Отец задумчиво смотрел на тайгу, на горы.

Не так часто знал Колька отцовскую ласку. Был отец вечно занят и скуп на объятия. А тут словно признавался Кольке в дружбе, словно приглашал его в единомышленники.

Тук!.. Тук!.. Тук!..

Колька впервые услышал, как бьется отцовское сердце. Из-под гимнастерки доносились ровные мощные толчки. И грудь у него была такая широкая…

И в этот миг отец показался Кольке особенно сильным и большим, а дела, о которых он думал, особенно дорогими и близкими и ему, Кольке. Как будто он стал на голову выше и вовсе не похож на того городского подростка, каким выехал из Опалихи.

Тук!.. Тук!.. Тук!.. — билось сердце отца.

Колька вертел в руках манок. И вдруг подумал, что ведь Володька подарил ему вещицу, которой сам давно добивался. Захотелось крикнуть что-нибудь хорошее Володьке или хотя бы помахать фуражкой. Но момент был упущен. Плот миновал шиверу и шел по быстрине. Из глаз пропали и ставший родным берег, и провожающие, и Бобылиха.