Я захожу через запасной выход, на своем привычном месте сидит молодой, чуть старше меня, охранник.

– Привет, Матвей, – здоровается он и протягивает руку, я пожимаю его ладонь и накидываю через голову фартук и прячу черные волосы под кепку, – Что-то ты сегодня рано, – Виталик улыбается желтоватыми от никотина зубами.

– Хочу раньше закончить, – отвечаю я, убирая пакет вместе с ключами на полку, – Завтра рано на учебу.

– И зачем тебе этот университет? – всегда один и тоже разговор, я пожимаю плечами и прохожу на склад. Я учусь на архитектора, хочу найти работу и съехать от мамы. Хочу чего-нибудь добиться в этой жизни. А пока меня ждут коробки и поддоны с водой, их все нужно успеть распечатать, записать и расставить.

На это у меня уходит почти пять часов, я бросаю взгляд на часы, почти три ночи. Я валюсь с ног от усталости, у меня ноет спина, и болят руки. Когда я выхожу на улицу, рассвет едва-едва касается неба, сумерки уползают, и начинается новый день.

Оказавшись в своей комнате, я плотно задергиваю шторы и тут же засыпаю. Меня будит соседский рыжий кот, он забирается к ним через балкон и заходит, как к себе домой. Его усатая морда тыкается в мое лицо, и я просыпаюсь. Несколько минут, я глажу его за ушами, а потом иду в ванную.

Приведя себя в более-менее нормальный вид, я кормлю нежданного гостя. Ради него, я покупаю котячий корм и прячу его от мамы, на дальнюю полку, за коробку с чаем. Наевшись, кот уходит к себе и так продолжается уже больше недели. Мама, как и обещала, еще не вернулась.

Я жарю себе на завтрак омлет и варю кофе. Сегодня я решаю поехать на автобусе. Лишних денег на бензин у меня все равно нет, я включаю айпад, и делаю звук громче, отгораживаясь от всего остального мира музыкой.

На остановке я сталкиваюсь с бомжеватого вида мужчиной, у него отсутствуют верхние зубы и все лицо изъедено следами от оспы. Он кутается в лохмотья и вновь и вновь облизывает потрескавшиеся губы. Когда мужчина направляется в мою сторону, я надвигаю капюшон своей кофты на глаза, и скрещиваю руки на груди.

У меня ловить нечего.

Он останавливается на полпути, словно умеет читать мысли и поворачивается к женщине. Но она, не обращает внимания на его протянутую руку, отходит прочь, к ларьку и покупает газету.

Еще один призрак, не знающий, что он уже не существует в мире людей.

Я запрыгиваю в подошедший автобус, и присаживаюсь на свободное место. У окна. Сегодня пасмурно, но дождя нет. Ближе к полудню, тучи совсем развеялись, и выглядывает солнце.

Я иду на последнюю пару, когда меня останавливает уже знакомый голос. Вокруг нас снуют, студенты, и я делаю вид, что не замечаю женщины, стоящей у портретов выпускников, но она вновь обращается ко мне.

– Матвей, можно тебя на минуточку, – она показывает в сторону, и мне не остается другого выбора, как последовать за ней. Наверное, мне становится ее жаль, она выглядит такой отчаявшейся, ничего не случится, если я просто выслушаю ее.

Так я нарушаю свое самое главное правило. Обращаю на нее внимание, принимая ее историю близко к сердцу.

– Мне кажется, я их знаю, – шепчет она мне, словно нас могут подслушать. Мы оказываемся в тени кофейного аппарата. Я неожиданно для себя улыбаюсь.

– Кого? – спрашиваю я, оглядываясь, но вижу только преподавателя, разговаривающего с директором и несколько студентов, слоняющихся по коридору.

– Вот там, – она показывает пальцем в сторону, – Около библиотеки, – и тогда я замечаю пару, очень красивые парень и девушка, похожие друг на друга. Наверное, близнецы или двойняшки. Ее лицо мне знакомо, его просто невозможно забыть, если даже очень захочешь.

Наташа, всплывает в моей памяти.

– Заметил? – женщина вопросительно сдвигает брови, от нетерпения она не стоит на месте. Меня это начинает нервировать.

– Заметил, – отвечаю я, натягивая рукава свитера на руки,– Как вас зовут? – сдаюсь я.

– Меня? – переспрашивает она, – Меня зовут… – начинает она и замолкает, – Я… – женщина запинается, начиная волноваться. Я вижу, как у нее дрожит подбородок, – Я не помню, – заканчивает она, наконец.

Это было что-то новенькое, обычно, все призраки, помнят о себе гораздо больше, чем при жизни. Могут рассказать, где и когда они потеряли ту или иную вещь.

– Я не помню собственного имени, – я вздыхаю, поправляя лямку сумки на своем плече, и оттягиваю момент, когда мне придется ее оставить.

– Мне жаль, правда, – я подбираю слова, – Вы не помните, когда вас…– я чуть не говорю, убили, но быстро исправляюсь, – Эм… Не стало? – я оглядываюсь, но никого рядом нет, чтобы вызвать бригаду психиатрической помощи.

– Ты мне все равно не поверишь, – теперь пришла ее очередь вздыхать, мне кажется, что она все еще пытается вспомнить свое имя.

– А вы попробуйте.

Мимо нас проходит та самая пара, я слежу за ними, пока они не скрываются за углом. Один парень подходит к автомату и нажимает кнопку, с журчанием, горячий напиток течет в бумажный стаканчик.

Меня никто не замечает. Я привык быть незаметным. Едва слышно дышать. Стоять, почти неподвижно. Годы тренировок.

– Откуда я могу их знать, – шепчет женщина, отвлекая меня от маскировки, и мое дыхание сбивается. Парень вздрагивает, проливая кофе на свои светлые брюки.

– Твою мать, – восклицает он, быстро выдергивая салфетки.

– Если передумаешь, то сходи по адресу: переулок Вяземского 134, – как в трансе повторяет она.

– Эй, чувак, ты, что там стоишь, как приведение, – недовольно бурчит парень, пытаясь оттереть некрасивое коричневое пятно.

– Жду звонка, – спокойно отвечаю я.

– Следующий раз, хоть кашляни, – качая головой, парень направляется к компании девчонок. Через несколько минут в мою сторону бросают выразительные взгляды, и взрывы смеха вызывают во мне дикую ярость.

В детстве из-за этого я часто дрался. Сломанный нос, ссадины, и ушибы появлялись на моем теле так часто, что маме приходилось краснеть и оправдываться. Все в больнице думали, что она меня бьет, одна медсестра даже хотела вызвать кого-нибудь из соцзащиты. Это стало последней каплей, и мама обратилась к психологу, который мне поставил диагноз обсессивно-компульсивное расстройство, и назначил первые в моей жизни антидепрессанты

Я быстро принимаю таблетку, и через несколько минут мои руки перестают дрожать.

Женщина куда-то исчезла, это даже к лучшему. С ней что-то не так. И вряд ли я хочу знать, что именно. Но я не могу выбросить ее из головы, как бы ни старался и продолжаю искать взглядом «своего» призрака, но ее где нет. Женщина, словно сквозь землю провалилась.

Николай Петрович рассказывает о новых научных открытиях, но я не могу сосредоточиться на лекции. Неужели за два дня ей удалось отыскать путь в вечный покой? Но почему-то я в это не верю, и меня начинает грызть совесть.

Я приказываю себе прекратить, но еще раз на всякий случай осматриваю всю аудиторию, и сталкиваюсь с сапфировыми глазами Наташи, а я и не заметил, что она успела присесть рядом.

– Привет, – здоровается Ната, задерживая на мне свой гипнотический взгляд, она и вправду очень красивая, особенно платиновые волосы, – Как дела? – спрашивает Наташка, будто мы с ней старые знакомые и ей действительно не все равно.

– Отлично, – поспешно произношу я, – Как ты? – я отворачиваюсь от нее, не дождавшись ответа, это выглядит невежливо, но моя голова занята совсем другим.

Наверное, надо было сходить к этой бабе Фисе…

– Матвей, – Наташа осторожно касается моего плеча, и я удивленно оборачиваюсь к ней, – Ты не видел Варю? – я непонимающе смотрю на нее, и ее бледное лицо заливает румянец, наверняка, она уже жалеет, что задала мне этот вопрос. Но тревога, засевшая в уголках ее глаз, не уходит, – Мою сестру, рыжие волосы и зеленые глаза… – поспешно объясняет Наташа, и я сразу вспоминаю, о ком идет речь.

Та самая дерзкая выскочка.

– Нет, – бросаю я, – С чего бы это нам с ней встречаться? – на моих губах появляется тень улыбки, такая легкая усмешка, Наташка успокаивается и машет рукой, мол, не бери в голову, просто спросила.