— Соберись! — Пагрин встряхнул её, и все видения исчезли. В комнате снова не было никого, кроме напуганных и суетящихся людей.
«Привиделось? — озадаченно подумала Нора. — Или я тоже внушила себе что-то, как воспитательница Одма?» Но нет, это было что-то другое. Мальчик, сидевший на подоконнике, завизжал, глядя на что-то совсем рядом, а потом закрыл голову руками, будто пытаясь вжаться в окно. Нора снова дала волю своему страху — на этот раз увидеть «другую» реальность было легче. Она выхватила нож и бросилась на собаку, стараясь держаться вне зоны её доступа.
Собака была не мохнатой, как обычное животное, а будто покрыта чёрной слизью. Нора сделала резкий выпад и сразу же отдёрнула руку, чтобы тварь не успела ее цапнуть. Собака увернулась, удалось задеть лишь край шкуры на её плече. Серебряный нож покрылся густой чёрной слизью, которая при контакте с металлом начала шипеть и пузыриться. Нора повторила выпад, сопроводив его обманным наклоном, чтобы монстр не мог увернуться. Эта атака оказалась более эффективной, но злость и боль, казалось, придали монстру сил, и он вырвался из прежнего круга и прыгнул на Нору, сбив её с ног.
Она завизжала, беспорядочно маша ножом, но тварь стала ей на грудь, пытаясь добраться до горла. К счастью, защитная броня была монстру не по зубам, и Нора могла отбиваться, хоть и не очень эффективно из-за чёрной вонючей гадости, заливавшей её лицо. На помощь подоспел Гвеон, который, судя по всему, тоже увидел собаку, потому что удар в шею он нанес довольно чётко. Когда тварь обмякла и больше не подавала признаков жизни, Гвеон помог Норе подняться и оттащил её в сторону.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Ага.
Нора была уверена, что не ранена, но вернуться в строй не могла, только не так сразу. Убедившись, что больше тварей рядом с нею нет, она стащила шлем и попыталась стереть с лица чёрную мерзость. Но та как будто прилипла к коже или даже въелась в неё, и от запаха Нору замутило.
— В душ! — скомандовал ей Пагрин, лишь на секунду отвлекаясь от твари в потолке. — Гвеон, выводи детей!
Тот начал с мальчишки на окне, который, увидев, что собака мертва, не заставил себя просить дважды. Обходя по дуге «пузырь» в потолке, он направился к выходу, и его примеру последовали другие дети. Лишь двоих Гвеону пришлось вытаскивать силой — в панике они перестали себя контролировать и не понимали обращённой к ним речи. С громким шлепком что-то свалилось с потолка. Один из мальчиков завизжал сильнее и вцепился в Гвеона изо всех сил. Нора, которая как раз собиралась скрыться в ванной комнате, поняла, что без неё Пагрину будет сложно удержать ситуацию под контролем. Она приблизилась к огромной чёрной жабе с красными глазами, и, недолго думая, всадила нож в ее макушку по самую рукоять. Вонючая жижа вновь брызнула во все стороны, и Норе стоило больших усилий сдержать рвотный позыв. Расслабляться было рано.
Она оглядела разрыв, пытаясь понять, где сможет прорваться очередной монстр. Она схватила ближайшую швабру и примотала нож к рукояти, и, по примеру Пагрина стала тыкать вылезающих тварей. Но не прошло и нескольких секунд, как наставник выхватил у неё из рук оружие и прикрикнул, теперь уже строго:
— В душ! Что неясно?!
Нора не стала спорить, это могло закончиться плохо. Если Пагрин уверен, что дальше справится сам — что ж, ему виднее.
Когда шум боя оказался приглушён расстоянием и дверью, Норе стало сложнее не обращать внимания на запах. Дрожащими пальцами она развязала тесёмки брони и стащила её с себя, а потом и всю остальную защиту и одежду. Взглянув в зеркало, она увидела собственное лицо — испачканное в черной вязкой дряни, которая, казалось, стала продолжением кожи. Как собака, или жаба…
После этой мысли Нора не выдержала и согнулась над унитазом. Чернота действительно каким-то образом проникла внутрь неё, и теперь во рту был мерзкий привкус гнили. Нору снова вывернуло.
Она поняла, что это не прекратится, пока она не смоет с себя эту тьму. Она дотянулась до крана в душе и включила воду, а потом забралась под струи, комьями соскребая с себя липкую мерзость. С каждой секундой ей становилось легче, хотя грязи, казалось, не было конца. Нора не могла понять, откуда её столько взялось. И что это, собственно, такое…
Шум снаружи постепенно затихал. Пагрин кому-то что-то втолковывал, одна из воспитательниц рыдала в голос, кто-то пытался её утешить. Через несколько минут в дверь ванной постучали:
— Ты там в порядке? — спросил Пагрин.
— Да, все нормально, — отозвалась Нора.
— Я попрошу, чтобы тебе принесли одежду, — сказал Пагрин. — Свою не надевай, её придётся сжечь.
Когда Нора, наконец, выбралась из ванной, на потолке уже ничего не было. Но две твари — собака и огромная жаба — всё еще лежали на полу.
— Ты их видишь? — спросила Нора у Пагрина.
— Да. Когда они умирают, они фиксируют свою форму для любого восприятия. Как и эта субстанция, которая к тебе прилипла.
— Их там много, — сказала Нора, невнятным жестом указывая на потолок. — Нам придётся убить их всех?
Пагрин помотал головой.
— Это невозможно. Нам придётся найти способ раз и навсегда закрыть разрыв. Или хотя бы изолировать его таким образом, чтобы он не угрожал людям.
— Ты их видел?
— Нет. Только… тени. Я не слишком хорош в рефлексии.
— В чем? — переспросила Нора, но Пагрин лишь отмахнулся. Ему надо было руководить уборкой помещения, Гвеон ему помогал, а Нору отпустили отдыхать. Она не возражала. Ей не слишком хотелось снова приближаться к монстру, доставившему ей столько неприятных минут.
Вернувшись в гильдию, она проспала остаток ночи, а утром её разбудил Пагрин, требовательно постучав в дверь её комнаты.
— Собирайся, идём со мной, — сказал он. — Нужен твой подробный отчёт о том, что ты видела. Записывать нет времени, расскажешь всё лично счетоводу.
Нора немного нервничала. С того самого дня, когда рассматривалось её дело, она не была в протекторате, и возвращаться сюда ей было немного страшно. Пусть в этот раз она была всего лишь свидетелем, ассоциации всё равно были не самые приятные.
— Мы к верховному счетоводу, — сказал Пагрин встретившему их гардиану. — Свидетельства по делу приюта.
Гардиан велел им ожидать в холле, а сам поднялся по лестнице и исчез из виду.
Нора нервно огляделась: помещение было отделано тёмным мрамором, и выглядело это тяжеловесно и торжественно. Высокие окна были застеклены мозаикой чёрно-белых оттенков, и хотя в некоторых её элементах угадывались какие-то осмысленные линии, образ в целом никак не хотел складываться. Нора раздражённо отвернулась от окна и попыталась собраться с мыслями: ей придётся быть очень точной, чтобы ничего не упустить.
— Верховный счетовод снова Офли? — спросила она.
Пагрин лишь кивнул.
Что ж, с нею Нора была немного знакома, и их предыдущий опыт общения можно назвать приятным. Это успокаивало.
Вернувшийся гардиан объяснил им, как найти кабинет, в котором их примет госпожа Офли, и вернулся на свой пост. Нора и Пагрин начали подниматься, и их шаги эхом разносились по пустым коридорам. Нора вновь невольно вспомнила те дни, когда была здесь в качестве подсудимой. Она помнила темноту и угрюмость казематов, в которых и появилась впервые Донная Птаха.
Комната была небольшой, с круглым столом посередине и тремя стульями вокруг. Госпожа Офли вежливо улыбнулась, когда они вошли, но вид у неё был несколько нездоровый, как будто в последние месяцы на её судьбу выпало слишком много испытаний. Она явно потеряла в весе, а собранные волосы только подчеркивали остроту скул и подбородка.
— Пожалуйста, присаживайтесь, — дружелюбно сказала она. — Чувствуйте себя свободно. Я понимаю, что вы устали после ночной смены, и я постараюсь задержать вас ненадолго.
— Не переживайте об этом, — сказал Пагрин. — Мы успели немного отдохнуть.
Офли лишь вежливо улыбнулась и предложила приступить к делу.
Нора не думала, что ей удастся воспроизвести так много деталей. Пока она думала о произошедшем сама, всё смешивалось в одну кучу эмоций и событий, но когда Офли и Пагрин задавали наводящие вопросы, она вспоминала всё новые и новые подробности. Кажется, даже в её голове появилось некое подобие порядка, так что вспоминать о прошлой ночи стало не так противно.
