— Просыпайтесь, — настойчиво твердила темноволосая адъютант. — Совет кончился, нам пора.

— Уже?! — Ирис подскочила как ужаленная, протирая заспанные глаза. Откровенно говоря, ей этого сна было отчаянно мало, и голова гудела, как улей. Однако мысль о том, что она провела так много времени чёрт знает где, а не на месте, и что Вайенс мог ее хватиться, бодрила лучше чашки кофе. — Сколько времени прошло?

— Почти три часа, — ответила адъютант.

— Три часа! Вайенс меня убьёт!

Паника на лице Ирис рассмешила адъютанта, и та весело прыснула в кулачок.

— Не убьёт, — ответила она. — Его ещё ночью вызвали куда-то, и он улетел в четыре часа. Иначе бы он тоже присутствовал на Совете!

Ирис, которой воображение рисовало чёрт знает какие муки ада, ощутила, что её словно ледяной водой окатило.

— Так его нет? — произнесла она, с облегчением вздохнув. Девушка лишь покачала головой. — Редкая удача…

— Идёмте, я выведу вас, — предложила адъютант. — Вам следует отдохнуть хорошенько. Как и зачем вы вообще оказались тут, если у вас допуска нет?

— Встречалась со знакомым, — быстро соврала Ирис. — Он тут работает, я с ним хотела повидаться перед его сменой.

Адъютант понимающе качнула головой, и они продолжили путь.

Мысль о сайбере Императора не давала покоя Ирис. Она не знала, почему, но мысли упорно раз за разом возвращались к этой красивой, изящной и смертоносной вещице.

Вайенс как-то обмолвился — да, впрочем, это все знали, — что именно сайбер изуродовал его лицо.

Сайбер Императора.

Если он сейчас у Евы, значит, это она так разукрасила лицо генерала. Ловко отделала, нечего сказать! Наверное, он не ожидал такого коварства, вот и заработал рот до ушей.

Если бы у Ирис был этот сайбер… Вайенс меньше всего ожидал бы такого же удара от неё, и при удобном случае он осознал бы истину только тогда, когда алый луч насквозь прошил бы его сердце. Одно прикосновение к рубиновой кнопке, и интригану конец.

От одной подобной мысли Ирис начинала дрожать, как в лихорадке, её кулаки сжимались и она до боли прикусывала губу, переживая взрыв всесжигающей ослепительной ярости, которая даже доставляла удовольствие.

О, если бы можно было его спереть!

Но Ева, понятное дело, таскает его всюду с собой. Подарок Вейдера, его трофей, точка в его отношениях с Императором и окончательный, веский аргумент в их давнем споре о том, кто же сильней…

Свою победу Дарт Вейдер посвятил Еве, отдав ей этот символ своего превосходства, символ своей мощи и Силы. Признаться, Ирис тоже была бы не прочь получить такой подарок, потому что он — не просто вещь.

На улице разыгралась настоящая метель. В кружении белых хлопьев потонули огни космопорта и даже далекие призрачно-зелёные огни рудников.

— Вас подвезти? — жалостливо спросила адъютант, глядя, как Ирис скорчилась в своей легкой одежке.

— Пожалуй, — ответила Ирис. От всепронизывающего ветра у неё зуб на зуб не попадал, и обратная дорога до лаборатории казалась адом.

В машине они разговорились. Вообще, новая знакомая оказалась на редкость болтливой и легкомысленной девицей, и Ирис, выслушивая многое из того, что говорить вслух незнакомым людям на военной базе просто нельзя, удивлялась, как эту особу вообще допустили к Еве так близко.

В частности, из болтовни адъютанта Ирис узнала, что у Евы такое плотное расписание потому, что нет Вайенса — Ева его заменяет. Генерал постоянно где-то пропадает; вот если бы он не болтался где попало, Ева была бы свободна уже к обеду…

Что? Где обедает и отдыхает? Да у себя в кабинете. Обычно она, адъютант, посылает за обедом в два часа, и курьер приносит кое-чего съестного и напитки, пока Ева просматривает документы.

Ирис, слушая подобный трёп, лишь качала головой. Она находила это знакомство более невероятной удачей, чем даже пароль Евы. Исподтишка она рассматривала новую знакомую и размышляла, что было бы недурно занять её место.

О своих обязанностях эта болтушка сама всё выложила первой же знакомой, так что исполнить их для Ирис не составит никакого труда. Внешность? Господи, да кто вообще запомнил в лицо адъютанта, которая три дня как приступила к своим обязанностям? Фигура в синей форме, маячившая где-то на втором плане… на неё и внимания-то никто не обращает.

У адъютанта тёмные волосы, остриженные чуть ниже плеч, и неприятная манера красить губы яркой красной жирной помадой. Пожалуй, это единственное, что бросалось в глаза при встрече с ней.

— Приехали, — весело произнесла адъютант, притормозив у больничных корпусов. Ирис спрыгнула на снег, и, придерживая фуражку, чтобы её не унесло метелью, улыбнулась девушке.

— Премного благодарна, — произнесла она. — Встретимся ещё? Сходим куда-нибудь. С меня коктейль! А то здесь у меня совсем нет подруг…

— Да запросто! — легко согласилась адъютант. — Я сегодня свободна после семи, а ты?

— А я свободна до приезда Вайенса, — ответила Ирис. Адъютант с уважением качнула головой:

— Даже так!

— Я работаю при лабораториях, с учёными под его личным контролем, — ответила Ирис. — Значит, пока его нет, отдыхаем! Так значит, в семь?

На том они и расстались.

* * *

И снова лаборатория.

Ирис, стаскивая куртку, ощутила, что продрогла до костей и хочет есть и спать и непонятно, что больше.

Но Вайенса не было на Риггеле, что снова давало ей фору, преимущество во времени, и терять его было бы преступлением.

Поэтому Ирис потребовала у дроидов кофе покрепче и вновь включила свою центрифугу, готовясь снова произвести сыворотку.

Зачем?

Бывают такие действия, когда что-то делаешь подсознательно, не совсем понимая, как тебе это пригодится потом, но точно зная, что пригодится.

Ирис боялась вводить себе сыворотку, но точно знала, что ей необходимо её опробовать сию же минуту. Возможно, видение сайбера Императора и Сила, ассоциирующаяся с ним, так сильно беспокоило разум, что Ирис просто пала жертвой навязчивой идеи отхлебнуть глоток из этого вечного потока.

В самом деле, почему нет? Почему не попробовать? Вайенс утверждает, что трансформация при помощи сыворотки не так болезненна, как при помощи крови Императора.

Вероятно, Сила и джедайское чутье, рожденное ею, поможет Ирис просчитать точнее план своего освобождения. Ирис слышала также, что при помощи Силы джедаи и ситхи могут подчинять себе волю других существ. Возможно, и ей удастся убедить какого-нибудь пилота вывезти её отсюда?

Сайбер Императора по-прежнему манил, завораживал, поблескивая кнопкой-рубином. Идеально было бы встретиться с Вайенсом, владея Силой и сайбером одновременно. Можно было бы читать его мысли, предвидя любую подлость, что он задумывает, а затем так же, как делал он, стиснуть его Силой, и тыкать его сайбером, погружая алое лезвие в тело раз за разом…. не быстро убить, не сразу выжечь ему легкие, скажем, или сердце, нет. Можно прожечь ему дыру в животе, навернув кишечник на луч сайбера, а потом отсечь руки, ноги и его чёртов член, который он пихает куда попало, чёрт подери!

Сыворотка была готова, и Ирис, подняв пробирку с нею, некоторое время сидела, боясь даже дышать. В прозрачной жидкости, поднесенной прямо к лицу, к глазам, не было ничего необычного. На вид это была просто вода, чистейшая, прозрачная вода.

Стоит ли её опробовать на себе?

Кем она станет, влив в себя этот эликсир? Джедаем или ситхом? Свет снизойдет на неё, или тьма завоют её душу?

— От осинки не родятся апельсинки, — прошептала Ирис.

Разумеется, ситхом. Кто ещё может родиться в яростном противостоянии Вейдера и Палпатина?

Именно перспектива стать ситхом, таким же безумным и жестоким, как Вайенс, пугала Ирис. А вдруг Сила заставит убивать? Увечить людей?

Но ведь процесс обратим, шептал разум. Последние крупицы Силы, как песок в песочных часах, падают на дно бесконечного тёмного сосуда, и выключается эта кровожадность, это яростное безумие и жажда власти…

— Давай, смелее! — прошептала Ирис, подбадривая саму себя. Кто знает, почему она пришла в эту точку в бесконечности Космоса? Почему вдруг появилась такая возможность и необходимость — ввести себе сыворотку, пробуждающую Силу?