— Когда вы сказали, что Аг Марто босс, — осторожно начала Нора, уличив минутку, когда они с Трогом немного отстали от остальных, — вы имели в виду…
— Именно это, — холодно сказал Трог. — Здесь, в Ункуде, мы подчиняемся местному руководству. Если же мы работаем сами — вы с Арпадом подчиняетесь мне. Доступно?
— Вполне.
Охотники снова спускались по каменной винтовой лестнице, и уже через несколько минут Нора поняла, что тот самый монстр, которого Хвостик учуяла в прошлый раз, всё ещё внизу. Сначала собака просто повизгивала и скулила, и, чтобы успокоить её и вызнать нужное направление, пришлось достать её из сумки, погладить по макушке и шепнуть пару слов на ухо.
— Эй, ты что, всерьёз разговариваешь с собачьим черепом? — недоверчиво спросил Честер, заметив действия Норы.
Та озадаченно пожала плечами: да, не всем повезло обзавестись такими преданными друзьями, которые останутся рядом и после смерти, но объяснять новым знакомым их историю отношений с Хвостик не хотелось. Только не прямо сейчас.
Когда они спустились по лестнице до конца и пошли вдоль пещеры, Хвостик взвизгнула и закатила глаза, не в силах больше выдерживать присутствие неведомой опасности. Это было немного странно: раньше она либо рвалась в бой, либо пыталась убежать. Чем должна быть эта неведомая тварь, чтобы вызвать такой парализующий ужас? Нора замедлила движение, изо всех сил уговаривая Хвостик сотрудничать.
— А ты не пробовала прислушиваться не к черепу, а к собственным ощущениям? — не отставал Честер.
— Причём тут мои ощущения? — отозвалась Нора, с трудом сдерживая раздражение. Она снова стала бесполезной — Хвостик была неуправляема. Она привела людей сюда, и теперь не знала, что делать дальше. — Хвостик всегда чуяла кровососов издалека и предупреждала меня. Без неё я бы в пустыне не выжила. А теперь вот она предупреждает не только о кровососах, но и о чём-то другом…
— А может, не о другом? — предположил Трог. — Может, это тоже гемофилы, только… новой породы?
— Вряд ли, — неуверенно сказала Нора. Что-то ей подсказывало, что это не так. — А наши вчерашние были новой породы или старой?
— Новой, — сказал Трог. — Так что версия не очень правдоподобная.
— Но постойте, — всё не успокаивался Честер. — Это же абсурд. Как череп собаки может учуять какую-либо тварь? Ты наверняка сама себе внушила…
— А как работают амулеты, обереги и другие зачарованные вещи? — резко перебил его Арпад. — По-моему, сейчас не время обсуждать метафизические аспекты бытия.
— Как раз время, как по мне. Направления у нас нет, я правильно понял? А значит…
— Неправильно, — перебила его Нора. — Нам нужно спуститься ниже… намного ниже. Оно где-то там.
Она указала направление и выжидающе уставилась на Ага Марто. Пока они отвлеклись на спор, Хвостик немного успокоилась и смогла сообщить, откуда ей мерещится наибольшая опасность. Возможно, псина таким образом пыталась доказать Честеру, что он не прав.
Аг изучил карту и повёл всех по одному из узких проходов — спуск на более низкие уровни был дальше.
— Нора, ты поклоняешься какому-нибудь богу? — неожиданно спросил Честер.
Она не обнаружила в этом вопросе ничего провокационного, поэтому просто ответила:
— Нет. Я задумывалась об этом, но пока моя жизнь принадлежит гильдии, и я не могу передавать её в распоряжение какому-либо культу.
— Ох, Великие, сколько пафоса и драматизма, — насмешливо вздохнул Честер. — «Моя жизнь принадлежит гильдии». Ты оценил, Трог? — Тот не ответил, как будто и не к нему обращались, и тогда Честер снова повернулся к Норе. — Слушай, хочешь, я тебя выкуплю? Уверен, я смогу договориться и с магистром, и со счетоводом… Будешь свободна, сможешь посвятить себя какому-нибудь культу… О, придумал, перепродам тебя Винценту, он обрадуется…
— Не хочу, — фыркнула Нора. Она понимала, к чему он ведёт, но всё возрастающий страх Хвостик передался и ей, и было трудно сосредоточиться одновременно на разговоре и ощущениях. — В Ахаонге рабство и торговля людьми запрещены.
— О, так ты в курсе? — с притворным огорчением сказал Честер. — Так что за чушь ты мелешь про гильдию? Это всего лишь работа, она не должна мешать другим сторонам твоей жизни.
— И, тем не менее, занимает значительную её часть, — заметила Нора. — Я не могу полностью посвятить себя чему-нибудь другому, это будет мешать…
— Не спорю, — вынужден был признать Честер. — Ну ладно, попробуем так: ты бы вступила в какой-нибудь культ, если бы не была вынуждена работать на гильдию?
Нора помолчала несколько секунд, прислушиваясь к ощущениям. Ей по-прежнему не хотелось говорить, но пока она участвовала в разговоре, Хвостик тоже каким-то образом отвлекалась от страха, и тот становился достаточно терпимым, чтобы можно было найти его источник. Поэтому Нора решила поддержать разговор, хотя бы ещё некоторое время.
— Мне довольно трудно это вообразить, — сказала она. — Честно говоря, я вообще не представляю, как буду жить, когда всё это закончится. Скорее всего, присоединюсь к какому-нибудь племени, а номады богам не поклоняются.
— И ты даже не рассматриваешь возможность остаться в городе? — встрял Арпад.
— Рано думать об этом, — отмахнулась Нора. — Я ещё не до конца освоилась в городе, постоянно чувствую себя чужой. Возможно, через два года это изменится, а может, и нет… Хотя, если предположить, что я всё-таки останусь… думаю, я бы всё равно захотела работать в гильдии. С соответствующими последствиями для других кланов и культов.
Повисла довольно долгая пауза, во время которой Честер обдумывал её слова и пытался связать с собственной теорией насчёт Хвостик. Было даже любопытно узнать, к чему он придёт, потому что Нора сама не знала, как получилось, что собака осталась с ней после смерти тела. Вообще-то Нора никогда об этом не задумывалась — всё вышло так естественно!
— То есть хочешь сказать, что ты не просила помощи у богов, не проводила ритуал, не зачаровывала свою собаку — ничего такого?
— Именно так, — подтвердила Нора. — Я даже не могу сказать точно, когда Хвостик из обычной собаки превратилась в бдительного духа. Для меня она как будто и вовсе не менялась, разве что в еде нуждаться перестала.
— Хм. Это довольно интересный феномен. А ты пыталась когда-нибудь сама почувствовать гемофилов — без её помощи?
Нора рассмеялась абсурдности этого предположения.
— Каким образом, интересно? Нюх у меня не такой уж хороший.
Они приблизились к расщелине, за которой начинался резкий спуск — почти обрыв. Из стены на небольшом расстоянии друг от друга торчали металлические колышки, петли и крючки.
— Будем спускаться здесь, — сказал Аг. — Двое пойдут первыми, разведают…
— Я могу, — вызвалась Гета, даже не дав ему договорить.
— Хорошо, — легко согласился Аг. — Арпад?
— Пойду. Всегда мечтал отправиться на разведку вместе с этой сумасшедшей.
— Я ждала этого момента, Фаркаш, — со злорадной ухмылкой сказала Гета. — Надеюсь, внизу нас будет ждать монстр и он тобой подавится, а я его добью и стану героем.
Аг склонился над расщелиной и вгляделся во тьму внизу. Должно быть, ничего занятного он не увидел, потому что через минуту просто бросил вниз один из хвостов саламандры. Арпад и Гета ненадолго умолкли, и охотники прислушались к возможному шевелению внизу. Хвост саламандры сначала падал с деревянным грохотом, потом заскользил по чуть более пологой поверхности скалы, увлекая за собой мелкие камешки, потом снова послышался стук — уже более отдалённый. Но никаких звуков, которые могли свидетельствовать о присутствии чего-то живого. Значит, оно, по крайней мере, не рядом со спуском.
— Ладушки, — заключил Арпад, продел верёвку через кольцо, вбитое в стену, а к своему поясу подцепил карабин. — Не отставай, стерва. — И начал спускаться первым.
Слова были грубыми, но звучали, в целом, дружелюбно. Нора решила, что как-нибудь потом, на досуге, расспросит Арпада об истории его дружбы с этой командой. Гета тоже начала спускаться, Аг наблюдал за ними, пока они оставались в поле зрения, а когда узкий тоннель изогнулся слишком сильно, продолжил прислушиваться к их негромкой перебранке.
