— Я могу сопровождать леди Ангелину на празднике, — Предложил он. — Вы не подумайте ничего, леди, все будет невинно, я просто предлагаю свою персону для танцев, не более. — Начал он путано говорить, видя мой нахмуренный взгляд. Что за тайны черт возьми.

— Оуэн, твое предложение неуместно, леди является моей парой, это не обсуждается, — Он так же как и я грохнул кубком. Они вывели Гавейна, это я чувствовала, он понимает что здесь происходит и почему, от этого просто бесится. Хотелось положить руку на его ладонь и успокоить, но мне самой очень не нравилось происходящее. Откровенно было обидно.

— Если мое присутствие на празднике не устраивает, короля Артура, я могу избавить Вас от своей компании, — Холодно произнесла я, поднимаясь. Было откровенно обидно, что я сделала этим мужланам. Я уже сделала шаг в сторону, когда Артур достаточно сильно схватил мою руку.

— Не делайте скоропалительных выводов, леди Ангелина, Ваше присутствие на празднике меня вполне радует. — Даже не взглянув на меня, произнес этот политик. Страха перед Артуром у меня не было, нерациональная злость требовала выхода, точнее оскорбленное самолюбие. Я выдернула руку из ладони мужчины, теперь он посмотрел на меня удивленно. Ранее явно ни одна женщина не смела противоречить королю. Я вскинула подбородок, слова получились четкими и яростными, даже мне показалось, что я перегибаю, но отчего-то не получилась сдержаться:

— Так как не понимаю какой именно смысл Вы все вкладываете в этот праздник, вынуждена отклонить щедрое приглашение на мероприятие. Я не готова разделить эти традиции в Вами, так как не знаю их. А теперь прошу простить меня, я побуду наверху. — Резко развернувшись, я направилась к ступенькам, которые позволяли спуститься с помоста, на котором мы сидели.

— Анжела, — Резко вскочив с места, меня перехватил Гавейн. Он был недоволен моим ответом, но я не собиралась обсуждать его при всех. Я покачала головой, меня отпустили. Понимая, что как хозяин рыцарь вынужден остаться, пока король не соблаговолит отпустить всех. — Нам нужно поговорить. — Тихо произнес мужчина, пока я проходила мимо.

— Поговорим, не сомневайся, — Так же тихо ответила я. И в голосе было столько угрозы, на сколько я могла ее показать. Но вместо испуга, заслужила только улыбку, но не насмешливую, а довольную. Словно ему понравилось мое отношение к его скрытности. Да и вообще он выглядел довольным, если я еще не сошла с уме. Чему радуется этот ненормальный?

— Я провожу, леди Ангелину, — Поднялся со своего места Ланселот, я поморщилась, уже собираясь запротестовать, но опоздала.

— Сядь, — Спокойно произнес Артур, — Умей с достоинством принимать отказ. Леди неприятно твое общество. Княжна может быть свободна, — Насмешливо произнес этот, этот политик. Он показал всем, что я действую с его одобрения, одной фразой, и показал мне, что не хочет меня видеть на Белтейне или на празднике рядом с Гавейном? Вот с этим стоит разобраться. Чем же так недоволен Артур? Сама я вызываю только безразличие и легкое раздражение, но мое нахождение рядом с Гавейном вызывает недовольство. А еще интерес Артура к Гвеневере, тут понятно. Что за саламандра такая любопытная и сообразительная? Я уже скрылась из вида рыцарей за поворотом, но не успела пройти и пары шагов, как услышала довольно громкий раздраженный голос Гавейна, я остановилась. Никогда не слышала от него столь грозного тона, даже слегка поежилась, как хорошо, что таким тоном он обращается не ко мне:

— Артур, ты забываешься, я не твой подданный и мне не требуется твое одобрение, — Он явно пытался сдержаться. — Да, я твой рыцарь, но не твой вассал. Я все же сын своего отца.

— Я помню, Гавейн, что мы с тобой равны по происхождению и никогда не забывал об этом, — Спокойным голосом произнес король Артур, — Но мой тебе совет, как другу, оставь эту девушку. Она не твоя и твоей не станет. Придут время и Мерлин вернет ее домой. — Стул Гавейна с грохотом отъехал от стола, я вздрогнула от его скрипа.

— Это мы еще посмотрим. Я услышал тебя, Артур, и вот мой тебе совет, как друга, — Он насмешливо произнес последнюю фразу. — Не пытайся навязать мне свою волю. И не приближайся к Ангелине, это касается всех. Я был терпелив, друзья мои, только из-за уважения к Вам. Но при последней нашей встрече я высказался достаточно ясно, чтобы пояснить мое решение. — Он стоял. Я хотела посмотреть, хоть одним взглядом, что там происходит, но не смела даже пошевелиться.

— Да брось, Гавейн, — насмешливо произнес Персиваль, уж его голос я узнаю. — Ну с чего ты взял, что твои сны не происки ведьм? Может это все ловушка. Девушка, что ты знаешь о ней? — Рыцарь явно хмурился.

— Я дал возможность твоим подчиненным допросить Ангелину, о чем сейчас очень сожалею, я потворствовал вашей паранойе, более того, я терплю Ваше нашествие в мой замок, хотя Вы прекрасно знаете, что я терпеть не могу принимать гостей без матушки. И более того, я терплю твое, Артур, пристальное внимание к моей сестре Гвеневере, хотя считаю, что она молода для тебя.

— Терпишь? Не ожидал, я думал любой будет рад моему вниманию к своей родственнице. — Хмыкнул король.

— Ты знаешь мое мнение, мы разговаривали об этом единожды, более я повторяться не намерен. Ты проигнорировал этот разговор, но это твое право и право моего отца. Но если моя сестра обратиться ко мне за помощью, чтобы я избавил ее от Вашего, король, внимания, я помогу ей. — Я представила, как Гавейн насмешливо кривит губы.

— И я поддержу тебя, брат, — Судя по всему это произнес Бомейн. — Но сейчас речь не о Гвеневере. Не смотря на то, что ты считаешь ее ребенком, она может постоять за себя. И выглядит, пожалуй, более взрослой и самостоятельной, чем твоя леди. Все что я наблюдал сегодня меня привело в замешательство. Девушка наивна и невинна, в чем-то она сущий ребенок, обидчивый ребенок.

— Не обманывайтесь на счет леди, господа, — Мне кажется это произнес Ламарк. — Мы имели счастье пообщаться вчера с дамой, Гавейн даже не вмешивался по нашей просьбе во время всего разговора. Но девушка сильна духом и многое скрывает. Я уверен, что мы не получили от нее даже долю правды во вчерашнем разговоре. Она не та за кого себя выдает, или просто не хочет с нами делиться, или не доверяет.

— Я ставлю и на то и на то, — Ланселот. — Но нужно отдать должное леди, она способна заткнуть в разговоре любого и играет на эмоциях мужчины очень хорошо.

— Или Вы все себе сами придумали. — Спокойно произнес Бор, — Я вот что спрошу Вас, рыцари, с чего даме доверять Вам, если она знает Вас чуть более суток? Вы показали себя заносчивыми, грубыми и не внушающими доверия собеседниками. Я более чем уверен, что Ланселот пытался очаровать и соблазнить девушку, а Ламарк запугать и разозлить. И после этого вы ждали откровенности и веры в вашу честь? — Он кинул на стол что-то железное. — Она славянка и явно воспитана в наших традициях, а не в вашей придворной клоаке. Ей симпатичен Гавейн, что она явно демонстрирует, а тут его друг пытается соблазнить ее. Кроме отвращения ты ничего вызвать не мог. На агрессию мои соотечественники отвечают агрессией, а никак не лицемерными улыбками и трепетом. Так что ни один из вас просто не мог разговорить девушку по определению.

— Может ты хочешь попробовать? — Явно обиженно произнес Ламарк.

— Возможно и хочу, мне девушка по крайней мере уже доверяет, если ты не заметил. Но с чего мне делиться с Вами знанием ее секретов? Свои выводы я о княжне сделал еще после первого общения, так что мне дополнительные проверки не нужны, чтобы доверять девушке.

— И какие же ты выводы сделал, Бор? — Артур судя по голосу был недоволен. Я бы слушала и дальше, но тут большая входная дверь, что была прямо напротив лестницы, начала открываться. Я спешно и как можно тише направилась наверх, не хватало еще быть застуканной за подслушиванием. Про себя я чертыхалась, ну кого потянула припереться в самый неподходящий момент. Хотя может и к лучшему, может мне не понравится какие выводы обо мне сделал Бор. Все же для русского моя душа не была такими потемками, вот как точно охарактеризовал мое отвращение к друзьям Гавейн, пытающимся совратить меня или запугать.