На столе стояла бутылка с коньяком, уже почти пустая. Богдан нервно курил, пуская дым в потолок. Он все так же сидел на диване, а Стас устроился напротив, в кресле, и их разделял стол. Богдан оценил предусмотрительность Стаса, осторожно улыбнулся и поинтересовался:

– Ты боишься меня, что ли?

– Всегда надо быть начеку, когда имеешь дело с тем, кто…

Стас замолчал.

– С кем? – осведомился Богдан.

– С тем, кто хозяина своего продал со всеми потрохами.

– Он сволочь, – быстро сказал Богдан. – Ты еще не видел таких.

– Ну так ушел бы от него. Он тебе мокруху предложил, а ты бы хлопнул дверью и подался куда глаза глядят.

– А деньги?

– Какие деньги? – не понял Стас.

– А кто мне заплатит в таком случае?

– Значит, теперь я тебе платить должен?

– А как же. Полкан мне предлагал за твою голову сто тысяч. Ты, надеюсь, свою жизнь не дешевле ценишь?

– Какой Полкан?

– Кочемасов. Его Павел Константинович зовут. Если коротко – Полкан. Так как насчет денег?

– Хорошо, – сказал, подумав, Стас. – Деньги ты получишь. И после этого – разбегаемся.

– А я и не собирался с тобой компанию водить.

– Чего ж так?

– Странный ты какой-то, – пояснил Богдан. – Непонятно, на кого работаешь.

– Я сам на себя работаю.

– Вот и работай. Ты – сам по себе, я – тоже.

Стас подлил коньяку в рюмки.

– Что ж ты Полкана своего так не любишь? Я-то думал – вы с ним не разлей вода. Он – хозяин, ты – при нем. Не жизнь, а сказка.

– Хозяин никогда не должен сдавать своих, – жестко сказал Богдан.

– А он сдает?

– Сдает.

– Тебя, что ли?

– И меня, и Воронцова.

– Воронцова? – проявил интерес Стас.

– Шурик ноги сделал…

– Это как?

– Сбежал с деньгами. Пятнадцать лимонов «зеленью» – это не шутки. Не ожидал я от него такого, конечно, но уж что сделано, то сделано. Кочемасов говорит, что нас за такие деньги на ножи поставят, и не собирается возвращаться домой. А мне говорит – поезжай, если хочешь. Будешь там основным ответчиком за эти бабки. Смеется, падла.

– Что ж он плохого-то делает? – не понял Стас. – Я думал, он и вправду тебя где-то подставил.

– Нормальный хозяин что сделает? Будет деньги искать. Правильно? Раз должен – должок верни. И о людях своих заботься. Может, Шурика самого кинули? Ну не верю я, что он с этими деньгами смылся, не такой он человек. Да, он не крутой, и не всегда я с ним соглашался, он просто дурак дураком иногда был, чистоплюй хренов, но что своих кинуть не способен – в этом я всегда был уверен. А Кочемасову сразу на всех наплевать. Нагреб под себя, гад, на деньгах ведь сидит, а Шурик и деньги пропавшие – все ему теперь до фени. И меня еще подкалывает – поезжай в Россию, мол, там тебя давно дожидаются. Так разве делается? Скажи!

Стас пожал плечами и опустил глаза. «Оказывается, Богдан ничего не знает. Ни того, что деньги нашлись и переброшены на личный счет Кочемасова. Ни того, что о Воронцове тоже есть сведения и Воронцов действительно ни при чем». А Стас все это знает. Потому так и мешает Кочемасову.

– Ты пей, – придвинул он рюмку к Богдану. – Отличный у них коньяк.

– Дерьмо, а не коньяк. Уж лучше водочки.

Стас засмеялся.

– Здесь Европа, – сказал он. – Они-то толк в хорошей жизни знают.

– А мне плевать.

– Не нравится здесь?

– Ну почему же не нравится.

– Первый раз за границей оказался?

– Я много где побывал. И отдыхал, и по работе.

– По работе? – приподнял брови Стас. – Мочить кого-то ездил, да?

– Ну почему сразу мочить? Ездил счет в банке открывать.

– Ого! – уважительно сказал Стас. – Так ты парень с деньгами, оказывается.

– Не для себя это делал, – засмеялся Богдан. – Для Полкана. Ему уже негде было, наверное, деньги складывать, так он еще один счет открыл, в «Мэррисон-банке».

Рюмка дрогнула в руке Стаса, но Богдан этого не заметил.

– Как же так? – сказал Стас, задумчиво разглядывая рюмку. – Ты счет открывал, а пользуется этим счетом Кочемасов. Подпись чья в банке?

– А там вообще подпись роли не играет. Счет кодовый. Приходишь в банк, называешь код и можешь распоряжаться счетом. Вроде как на предъявителя. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнул Стас.

По распоряжению Кочемасова пятнадцать миллионов долларов перечислили в «Мэррисон-банк».

– Код! – сказал Стас.

– Что? – не понял Богдан.

– Мне нужен этот код, о котором ты говорил.

Богдан хотел было поинтересоваться – зачем? – но заглянул в глаза Стаса и торопливо полез во внутренний карман пиджака.

– Вот здесь, – сказал он, доставая блокнот. – У меня записано.

Нашел нужную страницу, протянул блокнот Стасу.

– А на память помнишь? – спросил Стас.

– Нет.

– Вот и хорошо.

Стас вырвал страничку из блокнота и сжег ее. Богдан молча следил за происходящим.

– Отведешь меня к Кочемасову, – сказал Стас.

Богдан вопросительно посмотрел на него.

– Мне он не откроет, – пояснил Стас. – Осторожный твой Полкан, ничего не скажешь.

Они вышли на улицу. Богдана немного покачивало. Стас придерживал его под руку. Мимо проехала полицейская машина и скрылась за углом. Стас свернул в проулок.

– Нам прямо, – подсказал Богдан.

– Мы с другой стороны войдем.

У самого отеля Богдан закапризничал.

– Я не пойду, – объявил он. – Номер триста восемь. Поднимись туда сам.

– Он мне не откроет, – напомнил Стас. – Без тебя ничего не получится. – И сжал руку своего спутника.

Богдан рванулся, но Стас удерживал его крепко.

– Тих-х-хо! – сказал Стас. – Мы же обо всем с тобой договорились. К чему эта паника?

На лифте поднялись на третий этаж. Богдан выглядел как человек, которого ведут на плаху. У триста восьмого номера он остановился и окончательно погас.

– Ну! – подбодрил его Стас.

Богдан постучал, и Кочемасов почти сразу отозвался:

– Кто там?

– Это я, Павел Константинович.

Щелкнул замок. Стас ударил рукой в дверь и стремительно перешагнул порог. Кочемасов отступил, широко раскрыв глаза, и в следующий миг Стас ударил его костяшками согнутых пальцев в грудь, туда, где должно находиться сердце, и Кочемасов, охнув, опустился на пол.

Богдан уже закрыл дверь и стоял у входа, не смея пройти дальше, и во все глаза смотрел на поверженного Кочемасова. У того лицо быстро меняло оттенок – от розовости к желтизне. Стас прошел в комнату и перебирал сложенные в чемодане вещи Кочемасова – осторожно, двумя пальцами, брал каждую, осматривал и отбрасывал в сторону. Закончив осмотр, он вернулся к Кочемасову, склонился над ним и все так же осторожно, двумя пальцами, распахнул на его груди рубашку. Богдан увидел большой синяк под левым соском Кочемасова.

– Черт побери, – пробормотал Стас. – Гематома будет знатная.

Распрямился и обернулся к Богдану. Тот стоял перед ним совершенно бледный.

– Ты боишься мертвецов? – удивился Стас.

У Богдана дернулась верхняя губа.

– А он… что…

Несмело протянул палец и показал на Кочемасова.

– Да-да, – кивнул Стас. – Мертвее просто не бывает. Ты не знал такого фокуса? Бьешь в сердце, оно останавливается – паралич, и через две минуты можно выносить труп. Надо только знать точку, в которую бить. Вот здесь, под этим ребром, – он ткнул Богдана в грудь указательным пальцем.

Богдан вздрогнул.

– Не бойся! – засмеялся Стас. – И еще. Если бьешь просто кулаком, ничего не получится. Пальцы надо согнуть вот так. – Согнул и показал Богдану. – И бить костяшками. Они между ребер входят…

С этими словами Стас ударил Богдана. Тот отключился не сразу, а через пару секунд, и этого времени ему хватило на то, чтобы понять, что он убит.

Стас провел в номере еще пятнадцать минут, после чего, окончательно убедившись, что оба они – и Кочемасов и Богдан – мертвы, ушел.

Дверь он тщательно запер. Трупы обнаружатся не раньше завтрашнего утра, и у него есть достаточно времени на то, чтобы успеть покинуть этот город.