– Вы были очень хорошим, мистер Морган.

– Я стараюсь, – искренне ответил я.

– О боже! – Она прикрыла рот рукой. – До меня только что дошло. Пес из «Главного госпиталя»! Твою собаку назвали в честь того Блэки.

– Верно.

Сорайя указала на мое лицо:

– Ты ведь не смущен, нет?

– Нет.

– Неправда, у тебя краснеют уши!

«Черт».

– Я думаю, это очень мило, Грэм, особенно то, что шоу напоминает тебе о матери. Спасибо, что поделился этим со мной.

– Не думаю, чтобы я кому-то рассказывал об этом.

Ты умеешь превращать меня в кашу, Венедетта.

– Хорошо. – Она широко улыбнулась.

Медленно соединив ладони, я сказал:

– Ну, раз уж речь зашла об этом, давай проверим, как хорошо ты знаешь «Главный госпиталь».

Сорайя сверкнула хитрющей улыбкой, принимая мое предложение.

– Испытай меня.

– Есть еще кое-что, главный идентификатор, который связан с шоу «Главный госпиталь».

– Что я получу, если назову правильно?

– Особенный поцелуй от меня позже.

– Вот как? Особенный, значит?

– Я дам тебе подсказку.

– Хорошо.

– Это рифмуется со словом «орган».

– А, ты опять об этом. Ок… Это твоя фамилия, Морган. – Мне показалось, что она только что провела параллель. – Точно! Боже! Твоя фамилия тоже встречается в сериале!

– Совпадение фамилий – это чистая случайность, разумеется, но буква Джей в моем имени – это сокращенное от Джейсон.

Сорайя понимающе кивнула.

– Джейсон Морган… Как персонаж фильма.

– Мама думала, что это блестяще.

– Судя по всему, твоя мама была очень умной женщиной.

– Она и была умной, веселой, яркой, полной жизни… Почти совсем как ты, Сорайя. – Я подошел к гранитной столешнице и открыл бутылку белого вина «совиньон», которую она принесла. Протянув ей хрустальный бокал, я спросил:

– Могу я устроить для тебя экскурсию?

Потягивая вино, мы обошли квартиру. Сорайе особенно понравился электрический камин в моей спальне. Я не мог дождаться того дня, когда наконец трахну ее перед ним.

Наконец мы снова вернулись в гостиную и остановились возле огромного, от пола до потолка окна, из которого открывался вид на Манхэттен.

Сорайя засмотрелась на красочные огни города.

– Я всегда мечтала, чтобы у меня был такой вид из окна.

А я смотрел только на нее.

– Этот вид принадлежит тебе. Ты можешь приходить в любое время, когда захочешь.

– Значит, я могу только приходить сюда?

– Я не это имел в виду.

– О, я понимаю. Ты необычно вежлив и политкорректен сегодня вечером. Что в тебя вселилось, Грэм Джейсон Морган?

– Тебе не нравится, когда я вежлив? Я стараюсь ничего не испортить сегодня вечером. После того, что произошло на званом вечере…

– Ты замечательный. Ты хорош таким, какой ты есть. Мне нравится, что ты всегда честен со мной, когда речь идет о твоих мыслях и чувствах. – Сорайя прислонилась ко мне и ухватилась за мой шерстяной свитер, от чего мой член напрягся. Я почувствовал, что не смогу долго сдерживаться, а она продолжала:

– По правде сказать, я предпочитаю честность всему остальному. Мне всегда хотелось, чтобы ты говорил мне правду, пусть даже ты боишься, что она меня оскорбит. Думаю, ты даже не представляешь, как сильно я нуждаюсь в правде.

– А я думаю, что ты даже не представляешь, как сильно мне нужна ты. – Теперь, когда ее руки лежали на моей груди, я пропал. – И я дам тебе все, что тебе нужно. Ты хочешь абсолютную правду?

– Да. Скажи мне, чего ты хочешь.

– В каком смысле? В моей жизни? Или прямо сейчас? Уточни.

– Скажи мне, чего ты хочешь сейчас, в этот самый момент?

– Ты не обидишься на меня за мой ответ?

– Если ты действительно об этом думаешь, то нет.

Мой голос прозвучал хрипло.

– Я хочу ощутить твой язык на моем члене.

«Все. Мне хана».

Ее ресницы соблазнительно затрепетали.

– Что еще?

– После того как ты возьмешь меня в рот, я хочу раздеть тебя догола и попробовать на вкус твою «киску» перед тем, как трахнуть тебя сзади, когда твои руки будут упираться в это окно.

– А что потом?

– Я хочу войти в тебя.

– Потом?

– Потом… Потом мы будем голыми в постели есть пасту.

Мы оба коротко рассмеялись, а потом тон снова стал серьезным.

Сорайя оглядела гостиную.

– Когда вдруг стемнело?

– Не знаю. С того момента, когда ты переступила порог, я не замечал ничего кроме тебя. Такова правда.

– Спасибо, что был честен со мной, Грэм.

Это были ее последние слова перед тем, как она коснулась пальцами банта у ворота и начала медленно развязывать его. Черт побери, судя по всему, это была награда за мою честность. Она расстегнула пуговицы, и ее атласная блузка упала на пол. Потом она расстегнула свой черный кружевной бюстгальтер с застежкой спереди, и ее груди вырвались наружу. Хотя уже стемнело, огни города давали достаточно света, чтобы я заметил, как сжались ее соски от прохладного воздуха.

Судорожно вздохнув, я сказал:

– Позволь мне согреть тебя. – Я наклонился и безжалостно втянул ее грудь в рот. Она застонала в ту же секунду, когда мои губы коснулись ее кожи.

Пальцы Сорайи впились в мой свитер, потянули и стащили его с меня. Прижавшись голой грудью к ее груди, я взял ее язык в рот и начал медленно посасывать его. Мой член, уже в полной боевой готовности, рвался наружу у ее живота. А потом, когда ее ручка накрыла мою промежность, она лишила меня последних остатков контроля.

Сорайя неожиданно опустилась на колени.

«Я пропал».

Казалось, мое сердце бьется быстрее своих возможностей, когда она расстегнула молнию и вытащила мой член наружу. У меня было ощущение, будто время остановилось, когда Сорайя подняла на меня глаза, и ее язык с шариком медленно обвел головку, уже влажную и готовую для ее рта. Моя голова непроизвольно откинулась назад от ощущения, которое можно описать как абсолютное блаженство.

«Это рай».

Когда она неожиданно раскрыла рот шире, взяла мой член в рот, мои яички напряглись в отчаянной попытке удержаться от того, чтобы мгновенно не прыгнуть в ее прекрасное горло. До меня дошло, что я попал куда круче, чем думал, потому что я ни за что не смог бы отпустить ее после того, как узнал, что это за ощущение.

Я мог думать только о том, что не могу дождаться, когда окажусь внутри нее, как я хочу овладеть каждым дюймом ее тела, каждым ее отверстием. Мне хотелось владеть ею, но правда заключалась в том, что… она уже владела мной. Я пропал.

– Помедленнее, детка.

И тут зазвонил мой айфон. «Черт». Ни за что на свете я не мог ответить. Когда сразу после этого зазвонил стационарный телефон, у меня упало сердце. Я знал, что это звонит бабушка. Мими была единственным человеком, знавшим номер моего городского телефона. Включился автоответчик.

– Мистер Морган? Это Кембрия Линч, социальный работник вашей бабушки. Она сегодня очень неудачно упала и находится в госпитале Уэстчестер. Я звоню, чтобы сообщить вам об этом. – Конец сообщения прозвучал невнятно.

Сорайя выпустил мой член изо рта и отпрянула от меня, как только осознала, что было сказано. Я подбежал к телефону и снял трубку, но Кембрия уже отсоединилась.

Приводя в порядок брюки, я снова посмотрел на Со-райю, пребывая в абсолютном тумане.

– Мне нужно мчаться в госпиталь.

Она начала быстро одеваться.

– Я поеду с тобой.

Я едва не споткнулся о Блэки, который явно рассердился, потому что он грыз на полу свою игрушку. Я молился о том, чтобы один из лучших вечеров в моей жизни не превратился в один из худших.

Меня тошнило всю дорогу до госпиталя.

«Бедный Грэм».

В его глазах плескалась тревога. Он смотрел вперед. Его водитель взял выходной, поэтому Грэм сам вез нас в Уэстчестер на своей BMW.

Я положила руку ему на бедро.