Богги, повернувшись, посмотрел на него. Хотя пот стекал по его щекам, все мускулы напряглись. Он был бледен.

— Я знаю, Саймон. Но все это так гнусно. Я буду страшно рад убраться отсюда поскорее.

Саймон потрепал его по плечу и снова сел.

Богарт толкнул локтем Ангиса Вейла.

— Наставник, я все еще думаю о той девчонке, ну той, что пыталась… хотела… ты знаешь… лезла ко мне. Она, похоже, очень напугана. Ее накажут?

Алефец ответил ему намеком, сконцентрировав все свое внимание на состязании по метанию копья.

— Девчонка-то, посол? Нет, ее вовсе не накажут.

— Хорошо, — с облегчением в голосе произнес Богарт.

— Нет. Ее просто убьют.

Очень медленно наступал вечер.

Борьба за жизненное пространство становилась все ожесточеннее, все игры и все эстафеты приносили кому-то смерть. И призовой фонд соответственно вырастал.

— Потерпите, ваше превосходительство. Игры в самом разгаре. Должен предложить вам небольшой совет. Императору не нравится, когда его почетные гости высказывают знаки усталости. Посол Богарт зевает прямо до неприличия, и это могут заметить.

В этот момент вошла группа посланников к императору, один из них, шедший первым в группе, встал на колени перед императором и подал ему украшенный драгоценностями свиток. Гейн передал его одному из старейшин, чтобы тот вскрыл его. Сообщение было передано императору шепотом.

Хрупкая маска лица начала вращаться, пока цепкий взгляд не прицелился в Рэка.

— Посол. Появилась и вторая половина нашей проблемы. Делегация Гимеля на Стадионе. Я приказал, чтобы их быстро привели сюда. Думаю, вы возжелаете познакомиться с ними как можно скорее.

Саймон поклонился посланнику.

На стадионе реакция толпы достигла апогея, поскольку игры близились к завершению. Центр песочной арены пошел вниз, оставив круглый колодец, около пятидесяти ярдов в диаметре и возможно ярдов десять в глубину. Пока Саймон и Богарт смотрели, озадаченные, колодец начал заполняться густой коричневой маслянистой жидкостью, которая, казалось, пузырилась и кипела, поднимаясь к верхним краям колодца.

Ангис широко улыбался, увидев выражение удивления на лицах своих «подзащитных».

— Это одна из разновидностей грязи, составленная из… э… человеческих экскрементов. Пузырящийся эффект создается не подогревом. В емкость выпущено много джилонов.

— Джилонов?

— Очень прожорливые черви, которые едят все подряд. Если их лишить еды на долгое время, они начинают поедать друг друга. — И он деликатно передернул плечами.

Наконец емкость заполнилась. Жидкость остановилась на нескольких футах от верхней кромки. Из центра емкости поднялся подиум около шести футов в диаметре, представляющий собой конус из которого поднялось нечто, похожее на ладонь руки. Ладонь находилась на высоте пяти футов от поверхности жидкости.

Послышались звуки труб воинственной музыки, и две шеренги мужчин направились к арене. К великому удивлению Саймона, он насчитал около двухсот человек, построенных по ранжиру в возрасте от мальчишек-подростков до седых стариков.

Смысл происходящего объяснил распорядитель:

— Самый крупный приз соревнований! Наш любимый император Гейн IV сейчас объявит нам размер приза, за который предстоит бороться этим мужчинам.

Напротив императорской ложи на консоли, укрепленной на стене, загорелся бледно-красный огонек, указывающий, что микрофон включен. Вызвав возгласы и выкрики в амфитеатре, император поднял в приветствие руку. Его голос, усиленный громкоговорителями, отдавался от стен и потолка огромного стадиона.

— Граждане! В честь наших гостей — посла Федерации и его коллеги — я решил установить специальный приз. Победитель получит, — он сделал паузу для наибольшего драматического эффекта, — не пять комнат, как обычно, не шесть и не семь. А восемь! Восемь дополнительных комнат! Соревнование начинается!

Даже старейшины в ложе своей стали возбужденно обсуждать сказанное. А зрители визжали и кричали так громко, что Рэку показалось, будто сам воздух вибрирует. Восемь комнат означали невероятную роскошь. Если победитель уже имеет, скажем, три комнаты, в сумме станет уже одиннадцать и мгновенно переведет его в ранг «высокопоставленных». Если он пожелает продать четыре, то сможет жить в невероятной роскоши.

Положили трап на край колодца, и соревнующиеся ринулись к нему. Из-за чрезмерной спешки некоторые из них упали в колодец, в навозную жижу, которой надеялись избежать. Когда они были готовы, все взоры обратились к императорской ложе, где виднелась статная фигура ожидающего императора. Резкие вспышки света отразились от его колец на руке, когда он резко опустил ее вниз. Жидкость потемнела от всплесков, но первые крики тонущих были едва различимы в шуме толпы.

К отвращению Саймона, он заметил, как двое «высокопоставленных», возбужденные зрелищем смерти на арене, бесстыдно приводили друг друга к оргазму. Несмотря на их экзотическую красивую внешность, манеры старейшин Алефа оставляли желать лучшего относительно стандартов других миров. Посреди этого долгого знойного вечера лорды поднимали руку, и слуги бежали к ним с красиво орнаментированными керамическими вазами, помогая хозяевам совершать процесс освобождения желудка, расстегивая и застегивая им одежду и затем старательно протирая их насухо. Когда подобная нужда случилась с Саймоном, он невнятно прошептал об этом Ангису, и тот, казалось, был удивлен его таким странным желанием.

Саймон ожидал, что Богарт последует за ним, но его помощник даже не пошевелился. Саймон заметил, что один из старейшин справа от Богарта и высокомерный лорд Вази, который встречал их в космопорте, и сидевший слева от него были заняты в этот момент своими слугами, облегчающими их естественные надобности.

Вернувшись из крошечного кабинетика в задней части ложи, он заметил, что Богарту удалось высвободиться из скопления окружавших его людей. Саймон указал ему на дверь комнатки, и Богарт ринулся прочь.

Когда Богарт вернулся, Рэк дернул его за рукав:

— Богги, почему ты не пошел вместе со мной? Испугался того, что они об этом подумают?

— Саймон, я просто не смог. Я собрался пойти, но этот Вази занимался со своим слугой с одной стороны, а тот маленький толстяк с другой. Говорю тебе, просто не смог. Я оказался в безвыходном положении!

Маслянистая грязь вобрала в себя уже многих соревнующихся, тех, которых затоптали и спихнули в вонючую жидкость. Еще множество пожрали черви. В конце концов осталось четверо или пятеро, борющихся из последних сил и цепляющихся друг за друга. Одному из них удалось взобраться на подиум, и он, повиснув, держался за него с жестоким отчаянием.

Остальные уже исчезли в пузырящейся грязи, последний из них потонул несколько секунд назад. Победитель махал свободной рукой зрителям, вызывая их вопли и приветствия. Восьмикомнатный победитель! Воистину фаворит Капуи.

Неожиданно что-то неопределенное выскочило из мерзкой грязи, обхватило победителя обеими руками и ударом нарушило его победную хватку. Одному из соревнующихся удалось задержаться у поверхности, поддерживая дыхание, и тогда он смог добраться до победителя совершенно неожиданно для него.

Победитель заплатил свою цену за свою победу. Когда оба человека упали вниз по скользкой стороне подиума, зрители увидели, что по всему его телу извивалось множество джилонов, и из-под их впившихся в тело игольчатых зубов сочилась кровь. Затем с отвратительным всплеском оба мужчин исчезли в коричневой, пузырящейся мерзости.

Все взоры пристально наблюдали за поверхностью емкости, но ничего не происходило. Спустя минуту, веселые возгласы сменились выкриками неодобрения. Гейн снова поднялся, и индикатор включенного микрофона вновь замерцал.

— Друзья мои! Какая ожесточенная и смертельная схватка. И поскольку в ней не оказалось победителя, восемь комнат могут быть разделены пополам и проданы на торгах.

Если он и сказал что-то еще, то все потонуло в громе оваций. Когда он оглянулся, его глаза расширились. Проследив за его взглядом, Саймон с удивлением заметил, что в ложе появились посторонние, в шуме их никто не заметил, и они стояли сейчас молчаливо, построившись в два ряда.