Спросив напоследок, хорошо ли они оба себя чувствуют и, получив утвердительный ответ, Офли их отпустила, пообещав дать им предварительные распоряжения к вечеру.
Но распоряжение было всё то же: продолжить наблюдение. На этот раз к ним присоединился, наконец, Коуин, и ещё один охотник, Штефан Угум. Кроме того, если разрыв снова откроется, им было наказано тут же вызвать саму Офли. Она не могла себе позволить торчать в приюте каждую ночь, ожидая нашествия тварей, которое могло и не произойти, но она хотела лично увидеть всех детей, присутствовавших при этом.
Разрыв открылся задолго до отбоя. Охотники не успели даже разместиться для дежурства, как в столовой послышался крик. На этот раз Норе потребовалось совсем мало времени, чтобы увидеть разрыв: ей нужно было лишь вспомнить прошлую ночь и нападение демонической собаки. И вот он — огромный свисающий из дыры пузырь, который был, судя по всему, спиной или боком какой-то огромной твари.
— Вижу, — сказала Нора. — Разрыв в самой середине, поперек зала!
— Коуин, дуй в протекторат, вызови госпожу Офли! — скомандовал Пагрин. — Нора, можешь его обойти и посмотреть, что с той стороны?
— Думаю, это небезопасно — зазор рядом со стеной слишком мал. Но если с улицы…
— Действуй! Нет, стой, покажи нам, где линия разрыва, чтобы мы могли поджать тварь!
Нора показала и выбежала наружу. Ей пришлось подтянуться на оконной решётке, чтобы заглянуть внутрь. Сначала она ничего не увидела, а потом, сконцентрировавшись, увидела что-то вроде плёнки из вязкого чёрного вещества. Она бегом вернулась к Пагрину и доложила о наблюдении.
— Ну, хоть не двухсторонний — уже приятно, — сказал тот. — Нора, Гвеон, надо спилить с окна решётку и вывести детей. Штефан, ты их видишь?
— Тени, — сказал тот.
— Сконцентрируйся. Мы не должны упустить ни одной твари. Если они поползут по зданию, или, что ещё хуже, выберутся наружу…
— Я в курсе. Заприте дверь! — бросил Штефан вслед Норе и Гвеону.
Освобождение детей и нескольких воспитателей затянулось. Нора и Гвеон вдвоём пилили крепления решётки, но сделано было на совесть. Прошло почти полчаса, прежде чем они справились. Коуин уже вернулся с госпожой Офли, и та стала лично расспрашивать каждого ребёнка из тех, кого они вывели из столовой.
Когда дети оказались в безопасном месте, разрыв начал постепенно смыкаться. В этот раз ни одна тварь не прорвалась в помещение, но чёрной слизи из разрыва натекло предостаточно. Едва отдышавшись, Пагрин начал составлять заявку на заказ алхимику-пироманту: все следы разрыва следовало сжечь на месте, не спалив при этом весь приют.
Когда всё затихло, охотники, Офли и настоятель приюта собрались в одной из комнат, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Думаю, теперь дети будут ночевать исключительно в святилище, — сказал Такеш Лороуд. — Похоже, это единственное место, где они чувствуют себя в безопасности.
— Я не сомневаюсь в этом, — сказала госпожа Офли. — Но вы не можете держать их там круглосуточно, а мы не можем приставить к приюту целую команду охотников для постоянных дежурств. Кроме того, разрыв увеличивается, и рано или поздно то, что через него рвётся, проложит себе путь. И я не думаю, что нам нужно дожидаться этого момента.
— Что вы предлагаете? — настороженно спросил Такеш. — Если вы собираетесь прибегнуть к старым методам…
— Да, это приходило мне в голову, — перебила его Офли. — Но если мы выберем этот путь, нам скоро придётся казнить треть населения. Сейчас в холмах на юго-востоке, в некотором отдалении от Грэйсэнда, заканчивается строительство резервации, куда мы будем высылать всех, кто не контролирует свои разрывы. Их будут обучать охотничьему ремеслу, с ними будут работать жрецы и целители, чтобы научить их контролировать себя. Территория будет надёжно ограждена со всех сторон, так что даже если через разрыв кто-то проломится, оно не сможет навредить случайным жертвам. Ваши воспитанники — Падас, Йорган, Эубук и Тиберг — отправятся туда. Но перед этим нам нужно хоть немного стабилизировать их эмоциональный фон.
— Как вы собираетесь это сделать? — немного враждебно спросил Такеш.
— Мы покажем им, что в разрыве монстров больше нет. У меня есть на примете один специалист по «зачистке».
— Кто? — озадаченно переспросил Пагрин.
— Я отправила ему весточку несколько дней назад. Если он согласится и успеет приехать, я представлю его вам завтра вечером, — пообещала Офли, и на этом совещание было завершено.
Охотники остались в приюте до рассвета, и всё прошло спокойно. Утром им на замену пришла ещё одна команда, потому что теперь не было уверенности в том, что разрыв откроется именно ночью. Настоятель и жрецы непрестанно возносили молитвы Део и Янгу и напоминали ученикам о том, кто их защищает, но вне святилища эти увещевания не действовали. И когда Нора со своей командой вернулась к приюту, им сообщили, что днём разрыв снова открывался, и одна из вылезших тварей серьёзно ранила девочку.
Норе стало дурно. Всё шло к тому, что проблему придётся разрешать устаревшим, но проверенным методом. Усугублял положение тот факт, что Офли была почти уверена, что разрыв создан коллективным самовнушением. Четверо мальчиков, которых она назвала, были лишь «ядром» разрыва, и в их отсутствие он, скорее всего, не будет открываться. Вот только увозить их в недостроенную резервацию без должной подготовки было ещё более опасно, чем пытаться контролировать наносимый ими ущерб на месте. Так было до сегодня. Если вылезающие твари могут кого-то ранить, значит, могут и убить. Ситуация начала выходить из-под контроля…
Но обещанный «специалист» так и не прибыл. Офли велела охотникам просто следить за обстановкой и в случае необходимости защищать детей, но с окончательным решением медлила. Нора не могла её винить.
Ночная смена прошла спокойно, в течение следующего дня эксцессов, на удивление, тоже не было. Должно быть, дело было в успокоительных средствах, которые Офли велела дать детям в небольшом количестве. А когда Нора явилась на следующую смену, она поняла, что сегодня всё решится. В холле приюта собралась целая делегация: кроме Офли и настоятеля Лороуда здесь были еще несколько жрецов, Трог Маюц и Арпад Фаркаш.
— Привет, Чудо!
— Привет, Арпад! — Нора широко улыбнулась, увидев его. Он исчез на несколько месяцев, и хотя в регулярно обновляющихся списках пропавших и погибших его не было, она беспокоилась, что с ним что-то может приключиться. — Будешь дежурить ночью с нами?
— Сейчас узнаешь, — махнул он рукой. — Всё намного интереснее.
Когда все были в сборе, Офли убедилась, что никто из детей их не подслушивает, и начала излагать план.
— Нам нужно изолировать детей, которые питают разрыв. Я вычислила четверых. Но перемещать их в незнакомое место небезопасно, пока мы не стабилизируем их эмоциональное состояние. Мы прибегнем ко лжи, но эта ложь должна быть правдоподобной. Нам нужно очистить ближайшее пространство рядом с разрывом, когда он откроется. Когда оттуда ничего не будет лезть, мы убедим ребят, что опасность миновала. Если всё пройдёт как надо, страх отступит, и они сами закроют разрыв, и тогда будет шанс, что это больше не повторится.
— А почему просто не расселить их в разных городах? — спросила Нора. — Если они открывают разрыв коллективным… страхом, изоляция должна решить эту проблему?
— Не совсем, — терпеливо объяснила Офли. — Они были в разных комнатах, когда вы проводили эксперименты, верно? Я не думаю, что расстояние сыграет существенную роль. Просто разрыв откроется где-то между ними, и мы не будем знать, где он.
— Но это… нелогично. Здесь разрыв закрывается, когда мы уводим детей. Они его не видят, успокаиваются, и он исчезает. Как он сможет открыться неизвестно где? Он откроется рядом с кем-то из мальчиков!
Офли снова покачала головой.
— Здесь это срабатывает, потому что дети точно знают, где находится то, чего они боятся. «Оно вон в той комнате, а я вдалеке, под защитой взрослых, мне ничего не угрожает». Именно это даёт им шанс успокоиться и взять под контроль собственный страх. Просто скрыв от них разрыв, мы лишь усугубим ситуацию, потому что они будут чувствовать, что он где-то есть, но не будут знать, где именно.
