Джеральд. — Но я не тиран, и не живодёр! И это ещё докажу!

Но тут забежала взволнованная Геральдина…

Конец первой части