— Нет, мама, — шепчу я. — Я не могу.

Она громко вздыхает, раздувая ноздри, и прижимает записку к себе.

— Отлично.

Это не отлично. Мое сердце стучит, когда я смываю маску для лица, и паникую, когда смотрю на себя в зеркало. Я полностью потерла свое хладнокровие. Неужели мама хотела, чтобы я обезумела настолько, что отменила бы поездку и зарезервировала себе место в больнице Леви? Неужели она меня настолько ненавидит?

* * *

Наш самолет улетает в 11-30 в яркий, солнечный вторник. Я просыпаюсь в шесть утра - спать дальше не в моих силах. Я иду в душ, потом одеваюсь, не переставая думать о том, что через пару часов я буду уже в Париже. К тому же, я очень волнуюсь. Леви тоже просыпается рано, запаковывая вещи в чемодан на последней минуте. Еще одна пара носков, iPod, будильник.

— Зачем ты берешь все это?

— Чтобы мы смогли проснуться, — отвечает Леви таким тоном, будто ничего глупее я спросить не могла.

— Ты же знаешь, что в хостеле будет будильник. К тому же, будильники встроены в мобильные телефоны.

Он застегивает чемодан с будильником внутри.

— Мне хотелось бы иметь свои собственные часы, так как я точно знаю, как ими пользоваться.

Я улыбаюсь незаметно для него.

— Ладно. Ты готов?

Он кивает.

Мама стоит в стороне, пока мы тащим свои чемоданы к машине Джоша. Мы уже решили, что Джош отвезет нас в аэропорт, а мама попрощается с нами дома, чтобы минимизировать ее стресс. И мой тоже.

Когда мы готовы, мама обнимает меня три секунды, а затем проделывает то же самое с Леви. Только их объятия длятся намного дольше. После этого жеста, мама неловко возвращается на свое прежнее место.

— Будьте осторожны, — наконец шепчет она и уходит.

Я проглатываю свой сарказм, улыбаюсь и машу ей.

Сорокаминутный путь в аэропорт пролегает через центр Сиэтла. Я нервничаю так, как никогда в жизни не нервничала. Песня, которая звучит по радио, слишком быстрая и подает плохой пример ритму моего сердца.

Наконец-то мы на своем пути. Париж, город моей души! И я еду туда без Жака. Я никогда не думала, что буду так счастлива по этому поводу, но, закрывая глаза на несколько секунд, я представляю, что бы было, если бы вместо Леви на заднем сиденье сидел Жак. Этим утром я бы тщательно накрасилась и старалась бы не касаться своего лица на протяжении всего перелета. Скорее всего, я бы полностью обновила свой гардероб для этой поездки (правда, тогда пришлось бы потратить меньше денег на сувениры из Парижа). Я бы провела все путешествие, беспокоясь о том, как я выгляжу со стороны, и постоянно подавляла бы свое волнение, чтобы соответствовать холодному отрешению Жака.

Нет, спасибо. Без него я могу быть собой. С Леви я спокойно могу сходить с ума – он не будет осуждать меня или смеяться надо мной. Я имею в виду, не больше, чем он обычно это делает. В конце концов, он - мой младший брат.

Я гляжу на него в зеркало заднего вида. Он пристально смотрит в окно сияющими глазами.

— Волнуешься? — спрашиваю я его.

Он кивает и чешет нос, и его лицо немного морщится. Я возвращаюсь к тихому волнению.

Наконец мы приезжаем в SeaTac. Джош отгоняет машину от таблички с надписью «Отправления», как я ему и говорю.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я припарковал где-нибудь машину и проводил вас внутрь? — спрашивает Джош.

— Нет, все в порядке, — я быстро улыбаюсь. — Мы будем в порядке, Джош.

Я говорю это скорее для того, чтобы успокоить саму себя, но, видимо, я его убедила. Он быстро обнимает меня. Леви выходит из машины, даже не попрощавшись.

— Удачи, — говорит Джош. — У вас все будет отлично, я это знаю.

Я не могу говорить, будто у меня застрял ком в горле. Я просто киваю. Джош выгружает из машины наши чемоданы, машет нам на прощанье и растворяется в куче машин.

Теперь остались только мы с Леви против всего мира.

Мы рано приехали. Наш рейс еще даже не объявлен, так что мы просто сидим на скамейках с пластиковыми сиденьями и… ничего не делаем. Леви смотрит на пол и стучит по нему сапогами без остановки. Я смотрю по сторонам. Мы сидим напротив огромной, массивной стойки регистрации, за которой чрезмерно дружелюбные работники авиакомпании встречают людей и взвешивают багаж, прежде чем пассажиры уйдут в Потусторонний Мир. Или куда-нибудь еще.

— Не хочешь пробежаться по магазинам? — спрашиваю я, смотря на длинный ряд стеклянных витрин. — Посмотришь сколько там книжек, журналов и тому подобного.

Леви мотает головой. Крошечная складка появляется между его бровей.

— Что ты хочешь делать?

— Просто сидеть.

— Почему бы нам здесь не прогуляться?

— Нет, Кейра. Боже…

— Ладно. Здорово! Забудь.

— Ты можешь прогуляться.

— Я не хочу гулять одна!

Он закатывает глаза, причем так преувеличенно, как я раньше никогда не видела.

— Класс, — выплевываю я. — Последи за моим чемоданом.

Мои ноги несут меня к магазинам, но ни один из них больше меня не интересует. Я хотела посмотреть на витрины вместе с Леви. Я хотела посмеяться над жутким наполнением «Спейс Нидла» (прим. башня в Сиэтле), выбрать журнал, например, такой как «Ежемесячник водителя» и почитать его вместе. Я хотела, чтобы мы вместе почитали драматическими голосами аннотации к дрянным любовным романам. Однажды мы провели часы в «Волмарте», где Леви с притворной серьезностью зачитывал названия, такие как «Ее дикий ковбой», а я смеялась так сильно, что, как в старые добрые времена, обмочилась. К счастью, в «Волмарте» продается нижнее белье.

Это было… Боже, почти два года назад.

Я смотрю через плечо. Леви попеременно смотрит то на потолок, то на пол, потом поворачивается боком и чешет нос. Он кажется здесь таким маленьким и выглядит таким потерянным.

Я иду в газетный киоск, покупаю две колы и самый глупый роман, который только можно было найти на книжной полке.

— Держи, — я протягиваю Леви колу и присаживаюсь рядом с ним. — У меня есть кое-что, что можно почитать в самолете.

Его глаза чуть не вылезают из орбит, когда он видит обложку книги: две девушки с вожделением уставились друг на друга, а мужчина подсаживает женщину на лошадь.

— «Невеста для владельца ранчо», — читает Леви. Он крутит губами. — Мне нравится этот парень.

Поскольку мы все еще находимся в ожидании, Леви становится не таким монотонным. Если бы я рисовала карту настроения Леви, то уровень монотонности был бы выше нормы. Он пихает меня и указывает на крошечную собаку в миниатюрной сумке-перевозке. А опечатка на футболке со «Звездными войнами» (ДАРТ ВЕЙДЕР ХОЧЕТ ТЕБЯ) заставляет его рассмеяться вслух. Но лучше всего, это старая леди в совершенно новых, супер популярных «Найках» неонового цвета.

— Она хочет быть моднее современных детей, — шепчет Леви. — В своем балахоне и шубе.

Я пытаюсь не засмеяться, но мне не удается это сделать.

— Не смеши меня! Она, скорее всего, получила их в подарок… или что-то в этом роде.

— Держу пари, что они помогают старушке зарабатывать деньги в качестве мотыги.

— Леви!

Его улыбка становится самодовольной, но потом, он снова становится монотонным Леви, резко откидывается на спинку стула и стучит ногами. Уровень настроения понижается, так что я стараюсь что-нибудь придумать, чтобы развеселить его. Он собирается отступить. Быть испуганным.

— Наш рейс появился на доске с расписанием! — кричу я, показывая пальцем. — Париж, рейс 905, отправление в 11-38. Мы можем зарегистрироваться на него прямо сейчас.

— Мне нужно в уборную, — говорит мне Леви.

Два часа – огромный период времени, но каким-то образом мне кажется, что именно столько длится быстрый поход в уборную.

Я иду в женский туалет, а потом жду Леви у выхода из мужской уборной. Это немного странно, что это не он ждет меня. Обычно, я выходила из туалета в торговых центрах или кинотеатрах и видела, как Леви со скучающим видом шаркает ногами по полу, расхаживая туда и обратно. Быстрый осмотр окрестностей дает мне понять, что Леви все еще внутри.