— Спасибо, Кирилл. Но я не очень хороший человек, — внутри Карена что-то мелко подрагивало, от этого ощущения он наполнялся отвращением к самому себе.

— Мне это неважно знать.

— Хорошо, давай договоримся так, когда тебе станет интересно, ты придёшь ко мне, чтобы не было никаких домыслов? — у мужчины возникло желание отереть вспотевшие руки, чёрт, он никогда так не волновался как сейчас.

— Да.

На этом тот разговор был закончен, через несколько лет наёмник всё же рассказал мальчику, что собирает людей с талантами, и те передают свой талант ему. Но правды ради, надо заметить, всё чаще случалось так, что они ничего не хотели или не могли передать. Со временем Кирилл стал помогать следить за пленниками. Он — уже юноша, видел, как сходили с ума те, кто передавал таланты, а несколько раз люди умирали. Без мучений они просто смотрели в одну точку, а в какой-то момент просто переставали дышать. Кто-то не выдерживал давления и просто ломался, хороня свои таланты под обломками своей личности. Кирилл знал, что выйти из этой комнаты и продолжить жить нельзя. Почему же он помогал опекун? Эту загадку Карен разгадал, прислушавшись к его мыслям. Наёмник был единственным человеком в мире, который любил парня. В поломанной психике Кирилла, казалось бы, засела мысль, что он отброс и мерзость и не достоин любви, но вот гляди-ка же, полюбил его кто-то, и за этого человека Кирилл был готов порвать всё и всех. Карен был его божеством. Плевать на всех, лишь бы отдать хоть частичку того добра, что было сделано наёмником парню.

Сам того не ожидая Карен вырастил самого верного, из возможных, сторожевого пса, и чем дальше Кирилл был рядом с ним, тем больше наёмник в это уверовал.

Карен (2000 год)

Вчера Игорь рассказал Карену, что в школьном дворе увидел девчонку. Он почувствовал у неё нераскрытый талант, но даже при этом условии Игорь ощущал его очень сильно, а значит, велика вероятность того, что талант необычный. Сегодня же Карен решил взглянуть на неё сам. Девчонка не вызвала в нем никакого интереса, какой бывал при виде некоторых "учителей", но ведь и по другому тоже не редко бывало. Она была обычной, да симпатичненькой, но не более того. Шла с подружками, хихикала. Наёмнику даже не пришлось сильно напрягаться, чтобы прочитать их мысли, они были для него раскрытой книгой. Это было так просто, что даже скучно.

В какой-то момент Карен замешкался, девушки почти вплотную подошли к нему, и он, повинуясь какому-то минутному порыву, совершенно неожиданно для себя, взял да и спросил:

— Девушка, где вы живёте?

Подружки захихикали, а потом, не сговариваясь, рванули вглубь района. Карен слышал их мысли, это было сродни животному инстинкту, все они чувствовали его опасность для себя. Ещё до этой своей глупой выходки Карен уже узнал из мыслей девушки, где она живёт, а потому найти её подъезд труда бы не составило. Но сегодня у него не было времени, он, пожалуй, навестит её позже. В ближайшие дни надо будет закончить с тем постояльцем, который жил у наёмника сейчас, и тогда уже "приглашать" эту милую девушку.

Однако всё оказалось не так просто как ему думалось — передача знаний затянулась. В последний момент гость понял, что происходит и попытался отказаться, но у него не получилось, было б странно, если б получилось. И вот, наконец, через неделю "царские палаты" были свободны и ждали новых постояльцев.

Подойдя к дому девушки, Карен устроился на лавочке у подъезда. Вечер был отменный — тёплый, солнышко, прощаясь, старательно обогревало последними лучами каждый листок и каждую букашку. Сидя на скамейке, он чувствовал спиной его тёплые ладошки на своём пиджаке, а на востоке в свои права вступала ночь, небо, без единого облачка, затягивало темное покрывало синевы. Казалось, что именно здесь, между Кареном и кустом, умопомрачительно пахнущей сирени, пролегает граница дня и ночи. За те сорок минут, что он ждал свою желанную незнакомку эта импровизированная граница подползла вплотную к носкам его ботинок. Это было столь символично и красноречиво — он обогреваемый последним лучиком солнца, и она, только что появившаяся и вдыхающая аромат сирени в объятьях сумерек.

— Добрый вечер, Элеонора, — сказал наёмник, оказавшись у неё за плечом. Дальше события развивались по обычному сценарию. Все его жертвы обычно начинали сопротивляться и отказываться от диалога. Что, впрочем, его устраивало. Если бы хоть один из них сказал: "Да, давай поговорим", Карен не знал бы, что и делать, по логике можно было бы, конечно, договориться, чтобы человек поехал с ним, что он будет учить наёмника, но добровольное согласие снимало возможность жесткого контроля, а Карену это не совсем подходило.

Ол (2010 год).

Дэн спокойно шел по коридору, ни о чём не думая. Хотя он приучил себя вставать рано и проделывать необходимые процедуры для пробуждения тела, быстро включать мозг он так и не приучился, конечно, в стрессовой ситуации, он и, не проснувшись, начинал соображать, но в обычные, рядовые дни, не выпив чашку кофе, он был не человек, в отличие от Эл, которая очень тяжело вставала, еле сошкрябывая себя с кровати, зато, как только её тело принимала вертикальное положение, её голову заполняло огромное количество мыслей.

Зайдя в кабинет, Дэн первым делом сунул кружку со смешным зайчиком, подарок дочки на 23 февраля, в кофе машину и нажал кнопку, по кабинету разлился приятный запах свежесваренного кофе.

— А жизнь-то налаживается, — в полголоса, сам себе, сказал Дэн, и, пристроив чашку на единственный свободный кружок, перед монитором, сел разбирать бумаги, дожидаясь своих "сокамерников", как он в шутку их называл. Хотя главным оружием их Организации были паранормальные способности, здесь даже секретари и бухгалтера были не простые, но избавиться от бюрократии и огромного количества бумаг не получалось. Вообще-то и у Эл и у Кита были свои столы, компьютеры и телефоны, в зале, где сидели все сотрудники их департамента, но основную массу времени они проводили в его кабинете, даже отчёты делали на коленях, сидя в креслах для посетителей. Но как не странно Дэну они не мешали, они были чем-то самим собой разумеющимся, как рука или нога, они были его единым организмом.

Как всегда, в 9:20 появилась Эл, слегка задумчивая, её не оставляли вчерашние думы о том, почему появился Карен. Она вчера думала до поздней ночи, но ничего толкового не придумала, все варианты упирались в глухую стену вопросов, и чем дольше она думала, тем больше становилось вопросов. Она пристроилась на правом, от стола, кресле для посетителей и пристально уставилась на ковёр под ногами, как будто он мог ответить на все её вопросы.

Через пять минут, после Эл, пришел Кит, которого наоборот ничего ни мучало, в данной ситуации он решил придерживаться позиции "посмотрим, что принесёт новый день". Он, не снимая наушников, из которых громыхала какая-то тяжелая музыка, с размаху плюхнулся в левое кресло для посетителей, толкнув стол Дэна, от чего вторая кружка кофе чуть не расплескалась, прямо на бумаги.

Дэн, показав ему внушительный кулак, со вздохом взглянул на бумаги, было такое чувство, что чем больше с ними работаешь, тем больше их становится.

— Ну-ка помощнечки, садитесь и помогайте, даром, что ль вас тут держу.

— Ты нас тут держишь, что б мы тебе кофе приносили и создавали эффект мозгового штурма, — откликнулась Эл, продолжая созерцать ковёр.

— Мозгового шума, — под нос буркнул Дэн, — даже в варке кофе от вас толку не много, приходите, черти когда. Вот пришлось две кружки кофе самому сварить, так нет же, Кит вон вторую упорно стремиться разлить, — не преминул беззлобно пнуть он помощника, тот лишь сдвинул наушник и вопросительно глянул на начальника.