— Гавейн, а тебе не кажется верхом наглости тыкать нам в лицо своим счастьем? — Послышался напряженный голос Персиваля. — Нет, я все понимаю, любовь и прочее. Но и ты пойми нас, пятерых одиноких мужчин, которые путешествуют с вами двумя сталько месяцев. Нам даже нравилось, когда Вы были в ссоре. Но сейчас это просто невыносимо.
— А ты не носи, раз не можешь вынести. — Рассмеялся рыцарь. — Не понимаю суть претензии?
— Суть претензии в зависти. — Произнес спокойно Бор. — Мы все завидуем, вот и все.
— Когда это Вы успели все это обсудить? Спелись? — Проворчал Гавейн, но так и не разжал объятия.
— Да мы и не обсуждали, просто так сложилось. — Пожал плечами Оуэн.
— Я никого не держу, каждый вполне волен обзавестись любимой дамой и тогда обсуждать будете свои отношения. — Насмешливо произнес он.
— Где же мы еще одну Ангелину возьмем? — Рассмеялся Бор. — Такие девушки, знаешь ли, на дороге не встречаются.
— Мне встретилась. Все равно делиться не намерен, как и прятаться по углам от своих чувств в угоду вашим ранимым душам, тоже. — Мне было лестно слышать такие отзывы от своих спутников. Да и их слова не вызывали неприязни. Но вообще-то их попытка сменить тему не дала нужных результатов. Я все равно могла думать только о Галахаде.
— Свет! — Вдруг вскрикнул Оуэн. Я оттолкнулась от Гавейна и посмотрела на озеро, затем вывернулась из его теплых рук и припустила по тропинке. За моей спиной раздались быстрые шаги остальных. На той стороне озера было видно сильное голубое свечение, в круге этого света стоял наш друг, а вокруг него, словно хоровод водили остальные тени.
— Что он там делает? Что это за свет? — Нервно произнес Оуэн.
— Ты не видишь? — Спросила я напряженно. — Он держит в руках кубок, предполагаю, что это и есть Святой Грааль.
— Не вижу я никакого кубка. — Возразил юноша, обгоняя меня на повороте.
— Подойдем увидишь. — Проворчала я.
Пока мы оббегали небольшое озеро по периметру, яркость света все набирала обороты, уже тела четырех девушек в полупрозначных одеяниях были хорошо видны, они не делали попытки приблизиться к мужчине, но и не отходили. Словно небольшой хоровод вокруг елки в новый год. Я напряженно приблизилась, чуть отставая от остальных мужчин. Меня задвинул за спину Гавейн, который не давал выйти вперед.
Персиваль первым подошел к Галахаду.
— Ты нашел его? Это он? — Напряженно пророкотал мужчина.
— Да, Персиваль, это Святой Грааль, только я не уверен, что смогу выйти из круга нимф. Они не возражали, когда я поднял кубок со дна. Но теперь не дают мне сделать и шага. И я не понимаю, что они хотят. Он молчат и не отвечают на мои вопросы.
Персиваль попытался пройти к парню ближе, но одна из девушек преградила ему путь.
— Попробуем зайти с разных сторон, их всего четверо. — Предложил воин.
— Не стоит, думаю, что тогда они нападут. — Предположил Галахад.
— Стоит попробовать, они так и так рано или поздно нападут. — Возразил Оуэн и метнулся под руку Персиваля, проскользнул в круг. Он схватился за огонек и вскрикнул, словно обжегся. Одна из нимф тут же за шкирку выкинула его из круга
— Не достоин, не достоин, не достоин! — На разные голоса запричитали девушки еще интенсивнее бегая по кругу. Рыцари действительно стали обходить по кругу, окружая девушек и самого Галахада.
— Что значит не достоин? — Спросил Персиваль.
— Не может притронуться, не достоин! — Повторила самая высокая. — Этот смог — достоин. Но свет — не может охранять. Не для него!
— Как это не для него? — Удивился Гавейн, чуть отходя в сторону.
— Не для него! — Настойчиво повторила вторая, зашипела, когда Бор попытался ее схватить. Она, как гибкая лиана, выскользнула из рук рыцаря и хлестнула его по щеке, образовался глубокий порез на месте удара. Мужчина отошел.
— Вы выпустите меня? Я должен отнести сосуд тому для кого он предназначен — королю Артуру. — Гордо произнес Галахад.
— Нет. Только достойный и предназначенный сможет унести. Тебе не предназначен. Не отпустим. — Высокая подошла вплотную к Мордреду и попыталась ударить, тот отклонился, отпрыгнул на пару шагов и задумчиво смотрел на свет.
— Кто из Вас видит кубок? — Спросил Мордред хмуро.
— Я вижу его. — Удивленно произнес Галахад. — А Вы не видите?
— Я — нет. — Уверенно произнес Мордред. — Я вижу только свет. Вот я и спрашиваю, кто кроме тебя и Ангелины видит сам кубок.
— Никто. — Припечатал Персиваль. — Мы видим свет.
— Думаю, что все понятно, кто должен взять кубок. — Проворчал Мордред.
— Нет. — Возразил Гавейн и снова загородил меня.
— Мне тоже это не нравится. Но выхода нет. — Произнес Мордред. — Если мы хотим мирно забрать кубок. Нужно чтобы это сделала Ангелина.
— Они могут ее покалечить. — Произнес мужчина с рыком. Я обошла его по кругу и скользнула между Персивалем и высокой нимфой. — Ангелина! — Раздраженно произнес рыцарь. Но я уже была рядом с кубком, со страхом взяла его обоими руками, как только Галахад отпустил его, он погас. В мои руки лег просто мощный высокий золотой кубок с причудливыми сценами, явно библейскими. Он был холодным. Ничего не говорило о том, что он особенный. Просто тяжелый золотой кубок.
— Избранная. — В голос пропели девушки, поклонились и направились в озеро. Одна за одной они исчезали под водой.
Рыцари окружили меня, но никто не видел того, что я сжимала в ладонях.
— Это невероятно, теперь и я не вижу кубок. — Произнес с придыханием Галахад. Хотя под водой и минуту назад вполне отчетливо видел.
— Может стоит прикоснуться к нему, чтобы увидеть? — Спросил Оуэн и снова протянул руку, он снова обжегся, чего и следовало ожидать. Но каждый из рыцарей попробовал прикоснуться к кубку. Все, кроме Галахада обожглись, только от прикосновения Галахада и Персиваля кубок загорался светом. Персиваль несколько раз попытался взять кубок, но неизменно обжигался. Это было странно.
— Думаю, что Галахад не обжигается, так как ему было суждено найти святой Грааль, а Ангелина видит его, потому что ей суждено привезти его королю? — Предположил Бор. Остальные промолчали. Думаю, что каждый из них был разочарован тем, что их посчитали «не достойными». Каждый в тайне мечтал быть тем, кто найдет и преподнесет реликвию королю. С тоской посмотрела на замкнутые лица. У меня было такое чувство, словно я их обидела.
— Хорошо, теперь мы можем пойти поспать. — Предложил Галахад. — Завтра решим по обратному пути ко двору. Обсудим все детали и после завтра на рассвете отправимся в путь. А теперь действительно нужно поспать. — Он аккуратно подтолкнул меня вперед по тропинке. Я опустило голову и прижала кубок к груди.
Нервно оглядываясь, я прошла в свою келью и затолкала кубок в сумку. Хотелось придвинуть к двери стул, но такого предмета мебели не было в комнате. Легла, укутавшись одеялом с головой. Аукнется мне эта «избранность». Чувствовала муторное беспокойство на душе. Что для себя решили рыцари? Что любая баба может прикасаться и видеть эту штуку? Или то, что меня лучше не касаться, я теперь как прокаженная? Думаю, что завтрашний день принесет мне много разочарования в своих спутниках. Уже сегодня я во многих взглядах чувствовала, что не справедливо получила такое право.
Утро встретило меня перезвоном, за окном было еще темно, но монахов собирали либо к молитве, либо к трапезе. Хотелось завернуться в одеяло и снова уснуть. Но я не могла себе этого позволить в монастыре. Недовольно проворчала и поплелась умываться. Спала я в одежде, так как вчера даже не подумала раздеться, настолько была расстроена. Умываться пришлось в холодной воде, во дворе. Мне предоставили отдельную бадью для умывания за поворотом и предложили помолиться отдельно в часовенке для путников. Я не возражала, так как хотелось морально подготовиться ко встрече со спутниками и побыть одной. Некторое время я посидела в узенькой келье. Практически уснула, клевала носом. Но, услышав новый звук колокола, отправилась в трапезную. Мои спутники встретили меня мрачными кивками и общей напряженной атмосферой, только Галахад радостно улыбался, да и Оуэн был рад мне. Остальные просто предложили присесть и продолжили яростный спор каким путем предстоит добираться до двора короля Артура. Я не вмешивалась и даже не вслушивалась, так как мало того, что была не в настроении, но даже и не понимала места и замки, которые они обсуждают. Одно я поняла, что по крайней мере двое не осуждают меня. Это принесло некоторое облегчение, но без привычного и дающего тепло внимания Галахада было очень грустно.
