Крики и стуки по столу достигли такой силы, что император не мог слышать самого себя на какое-то время.

— …свидетельствовать о новом повороте политики, когда Федерация колеблется вмешаться во внутренние дела далекой галактики, когда два члена этой галактики согласны в своем желании решить военными средствами свою острейшую проблему. Я едва ли поверю тому, что посол готов взять на свои плечи ответственность отдавать приказ военным звездным кораблям и усмирять нас как непослушных детей. Вы согласны?

Он был очень откровенен. Его глаза смешно замерцали, на фоне гротескного макияжа, когда он повернулся к Саймону лицом и выставил вперед палец. Саймон отметил, что на пальце императора была длинная гарда, украшенная фигурами голых женщин.

Он преднамеренно не ответил, позволив шуму постепенно затихнуть, пока в зале не установилось относительное спокойствие. Он все не отвечал, императору пришлось повторить свой вопрос.

— Готов ли я командовать военными кораблями? Да, высокочтимый Гейн. Выслушайте меня! Я могу сделать все, что может предупредить превращение этого мира, да и половины галактики в горстку горелого пепла, летящего в холодном безжизненном космосе. Ясен ли мой ответ? Судя по тому, что я наблюдал сегодня, и что слышал, я не вижу путей достижения успеха в нашем истерическом споре. Вот что я предлагаю. Переговоры будут длиться пять дней, не больше. По истечении четырех дней вы каждый представите мне на раздельных встречах короткое и взвешенное резюме своего мнения и путей достижения компромисса. Мы подумаем над ними один день и затем предложим свое мнение на общей встрече на пятый день. Если нет надежды на компромисс, я предложу альтернативное решение.

Последовали взгляды и шепот в обеих делегациях. Потом он сказал:

— Не надо обращаться со мной как с неразумным ребенком. И не потерплю, чтобы власть и авторитет Федерации подвергалась оскорблению двумя младшими правителями — лидерами — двух маленьких планет такой незначительной галактики на окраине нашей Федерации. Я буду выслушан, и мои слова примут к сведению. Это все. Если у вас есть еще что-то сказать, вы можете высказать в частном порядке. В противном случае я устрою две встречи на четвертый день и финальные переговоры на пятый день. Все ясно? И еще одно: не надо нам больше взяток и не вмешивайтесь в наш отдых, пожалуйста.

Гейн встал первым и слегка поклонился:

— Хорошо, дорогой посол. Мы слышали ваши слова и будем им повиноваться. Но постарайтесь, чтобы несчастья не приключилось с вами, так как война может очень дерзко начаться, если мы сможем продвинуться в наших переговорах. Долгое время нам тогда не придется увидеть других офицеров Федерации.

Неприкрытая угроза!

— Я постараюсь позаботиться о своем здоровье, ваше превосходительство. Я уверен, вам не захочется иметь недоразумений с законно аккредитованным послом, затерявшимся в вашем собственном дворце. Госпожа Боа?

Делегация Гимеля начала бешено переругиваться, как только Саймон закончил речь. Наконец госпожа Боа произнесла что-то на своем родном языке, и поднялся лес рук. О чем они голосовали, разделилось на три мнения. Снова переговоры. Затем они, очевидно, достигли какого-то согласия.

— Хорошо. Мы тоже с вами согласны. Но мы должны разъяснить нашу позицию. Ваши угрозы о военных звездных кораблях — простая фикция. Если согласие не достигнуто, и если есть разногласия, нам кажется невозможным достичь компромисса, мы возвращаемся на Гимель через шесть дней. И тогда начнется война.

Холодные слова госпожи Боа оглушили сильнее, чем риторические обороты Гейна.

— Еще кое-что, посол. Я надеюсь, что вы обратите внимание на предупреждение этого человека относительно вашего здоровья.

В первый раз в течение долгого, долгого дня Богарт открыл рот.

— Я отметил ваш интерес к здоровью посла. Если с ним что-то случится, я даю клятву, что не забуду этих слов и тех людей, кто обмолвился об этом.

— Взятки, а затем угрозы, Богги. Что же дальше?

Богарт сидел за столом в своей комнате, разбирал и чистил свой кольт. Он посмотрел на Саймона:

— Как говорил старина Ньюмен — после разговоров переходят к действиям. Уверен, что следующие четыре дня окажутся очень интересными.

С большим усилием Саймону удалось сдержать себя, чтобы не заметить: «Повтори-ка снова».

Вместо этого он спросил:

— Куда ушел Ангис? Я не видел его с момента окончания переговоров. Думаю, нам надо выбраться завтра за город на целый день, и мне нужен его совет.

— Он сказал, что знаменитый бывший ученик просил навестить его.

— Принц Алиф? Мне хотелось бы знать причину этого. Предполагаю, что они вспоминают добрые старые времена.

При этих словах в комнату вошел наставник принца, светящийся счастьем. Он с возмущением отказался говорить о своей встрече с принцем, но самодовольный вид говорил о том, что ему доверена какая-то важная тайна.

— Нет, посол. Какую бы я мог оказывать помощь, если бы выдавал все тайны? Я дал слово молодому принцу, и то, что он сказал мне, останется нашей тайной, пока он не решит разгласить ее. Если таковое вообще случится.

Интересный комментарий. И это укрепило мнение Саймона, что у алефца припрятано что-то важное, в самых глубинах.

— Я могу сказать тебе, посол, одну вещь. Если то, что он сказал мне, произойдет так, как он решил, это будет замечательно. Это все, что я могу сказать.

Усмехнувшись, Богги вогнал патрон в ствол и поставил на предохранитель.

— Думаю, нам не следует ходить в императорскую столовую. Пища здесь отвратительна до омерзения. Прости за грубость, мастер Ангис.

— Нет выбора, Богги. Госпожа Боа и ее дочь будут здесь в сопровождении части своей делегации.

— И Тсадия будет здесь? — спросил Ангис.

— Да, а в чем дело?

— Да, я так спросил. Случайно. Мне надо идти и готовиться к банкету. Не могу решить, что мне надеть, свой старый плащ или не совсем старый.

Бормоча что-то под нос, Вейл вышел из комнаты.

— Ты думаешь, они предпримут что-то против нас? Попытаться нас нейтрализовать, пока готовятся к войне?

— Не знаю, Богги. Старайся быть повнимательнее и не расставаться с кольтами. Думаю, нам надо стоять на часах сегодня ночью.

— Ты думаешь, этот праздник сегодня будет безопасен для нас?

— Да, поскольку они все будут там. Будет очень рискованно подсыпать нам что-нибудь в еду. Запомни, никто не будет из них здесь присутствовать. Только эти огромные цветные бокалы приятно выглядящего мусса. И каждый обслуживает себя. Нет, сегодня вечером мы можем есть, пить и даже попытаться быть веселыми. С завтрашнего дня — диета.

Так они жили до этого времени, питаясь регенерированной пищей. Воду они брали из общего источника, у них были таблетки, которые нейтрализовали любой наркотик и отраву. Но с твердой пищей обстояло труднее. Как он уже сказал, они решили жить, поглощая продукты из своего неприкосновенного запаса в течение пяти дней.

В Галактической службе безопасности никто не становился старше, подвергая себя риску, которому совсем нет необходимости подвергаться!

После окончания обеда собрание распалось на группы, и нигде представители делегаций Алефа и Гимеля не смешивались. Саймон, Богарт и Ангис попытались завязать какой-то разговор, но все безуспешно. Ангис везде таскал за собой принца, заводя короткие разговоры с каждым членом гимельской делегации, но все оканчивалось безрезультатно.

Казалось, закрался ответ, когда принц заговорил с… но нет, об этом невозможно и мечтать.

Вечер не так-то скоро подошел к концу для каждого из них, и Богарт и Саймон ходили по всем переплетенным километрам коридоров, раскрашенных в разные тона, чтобы легче находить выход.

На некотором расстоянии впереди них, они увидели двух телохранителей делегатов Гимеля, одетых в ту же двухсоставную униформу, но только темно-синего цвета. Они шли преувеличенно старательно, как люди, которые на самом деле пьянее, чем думают, и надеются, что окружающие подумают, что они менее пьяны, чем были на самом деле.