Саймон ткнул его, чтобы он заткнулся, но тут появился де По-иктьерс, призвал их к порядку и тем самым пресек возможные неприятности.

Висячая тюрьма находилась на своем месте три дня, пока всякие движения в ней не прекратились. Еще через два дня клетку убрали. Окно, из которого торчал брус, на котором она висела, принадлежало спальне Магуса Ричарда Мескарла!

День прошел спокойно. Вечером, после того как их сменили, Саймон с Богги сидели рядом, полировали свои мечи, и Саймон объяснял свой план. Лишних слов он не тратил.

— Первое. У нас восемь дней. Второе. К концу этого времени все эти прекрасные люди разъедутся по своим замкам и шанс исчезнет. Три. Если мы сможем связаться с ГСБ, то космический корабль будет здесь через день. Четыре. Поскольку нам пришлось уничтожить наш корабль, до ГСБ добраться мы не сможем. Те немногие трансмиттеры, что есть здесь, охраняются так, что до них мы не доберемся. Пять. Значит, мы должны добраться до Морки-на, разъяснить ему всю сложность положения и напасть на замок Фалькон.

— У нас нет никаких шансов выйти за стены замка. Де Поиктьерс проследит за этим. Так что нам придется остаться здесь.

— Ты неправ. Ночью, после того как повидаюсь с бедной старой Иокастой, я собираюсь попытаться прорваться. Тебе придется оставаться здесь и изображать невинного младенца. А я рвану в леса, к Моркину.

— Что ты собираешься ему рассказать?

— Всю правду. Что Мескарл возглавляет заговор лордов Сол Три, у каждого из которых свои сильные интересы в запасах феро-ниума для Федерации. Что они все за последнее время сильно увеличили свои запасы, практически обратив крестьян на шахтах в рабство. А потом ферониум перепрячут в тайные хранилища по всему миру. Следующий шаттл, который прибудет в порт, увезет с собой только грубый ультиматум.

— Условия жесткие?

— Да. Свобода внутри Федерации. Признание рабства законным. Десятикратное увеличение цен на руду. И власть. Власть не только над Сол Три, но и над всей Солнечной системой.

— Без ферониума уже через несколько недель звездолеты станут бесполезными. Любая попытка нанести удар возмездия — и все запасы будут уничтожены. А все знают, что запасы эти не так уж и велики. И синтезировать его нельзя.

Саймон швырнул свой меч на кровать.

— И все те, кто знает об этом, сейчас собрались здесь, в одном месте. Так что ночью я попытаюсь вырваться отсюда. Я бы ушел раньше, но если я не появлюсь, леди Иокаста поднимет шум. Всех перебудоражит. Похоже, она считает меня своим последним шансом в жизни. Когда она узнает обо мне все, для нее это будет страшным ударом.

Богги положил свой полированный меч на меч Саймона.

— Будь осторожен. Если тебя поймают, за мной будут следить вдвое строже. — Он бросил взгляд на большие часы в углу унылой казармы. — Пойдем, капрал Симеон. Перекусим напоследок в столовой. Может быть, капелька той гадкой мочи, которую там называют светлым пивом, прибавит тебе страсти к миледи.

Саймон шагал по притихшему замку, крепко сжимая в кулаке перстень леди Иокасты. Время от времени он слышал разносившийся по замку мерный топот патруля по каменным коридорам. В этот вечер банкета не было, но в замок привезли много юных девушек из Стендона, Брейкенгема и даже более далеких поселений. Их привозили в крытых повозках. Судя по их реакции, когда они понимали, что очутились во внутреннем дворе замка Фалькон, далеко не все ехали сюда по своей воле.

Саймон бесшумно шел мимо запертых дверей к апартаментам семьи владельцев замка. И когда он подошел к пересечению коридоров, кто-то нанес ему аккуратный удар по затылку чем-то мягким и гибким.

Вне всяких сомнений, впервые в жизни он потерял сознание от одного удара. Первым делом, как начал приходить в себя, он подумал, что большинство писателей абсолютно неправы. Не было никаких звезд, вспышек света, звона колоколов. Будто кто-то просто повернул выключатель в мозгу — никакой промежуточной стадии. Какой-то отрезок времени просто выпадает из жизни. Потом лишь легкое недомогание и боль в глазницах говорит о том, что ты прошел через это. Еще одно заблуждение состоит в том, что человек может настолько контролировать свое тело, что способен скрыть тот факт, что он пришел в сознание. Если тебя действительно отправили в нокаут, ты придешь в сознание только тогда, когда это тебе позволит мозг. Не раньше.

Саймон с трудом открыл болевшие глаза и увидел перед собой свет факелов. Его крепко держали под руки. Два человека стояли чуть позади него, по одному на руку. Перед ним, в круге света — человек шесть-восемь, и ближе всех — мужчина с бородатым лицом. Де Поиктьерс.

— Ну, ну, ну. Успехи по службе вам не грозят, капрал Грейв. Вне казармы… Мне чертовски знакомо твое лицо. Что-то из давнего прошлого… Вспомню. Ты оказался вне казармы. Почему?

Саймон слегка потряс головой, чтобы прояснить мысли. Осторожнее!

— Я направлялся в покои леди Иокасты. Чтобы охранять ее ночью. Как и вчера. Мне кажется, вы знали об этом, милорд?

Де Поиктьерс ухмыльнулся в бороду.

— Да, я припоминаю, о чем-то подобном она просила. Но если ты направлялся к леди, у тебя должен быть ее перстень. Все ее «охранники»… получают такой перстень.

Вот оно что! Его схватили не как шпиона. Это всего лишь уловка де Поиктьерса. Он насаждает дисциплину своими методами. Когда Саймона ударили, он, конечно же, уронил кольцо. И сейчас оно преспокойно лежит в кошельке у сенешаля. Что ж, придется трудно. Но надо попытаться…

— У меня он был, милорд, — сказал Саймон, очень осторожно выбирая слова. — Но, вероятно, я случайно обронил его. Если ваше лордство мне позволит продолжить путь, то леди Иокаста подтвердит мои слова.

Де Поиктьерс приблизился к Саймону вплотную. Борода его царапала лицо Саймона, слюна брызгала изо рта.

— Нет! Наглый трус! У тебя нет перстня. А посему ты — лжец. Думаю, ты лжешь. Думаю, ты тайком выбрался из казармы для гнусного совокупления с какой-то грязной посудомойкой. Полагаю, что ты сядешь на цепь в карцере, на четыре дня, на хлеб и воду. И что твой друг-проныра будет сам сторожить тебя. Так что вы оба пропадете с моих глаз на некоторое время. Что ты скажешь на это?

Что было ему сказать? Разве то, что леди ждет его. Если он хоть что-то понимает в женщинах, то она воспримет очень болезненно то, что он не пришел к ней. Саймон никак не мог подобрать ответа. Сенешаль шагнул назад и нежно улыбнулся ему.

— Мой милый Симеон, клянусь, ты не очень хорошо выглядишь. До казарм далеко, и мне не хочется, чтобы ты устал еще больше, бил себе ноги по твердому булыжнику.

И он кивнул кому-то позади Саймона. Тот успел только вскинуть глаза — хотя ни к чему хорошему это не привело, просто реакция на неожиданное действие — и тут снова все выключилось. На этот раз он уплыл надолго.

Саймон пришел в себя от резкой боли в шее. Он сразу же обнаружил, что боль ему причиняет грубый металлический ошейник с острыми краями, скованными сзади. Ошейник висел на цепи, которая, в свою очередь, была приделана к стене. Стене тюремной камеры.

Он лежал на охапке соломы. Светало. В отличие от подземных тюремных клеток донжона, этот карцер находился в помещении казарм, и забранное железными прутьями окно выходило во внутренний дворик. От двери свистнули. С большим трудом Саймон сфокусировал взгляд на глазке в центре двери. Там была видна половина лица Богарта, выглядевшего обеспокоенным и несчастным.

Видно, де Поиктьерс сдержал слово. Саймона посадили на хлеб и воду на четыре дня за пренебрежение обязанностями. Его сторожил — шесть часов на посту и два часа отдыха — капрал Зе-бадия Феттер.

На заре сенешаль посетил заключенного. Странно, но чувствовал он себя явно неловко. Де Поиктьерс мерил шагами крохотную камеру, пиная сапогами пучки соломы. Наконец он подошел к окну, свесил руки через железные прутья и сказал через плечо Саймону.

— Загадочный ты человек, мастер Грейв. Многое в тебе заставляет меня удивляться. Ты со своим невоспитанным другом появился на Сол Три, приземлился возле замка Фалькон как раз перед самым важным собранием знатных людей за последние несколько десятилетий. Вы утверждаете, что вы наемники. Тот способ, каким вы сбежали из Логова Червя, заставляет меня думать, что может быть это и так. Однако вы ведете себя слишком независимо. Вы слишком уверены в себе. Корабль ваш таинственным образом взорвался. Произошла драка в борделе, было убито несколько человек. Одного из них подозревали в связях с мятежниками. Ты связался с леди Иокастой. Ты шнырял по замку поздно вечером. Нет, не перебивай меня. Я знаю, что ты скажешь, и сейчас склонен в это поверить. На, возьми. Ей он больше не нужен.