— Как долго действуют прививки? — я старалась не вступать в полемику, поняв, что он пытается от меня получить тот ответ, который я давать, не собиралась, а спорить с ним бесполезно.

— Около недели.

Недовольно кивнув, я побрела в сторону кострища, не сильно разбирая дороги. Мне всё это совсем не нравится. Мне не нравится этот Маркус. Что-то с ним не так. Раньше этого я не замечала, а сейчас… сейчас как минимум меня пугала беспринципность этого человека, не говоря о том, что спиной к нему было поворачиваться опасно. Не видя, а замечая его каким-то внутренним чутьём, я поймала за руку Кондрата:

— Я тут подумала, — пожевав губу, буркнула я, — следи-ка ты за новеньким… как только его нога пройдёт, пожалуй, мы его отпустим на все четыре стороны, а может и прощальный пендель отвесим, — это фраза заставила Малыша расплыться в довольной улыбке.

Дорогие читатели!

Математически мной было выяснено, что меня читает примерно 20 человек (как минимум). а лайков кот наплакал, камментов ещё меньше, а пол книги то ужо прочитанно.

А у меня между прочим творческий кризис. вот любовную линию писать надо, а кого с кем свести я и не знаю. так что если вы хоть как то не покажите своё присутствие, мой муз, и так стоящий в дверях, шустро отчалит и проды будут появлятся с завидной нерегулярностью! всё я пала так низко что начело клянчить внимание. дальше некуда.

21

Я поведала Каре про то, что рассказал мне Ли. Подруга лишь удивлённо таращила глаза и открывала рот, но потом, собравшись с мыслями, решилась их озвучить:

— Как можно считать, что ты рожденный, когда ты выращенный? И главное зачем? Выращенным живётся легче, их не проверяю постоянно, да и вообще. Зачем человеку заведомо говорить, что он отстающий?

— Может один из родителей пытался что-то скрыть. Например, рожденный ребёнок умер, а отец попросил не говорить матери и подменил ребёнка?

— И какой комитет пойдёт на это?

— Ну, не комитет, сотрудники… Те пойдут, которым жаль будет. Люди разные бывают. Меня вон не забрали в Лагерь, хотя сейчас я знаю, что я по всем параметрам, первый клиент.

— Ага, все вокруг хотят тебе помочь. Я думала ты избавилась от этих мыслей.

— Ну да. Теперь я считаю, что все должны мне помогать, — хмыкнула я.

— Обязаны, — широко улыбнулась в ответ подруга, — не знаю, странно всё это. Почему тогда он не вернулся когда узнал?

— Ли сказал, что он немного съехал по фазе, — потупила я взгляд, но вдруг встрепенулась, — а как он выглядел? Опиши.

Кара задумалась. Её взор остановился, лицо немного заострилось, мне даже стало как-то не по себе.

— У него чёрные, непослушные волосы… он их не любил стричь, и чёлка постоянно падала на глаза… глаза у него большие, цвета молочного шоколада и всегда задумчивые. Прямой нос и брови в разлёт. А ещё у него тонкие кисти, с длинными, нервическими, музыкальными пальцами. Губы у него узкие, светлые, но когда он целует…

— Мадам, да вы поэт. Он худой? Какой рост? — прервала её я, а то сейчас дело зайдёт туда, куда я не планировала.

Кара словно бы вышла из транса, встряхнув головой:

— Худой, рост чуть выше меня, на пол головы.

— Описание конечно, редко такого встретишь, — саркастически заметила я.

Но у самой в голове навязчиво сидел образ врача, который мне помогал полгода назад, когда я нашла Мари. Я изо всех сил, напряла память, пытаясь очистить его лицо от тумана боли, но перед глазами были только волосы цвета вороньего крыла, буйно спадающие на лицо.

— Слушай, а это не мог быть врач в том поселении, где была Мари? Может у тебя фото сохранилось? — Кара лишь растеряно посмотрела на меня, — ладно, вот найдём где жить, да сходим проверить? — задорно спросила я у подруги, как будто это была не опасная вылазка, а прогулка по тенистому саду. Она лишь неуверенно кивнула.

А вечером следующего дня Тэкео объявил собрание. Вернулась группа Новака. Он суетливо скакал, по палатке предводителя, словно резвый пони, чем нестерпимо меня нервировал. Надо заметить, последнее время, мой характер начал портится, меня раздражали люди не согласные со мной, а ещё жутко бесило слишком яркое проявление эмоций.

— Поздравляю друзья! Кажется, мы нашли деревню, — начал Тэкео, когда все собрались, — группа Новака наткнулась на неё, в сутках пути отсюда…

— Она не разрушенная, но без жителей. Скорее всего, была оставлена по программе переселения, — не стерпел командир группы, — многие дома в отличном состоянии…

В этот момент полог палатки отодвинулся и нашему взору предстал Маркус, опирающийся о какую-то палку. При появлении гостя Новак насторожено замолчал.

— Я чему-то помешал? — спокойно осведомился визитёр.

— Немного, — сквозь зубы процедил Тэкео.

— Ну, извините, — без капли сожаления в голосе сказал пришелец, — на днях ваша подружка, — он указал подбородком на меня, — спрашивала о местности, где был бой. О той местности я ничего не могу сказать, но могу рассказать, где примерно находились военные, я не думаю, что они будут активно перегруппировываться. Тем более что я полагаю, мой бывший командир даже не до конца сообразил с кем была стычка.

Предводитель повстанцев лишь приподнял бровь и указал рукой на карту, как бы приглашая изобразить анонсируемое, Маркус доковылял до стола и, взяв один из карандашей, в изобилии валявшихся на столе, склонился над картой:

— Где мы сейчас? Где-то здесь? — я недоверчиво смотрела на него. С чего это такое желание помогать?

— Вот здесь, — немного поправил его Тэкео.

— Ну, смотрите, вот здесь и вот здесь, большие отряды были. Вот ещё здесь, но они сосредоточены на этих зонах, — мужчина лёгкими штрихами обозначал войска. Широкими стрелками указывая, направление их возможного движения, — куда дальше лежит наш путь?

Айрис, как раз стоявшая с нужной стороны карты, указала нашу цель.

— Здесь особенно никого нет. Только вот тут, — он нарисовал небольшой кружок, — есть малочисленная военчасть. В этом районе, насколько я знаю, всё спокойно, но это уже не наше Общество. Его позиции я представляю потому, что идёт соперничество за территорию того мелкого Общества, последствия боёв с которым, мы наблюдали по пути сюда. Ну, собственно вот то, что я знаю, — мужчина положил карандаш, стрельнул в меня глазами и, сопровождаемый молчанием, покинул совещание.

Я выглянула в окошко, он не остался подслушивать, как я ожидала, а поковылял к столовой.

— Я ему не доверяю, — первой нарушила тишину я.

— Интересно с чего это, — Тэкео склонился над картой, иногда согласно кивая головой самому себе.

— Не знаю, не нравится он мне.

— Ты мне тоже не нравишься, — поднял голову предводитель повстанцев, — но я тебя не выгоняю и даже неплохо работаю с тобой, как мне кажется.

— Ты готов верить каждому встречному-поперечному!

— Да причем тут это? — вскипел Ганс, новый командир одного из отрядов. Он был молод и горяч, но силён, бывший спортсмен, внешность настоящего арийца портил только нос, который неудачно сросся после перелома. В остальном же он был почти идеалом красоты, прямые пшеничные волосы были красиво подстрижены, умные голубые глаза смотрели с вызовом, волевой подбородок, заставлял понимать, что ты будешь подчиняться, а красивые, пухлые губы поясняли, что женщины будут подчиняться по своей воле. Он пришел совсем недавно, пару месяцев назад, но очень быстро впал в милость к Тэкео и тот сделал его главарём группы, надо заметить командир из него получился не плохой. А уж как млели от него свободные дамы, и говорить нечего. Единственными его недостатками был юношеский максимализм и горячность, — человек старается, хочет помочь!

— Что-то раньше не очень хотел!

— Может ты у него тоже доверия не вызываешь, — хмыкнул предводитель повстанцев, — как минимум его информация похожа на правду. Почему бы её не учесть.

— Я согласна с любым вашим решением, — не сдержалась я и пулей вылетела из палатки. Пусть сами там решают, перерешивают, итог я узнаю у Рико.