Выругавшись себе под нос, Нора помчалась обратно к развилке, чтобы последовать за Гвеоном по его же маршруту. Это отнимало несколько драгоценных минут, но без крайне уважительной причины Нора рисковать не собиралась. Если вдруг окажется, что он просто споткнулся, она от него мокрого места не оставит!

Вернувшись к первой развилке, Нора позвала Пагрина, но тот не ответил, так что уверенности, что он услышал, не было. Она побежала по следам Гвеона, выставив «хвост» как можно дальше впереди, и очень внимательно вглядываясь в возможные необычные тени. Подстеречь её провальщик не мог — он был слишком медлителен, чтобы выскочить из-за тёмного угла и вцепиться в её тень. Но если она сама случайно «вступит» в него — это будет в высшей степени глупо. Она продолжала двигаться вперед, быстро, но соблюдая осторожность. И вот, в одной из комнат она заметила отблеск другого «хвоста» и чуть замедлилась, приближаясь к месту.

— Гвеон? — позвала она, а через секунду по спине её побежали ледяные мурашки.

Он лежал на спине, корчась в судорогах, глаза его были широко открыты, а веснушчатое лицо в флуоресцентном свете казалось синеватым. Нора замерла, переводя дыхание: по всему было похоже, что он все-таки зацепил провальщика. И что теперь?

— Пагрин! — снова закричала она, и где-то далеко послышался слабый отклик. Слов она не разобрала, но поняла, что могло задержать наставника: он слышал её голос и мог решить, что это она нуждается в помощи. Она набрала побольше воздуха в лёгкие и заорала: — Гвеон упал! Гвеон!

Но ждать было нельзя — провальщик тянул из своей жертвы силы. Нора огляделась и увидела рядом с одной из урн слабое колебание воздуха, как будто там зависло что-то невидимое. Так и есть, провальщик. Но почему Гвеон решил к нему прикоснуться? Вряд ли это была случайность, он в таком месте…

Но это можно будет спросить потом у него самого. Нора чуть наклонилась, оглядывая Гвеона в свете «хвоста саламандры». Тень размывалась, и Нора подобрала оброненный Гвеоном «хвост», чтобы сделать источник света более концентрированным… вот оно! Рядом с шеей, чуть слева, тень была неравномерной и не исчезла, когда источник света приблизился. Чтобы удостовериться, Нора зачерпнула из сумки жменю соли и осторожно посыпала призрака.

Тень поёжилась, Гвеон забился сильнее и снова несколько раз вскрикнул.

— Тише, тише, — говаривала его Нора, прекрасно понимая, что он вряд ли её слышит. — Сейчас всё сделаю…

Её руки дрожали от волнения, но она вытащила из ножен серебряный нож и прицелилась. Надо бы сделать это с одного удара, чтобы тварь не пыталась восстановиться за счет Гвеона. Нора прицелилась, но все же рука её немного дрогнула при ударе — Гвеон дернулся, и она испугалась попасть по нему.

Болезненная судорога пробежала по руке, когда Нора прикоснулась к тени, но, к счастью, провальщик слишком крепко уцепился за свою жертву, чтобы переключиться на новую. Гвеон перестал шевелиться, глаза его были закрыты, но тело по-прежнему напряжено. Нора переложила нож в другую руку и снова прицелилась — второй удар должен стать последним.

Злость и боль прибавили ей решительности, и на этот раз все прошло как надо. Гвеон обмяк, лишний огрызок тени исчез. Нора оглядела то место, где видела колебания воздуха — все было чисто.

Она проверила пульс и дыхание Гвеона, он был жив. Собственную правую руку она не чувствовала, боль всё ещё пульсировала, концентрируясь в суставах. Она подняла оба «хвоста» повыше, чтобы оглядеть собственную тень на предмет излишков, и как раз в этот момент услышала торопливые приближающиеся шаги.

— Гвеон! — позвал Пагрин.

— Мы здесь! — отозвалась Нора.

Пагрин и Коуин были вместе — должно быть, оба услышали крики и одновременно поспешили сюда. Пагрин подскочил к Гвеону, но, прежде чем прикоснуться к нему, сам внимательно изучил все тени. Потом он перевернул своего первого стажёра на бок и легко похлопал по спине — у того изо рта потекла пена со рвотой, которая противно хлюпала при дыхании.

— Ты в порядке? — спросил он у Норы.

— Руку задело, но это терпимо.

— Скоро пройдет. Давай, Коуин, помоги мне…

Они вместе приподняли Гвеона, вытерли салфетками лицо и обрызгали водой из фляги. Тот промычал что-то невнятное, но в себя не пришел.

— С ним все будет хорошо? — тревожно спросила Нора.

— Да, — махнул рукой Пагрин. — Через пару дней восстановится полностью. Теперь поняла, почему «подцепившегося» провальщика надо валить с одного удара? Он тянет силы из своей жертвы, а если чувствует, что слабеет, то начинает тянуть намного сильнее, чтобы регенерировать. Это когда тень сама по себе болтается — можешь тыкать в неё, сколько хочешь, только ничем, кроме серебра, не задевай.

Нора и так это знала, ей просто не хватило… она сама не знала чего. Твёрдости? Уверенности? Решительности? Гвеон мог пережить это происшествие легче, если бы она не промахнулась с первого раза.

Но вязнуть в самобичеваниях Нора не собиралась. В следующий раз она справится лучше. Да и Гвеон, можно надеяться, тоже не полезет чесать провальщика за ушком.

К началу следующей смены рука Норы была в полном порядке. Гвеону для полного восстановления нужно было чуть больше времени.

— Что было бы, если бы провальщик вытянул из него больше жизненных сил? — спросила Нора у Пагрина, когда они снова возвращались в некрополь. Агил утверждал, что провальщик не может убить человека, и никогда прежде не было оснований подвергать сомнению его слова.

— Кома, — ответил Пагрин, — из которой человек будет выходить очень долго.

— Провальщик когда-нибудь насыщается? Что будет, когда он получит то, что ему нужно?

— Он вырастет, вот и всё. Провальщики неприятные твари, но по-настоящему не опасны. Во всяком случае, прецедентов гибели молодых здоровых людей из-за них не было.

Всю следующую неделю они работали в некрополе, как на поверхности, так и в нижних галереях. Начали возвращаться охотники из Лейнара, где закончилась охота на Феникса. Все были жутко разочарованы результатом: с этого дракона не удалось получить никаких трофеев — для его окончательного уничтожения пришлось развеять прах по ветру, а это знание досталось ценой многих жизней.

Весна подходила к концу, погода становилась все более тёплой, а солнце — более ярким. Дожидаясь вместе с Коуином и Гвеоном, пока Пагрин возьмёт для них заказы на день, Нора подставила лицо утренним лучам. Кто знает, не придётся ли им сегодня снова весь день провести в подвале какого-нибудь дома.

— Нора, у тебя сегодня индивидуальная программа, — сказал Пагрин, вернувшись из отдела распределения. — Иди к Людвигу, он тебя проинструктирует. — И, более не обращая на неё внимания, он обернулся к двум другим стажёрам. — А у вас десять минут на сборы. Идём в Сонь на иркуйема… опять.

Нора отправилась к Кармеру, но ей пришлось дождаться, пока он раздаст задания остальным охотникам и сможет уделить ей минутку. Она немного волновалась, потому что её по-честному предупредили, что иногда штрафникам приходится браться за более опасную и менее приятную работу, чем другим охотникам. Но, в то же время, она формально была ещё стажёром, так что вряд ли её отправят за каким-нибудь невменяемым монстром. Так она себя успокаивала.

Отпустив на дневную смену последнего охотника в очереди, Людвиг облегчённо выдохнул и обернулся к Норе.

— Так, теперь ты, — сказал он, доставая из ящика целую стопку бланков с заказами и кладя их перед ней. — Это все из одного дома. Жалуются на квартиру на верхнем этаже — якобы там что-то завелось. Пойди, проверь, только никого не напугай.

Нора кивнула. Это было одним из первых уроков, которые преподал ей Агил — лишний раз оружие в городе не демонстрировать, и уж точно им не размахивать. Все заказы в черте города, как правило, требовали деликатности и способностей к дипломатии.

— В той квартире кто-то живёт? — спросила Нора.