— Насколько я знаю, нам поручено увеличить добычу руды, — ответила Ева просто-таки деревянным голосом. — И мы сделаем всё для победы.

Вейдер чуть наклонил голову в знак почтения и снова пристально взглянул в лицо Вайенса.

— Я прошу меня простить, дела, — произнёс он, наконец, и, отведя свой горящий взгляд, просто отошёл прочь. Люк, отвернув пылающее смущением лицо, торопливо последовал за ним, и Вайенс, торжествуя, наконец-то смог перевести дух.

Ева осталась рядом с ним; тело в руках генерала было вялым и слабым, и она уже не пыталась вырваться. На лице её застыло безразличное выражение, и Вайенс ликовал.

Побледневшие губы и ставшие вдруг влажными ладони он объяснил жесточайшим ударом, что, по его мнению, Вейдер нанес ей, так холодно поприветствовав и быстро отойдя.

Он даже не попытался увести Еву с собой, а она, наверное, ждала!

— Что с тобой? — спросил Вайенс, скорее почувствовав её беспокойство, чем увидев его на бледном лице.

— Мне нехорошо, — ответила она. — Давай отойдём, я присяду.

— Вот чёрт. Но нам нужно идти!

— Всего на минутку. Я могу посидеть одна, а потом догоню тебя.

Вайенс отыскал глазами фигуру Вейдера.

Он удалялся, шаг за шагом уходил от Евы, без колебаний, не оглядываясь, и его высокую тёмную фигуру заслоняли нарядные гости.

— Хорошо, — решился Вайенс. — Присядь здесь. Я сейчас вернусь, хорошо?

Ева лишь кивнула, пряча от него глаза, и он почти бегом направился в сторону лестницы.

Самое время выпускать на сцену Ирис. Её рассказ нанесет смертельную рану в сердце Евы!

* * *

Ева огляделась.

Ночной свет, пробиваясь между не до конца задёрнутыми тяжёлыми шторами, длинными светлыми прямоугольниками лежал на полу. Вейдеру отвели поистине шикарные, королевские апартаменты. В полумраке поблескивали золотым тиснением шёлковые бордовые обои, лакированные точёные ножки изящной мебели. Интересно, присаживался ли великий ситх хоть в одно из этих кресел, работал ли за роскошным письменным столом чёрного дерева? Наверное, да.

Ева провела ладонью по полированной поверхности. Если для кого-то это были изящные вещи, предметы роскоши, то для него — просто удобные стол и стулья.

Ева сделала несколько нерешительных шагов, совершенно беззвучных, потому что их заглушал толстый ворсистый ковер. Шлейф длинного платья тянулся за ней, как шикарный блестящий хвост.

Покои Вейдера она нашла без труда. Просто задала вопрос одному из людей, обслуживающих праздник, и он проводил её до дверей.

— Леди Рейн, — на миг приоткрылась дверь, блеснув лаком, и из золотого света коридора в полумрак шагнул Вейдер.

Лицо ситха было спокойно и бесстрастно. Прикрыв за собой дверь, отрезав шум и свет, он прошел к Еве и встал перед нею, заложив руки за спину.

Даже для такого видного события, как приём, и не где-нибудь, а в самом сердце Альянса, Вейдер не изменил себе и пришел в своей обычной одежде тёмного джедая.

— Лорд Вейдер, — Ева церемонно склонила голову, опустив ресницы. Нежное прикосновение Силы к щеке, которое она почувствовала в зале, казалось, повторилось. Вейдер молча любовался женщиной, и, казалось, совсем не отдает себе отчёта в том, что невидимая взору Сила обводит овал её лица, отводит от блестящих губ тонкие лучики волосинок, вспыхивающих в ночном серебряном свете.

И она просто шагнула ему навстречу.

И он тоже шагнул к ней, и молча сгреб в охапку желанное тело. Стащив с плеч роскошную накидку, он швырнул одежду на пол и прижался лицом к телу Евы, к её тонкой шее, вдыхая нежный аромат. Его руки обнимали несколько грубовато и жадно, сминая одежду. Вейдер держал Еву, словно растрёпанный букет цветов, зарываясь в него лицом, целовал и вдыхал запах жизни, и не мог надышаться.

Её несмелые руки обхватили шею, и Ева, ни слова не говоря, покрывала его лицо поцелуями.

Незачем было говорить ни слова. Всё и так было понятно.

Проводя по её щеке рукой — как долго он мечтал об этом, и как часто представлял сегодня, — покрывая шею и лицо жадными поцелуями, Вейдер добрался, наконец, до губ, и у Евы зашумело в голове от Силы, стремительно хлынувшей в её тело вперемешку с его горячим дыханием. Целуя твёрдые губы, ей ощущала, что он улыбается.

— Я хочу тебя, — произнес мужчина хрипло, с каким-то юношеским пылом, и она тихо рассмеялась, проводя пальцем по его щеке, рассечённой шрамом. — Я скучал по тебе.

Раскидав блестящие шёлковые подушки с кистями, содрав с кровати покрывало, Вейдер бросил в белые простыни Еву. На пол полетела его одежда, пояс, стукнул рукояткой о ножку кровати сайбер, и Вейдер, склонившись над лежащей женщиной, осторожно провел по её телу рукой, от груди до живота, разглаживая блестящую ткань платья.

Узкое платье было не так-то легко снять, и Вейдер рванул тонкую ткань, разорвав платье до самого пояса. Ему нравилось всякий раз извлекать женщину из блестящей змеиной шкуры, и её платье вскоре отправилось вслед за его вещами на пол.

Ева выгнулась дугой, подставляя свое тело под ласкающие руки и жадные поцелуи, чуть постанывая, когда губы накрывали остренькие пирамидки сосков, и язык приятно щекотал чувствительную кожу. Под её ладонями его напряжённая спина вздрагивала, и казалось, он едва сдерживается, чтобы не наброситься на женщину тут же, сию минуту, и не растерзать.

Вейдер просунул свои ладони меж её бедер, в самом мягком, самом чувствительном месте, и развёл их. В этом вкрадчивом, осторожном прикосновении был какой-то особенный, очень интимный эротизм, куда больше, чем в откровенной ласке. Может, потому, что, глядя на ситха, никто и предположить не мог бы, что он способен прикасаться так нежно и бережно.

Его губы скользнули по внутренней стороне бедра, покрывая кожу поцелуями, от колена и вверх, вверх, до самого нежного и чувствительного места, до атласной впадинки. Ева ахнула и вздрогнула, когда ласкающая рука накрыла чувствительный треугольничек меж её ног, а губы Вейдера прикоснулись к вздрагивающему животу женщины.

Лежа рядом с Евой, лаская женщину рукой, ситх заставлял её стонать и извиваться, его губы, целуя, заглушали рвущиеся стоны. Её раскинутые руки терзали, мяли постель, и если бы Ева положила свою руку на плечо Вейдера, тот рисковал быть украшенным целой сетью царапин.

Прикасаясь к женщине, он раздразнивал, распалял её страсть, и всякий раз убирал руку, как только Ева пыталась заставить его проникнуть в себя.

— Пожалуйста, — выдохнула она, приоткрыв затуманенные глаза. — Пожалуйста!

Вейдер, растянувшись на боку рядом с Евой, обхватил женщину за животик и придвинул поближе, прижав спиной к себе.

— Да? — спросил он, покусывая Еву за шею, за чувствительное место за ушком.

— Да, да!

Он вошел в неё осторожно, прижавшись к ней животом и бёдрами, и Ева приподнялась на локте, двигаясь ему навстречу. Из её груди вырвался вздох удовлетворения, и женщина начала двигаться сама — быстро, сильно. Кажется, Вейдер раздразнил её не на шутку. Даже рука, которой он пытался удержать её за бедро, не смогла заставить Еву двигаться медленнее. Нет, так не пойдет! Так наслаждение кончится очень быстро — а впереди целая ночь!

— Змея! — он провел ладонью по её гибкой, чуть влажной спине, меж лопаток, и навалился всем телом, перевернув женщину на живот.

Ева, протестуя, забрыкалась, но справиться с Вейдером, конечно, не смогла. Он, приподняв за бедра, принудил её подняться, опершись на колени, и, положив руку на поясницу, стал двигаться сам, осторожно и медленно. Проникновения стали глубже, Ева стонала и выгибала спину под его руками, а он то убыстрял свои движения, то почти останавливался, прикасаясь к женщине Силой, и вырывая из её губ самые громкие крики и почти животные беспомощные стоны.

Наконец, его движения стали сильными, резкими, почти грубыми, а проникновения максимально глубокими, и Сила проходила через тело Евы практически беспрестанно, почти сводя её с ума. Наслаждение было подобно взрыву, горячая волна сладких спазмов накрывала живот, и телом женщины овладело удивительное чувство наполненности.