Как я ни пытался отвлечься, все мои мысли вертелись вокруг него, и, хоть мне и велено было находиться в своей комнате и не сидеть постоянно у его постели, я не мог совладать с собой.

Вернувшись, я осторожно, чтобы не будить хозяина, поправил подушку; но тут у него носом пошла кровь, и я в испуге и растерянности, видя, как по подушке расползается ярко-красное пятно, схватил лежащую на столике сложенную ткань, начав вытирать его лицо. Он проснулся, не сразу поняв, что происходит.

- Я позову Аргона, - вскочил я.

- Не надо, - остановил меня он. – Это... бывает. – Он взял у меня ткань и прижимал ее к носу, пока кровотечение не прекратилось. С трудом приподнявшись, с моей помощью он перевернул подушку испачканной стороной вниз. – Вот так. Не надо никого беспокоить по пустякам.

- Какие же это пустяки?! – воскликнул я, не сдержавшись.

- Оставь, Бан. Иди, отдохни, - приказал он. – Аргон все равно скоро заглянет.

- Как он?! – бросился я к Аргону, когда он вышел из комнатки.

- Мы искали подходящего танрý [1]. Того, кто мог бы отдать ему часть своей крови, - пояснил странник. – Это необходимо для восстановления.

- Берите у меня! – воскликнул я в отчаянии. – Всю возьмите!

Аргон устало улыбнулся мне.

- Ты молодец. Но твоя кровь не подойдет.

- Почему? – не понял я. – Я же здоровый! Вы сами сказали, что у меня ничего серьезного!

- Дело не в этом. У него другая кровь.

- Как это – другая? – пробормотал я. – Она... красная...

- Она другая, - тихо повторил Аргон. – В нашем случае найти полную совместимость невозможно, и это чудо, что моя кровь хотя бы не вызвала отторжения. Ее придется еще очистить от лишних составляющих, но это лучше, чем ничего.

Я не понимал бо́льшую часть того, о чем он говорил, но был искренне благодарен ему хотя бы за то, что он пытается мне что-то объяснить, а не выталкивает за дверь и не отмахивается, как от назойливого комара.

* * *

Только в роще я мог быть уверен, что меня никто не увидит и не услышит. Упав лицом в густую траву, я наконец дал волю слезам, уже не сдерживая громких всхлипов и надрывных рыданий. Рядом с хозяином я старался быть сильным, чтобы хоть как-то поддержать его. Но в данный момент он был без сознания, и лежал с посеревшим неподвижным лицом, с воткнутой в руку иглой, через которую по трубочке протекала темная коричневатая жидкость из подвешенной возле кровати небольшой полупрозрачной емкости. Я не мог видеть его таким, во мне словно все разрывалось на куски от бессильной боли. И я, зажмурив глаза, что есть мочи бил кулаками по сырой земле, вырывал с корнем пучки травы, словно они были виноваты в случившемся, словно могли своей гибелью возместить его страдания.

Я не сразу понял, что чья-то рука осторожно поглаживает меня по волосам и плечу; рука, от которой волнами исходило приятное тепло.

Резко обернувшись, сквозь пелену слез я увидел перед собой лицо Аргона, глядящего на меня сочувственно и без осуждения. Он слегка приподнял меня за плечи, и я, не сопротивляясь, сам прильнул к нему, в отчаянии плача у него на груди и измазывая грязью светлую ткань его туники. Странник молча обнимал меня, продолжая окутывать тем же мягким, ненавязчивым облаком энергии. Его запах был чем-то похож на запах моего хозяина, и это одновременно и успокаивало, и еще больше разрывало сердце.

- Я думал... я думал, что все позади... – едва пробормотал я, пытаясь справиться с так некстати охватившей меня икотой. – Я думал... что все... будет хорошо... после того, как мы вернемся...

- Твой хозяин оказался намного крепче, чем я мог себе представить, - ободряюще сказал Аргон, промокая мои щеки краем рукава. – Чем кто-либо мог представить. В этом и твоя заслуга.

- Моя? – не поверил я.

- Если бы тебя рядом с ним не было, боюсь, все наши усилия оказались бы напрасны, - подтвердил странник. – Не говоря уже о том, что это ты его вовремя вынес из пещеры. Да, это очень тяжело, и я понимаю, как тебе хотелось поскорее забыть обо всех этих ужасах. Но это не в наших силах. Мы должны держаться. Знай, что если тебе нужно поговорить, я тебя выслушаю. Не держи все в себе, как Маура, - чуть улыбнулся он. – Иногда полезно просто выговориться.

- Спасибо... – прошептал я, склонив голову. – Спасибо вам...

Он понимающе кивнул.

- Пойдем, - предложил он, поднимаясь и протягивая мне руку. – Обед ты уже давно пропустил, может, успеем к ужину.

- Меня так долго не было?! – испугался я. Мне казалось, что с того момента, как я убежал в рощу, прошло не более часа, и я даже не заметил, что уже начинало темнеть.

- Поэтому я и забеспокоился и пошел тебя искать, - пояснил Аргон.

Вернувшись в здание, я первым делом прошел до комнаты хозяина, обнаружив его по-прежнему спящим. У его постели постоянно дежурил кто-то из чужаков, хотя круглые приборы, подающие сигнал, были все так же прикреплены на левой стороне его груди и на предплечье.

- Сегодня он вряд ли очнется, - сказал Аргон за моей спиной. – Но это хорошо, так как ему ни к чему лишние нагрузки. Самое страшное уже позади, - еще больше обнадежил он меня.

* * *

Дни тянулись мучительно медленно, и каждый из них все еще был наполнен тревогой. После того внезапного ухудшения хозяин немного пришел в себя, и был в сознании, хотя по-прежнему едва мог двинуть рукой или ногой от слабости.

- Рот, - коротко велел Аргон, поднося к лицу моего хозяина палочку с надетой на нее небольшой мягкой белой насадкой, обильно смоченной в прозрачной жидкости.

Маура послушно открыл рот, и странник тщательно обработал его нёбо, язык и внутреннюю поверхность щек раствором; должно быть, таким же, какой был выдан мне для самостоятельного ежедневного полоскания, вместе со строгим наказом ни в коем случае его не проглатывать, а сплевывать.

Опустив использованные палочки в плошку, Аргон вынул из квадратного лотка на столике пропитанную обеззараживающим средством мягкую ткань, и стал осторожно протирать тело лежащего.

- Потерпи еще немного, скоро все закончится, - тихо сказал он, переворачивая хозяина.

- Надеюсь, - ответил Маура сквозь сцепленные от боли зубы.

- Нет, ты не так понял, - Аргон положил руку ему на плечо, заставив посмотреть себе в глаза. – Ты поправишься. Ухудшений нет, тебе нужно только продержаться.

- Послушайте его, хозяин, - произнес я умоляюще, снова прикрывая его легкой простыней. – Не сдавайтесь сейчас, после всего!

Я забыл те времена, когда не доверял этому подозрительному темнолицему бродяге, когда считал его вражеским лазутчиком. Теперь, видя, как трепетно, как бережно он заботится о моем хозяине в самые тяжелые и беспросветные дни, теперь, когда отошла на второй план даже моя слепая ревность, я почти что молился на него, ловя каждое его слово и каждый совет, ожидая поддержки и помощи.

- Хочу выйти наружу, - пробормотал Маура. – Подышать свежим воздухом.

- Пока нельзя, - с горечью, но непреклонно возразил Аргон. – Твое тело сейчас слишком ослаблено, у тебя нет защиты. Этот воздух может тебя убить.

В наступившей паузе Аргон вдруг резко присел возле кровати, заглядывая в его лицо:

- Даже не думай об этом, Маура, слышишь? – повысив голос, строго потребовал он. – Даже не думай!

- У тебя это все лучше получается, - с трудом улыбнувшись, заметил мой хозяин.

Странник выпрямился и молча подпер его подушками.

- Полежи немного на боку, - распорядился он.

- Аргон... – попросил Маура. – Пожалуйста, разыщи Калимака. Просто скажи ему, что мы здесь. Я уверен, что он где-то недалеко от того постоялого двора. Он наверняка тревожится.

- Хорошо, - пообещал чужак. – Я постараюсь его разыскать. Но не в ближайшие дни. Позже. Иначе он увяжется за мной, а на базе строгий запрет на посторонних. Ты же понимаешь, что Баназир здесь только потому, что и так уже оказался невольным свидетелем и участником.