Когда Кочемасов и Богдан возвратились к кассам, Стас уже держал в руках билеты.

– Отплытие очень скоро, – объявил Стас.

Судно называлось «Си-Кэт». С причала шла погрузка автомобилей – казалось, что пестрая железная змея вползает по аппарели, и хвост этой змеи даже не просматривался.

Они нашли место на палубе, где не было толчеи. Со стороны Ла-Манша тянуло сырой свежестью. Кочемасов время от времени передергивал плечами, словно пытался избавиться от озноба, хотя на нем был теплый пиджак – из хорошего, дорогого материала, как определил Стас. Богдан мрачно разглядывал близкий еще берег. Он оказался в Англии неожиданно для самого себя и так же неожиданно эту страну покидал, и сейчас пребывание здесь казалось ему коротким и не очень хорошим сном.

Катамаран отвалил от причала. Кочемасов вздохнул с видимым облегчением. Для него теперь все плохое оставалось там, за бортом, он уже почти успокоился, и теперь ему можно было все рассказать.

– Вашего Воронцова сейчас убивают, если уже не убили, на далеком африканском острове, – сказал негромко и задумчиво Стас.

– Кто? – дернулся Кочемасов, и его брови изумленно взлетели.

– Те люди, которые хотели прибрать к рукам ваши деньги. Воронцов оказался совершенно ни при чем. Его заманили в ловушку, так что он – всего лишь жертва собственного легкомыслия.

Кочемасов, все еще ничего не понимая, повернулся к Богдану и сделал резкий жест рукой:

– Ты погуляй пока. Воздухом подыши.

Привыкший к такому обращению Богдан безропотно подчинился.

– Ну! – сказал нетерпеливо Кочемасов. – Рассказывай!

– Это банда, – сказал Стас, глядя на близкие волны. – Международная банда. Среди них есть русские, англичане, двое немцев и еще черт знает кто. Наплодили кучу фиктивных фирм, которые заключают крупные контракты с российскими бизнесменами. Далее схема такая: контракт никто, естественно, выполнять не собирается, деньги очень быстро распыляются по фирмам-призракам, где и исчезают бесследно, а своих российских коллег-бизнесменов эти ребята под любым предлогом выманивают на Запад. Две пули в голову, труп запрятывают подальше – и все.

– Что – все? – севшим голосом спросил Кочемасов.

– Ни денег, ни российского бизнесмена. Вы ведь, признайтесь откровенно, подумали, что Воронцов с вашими деньгами исчез?

– Ну, допустим, – протянул Кочемасов, мрачнея.

– Вот об этом я и говорю. Эти ребята все очень точно рассчитали. Человек исчез, и с ним исчезли деньги. Стало быть, сбежал. Начинают копать дальше: а где же фирма – получатель денег? Ба, и она исчезла. Все ясно, имеет место сговор. Все грехи списывают на исчезнувшего российского предпринимателя, а он, бедняга, тем временем уже целый месяц лежит где-нибудь в укромном месте с проломленным черепом. Вот так-то.

– Это тебе Бэлл рассказал?

– Да.

– Уб-б-блюдок, – пробасил Кочемасов.

Проходившая мимо них пожилая чета прибавила шагу. Кочемасов проводил их полным бешенства взглядом.

– Как же это он с тобой так разоткровенничался?

– Сначала не хотел ничего говорить, – сухо ответил Стас. – А потом его прорвало.

Кочемасов искоса взглянул на лежащие на поручне руки Стаса и поспешно отвел глаза.

– Воронцова хотели убить уже здесь, в Англии, – продолжал Стас. – Вывезли его в графство Корнуолл, там есть такие места – побережье, скалы, пешеходные тропы для туристов. Очень удобно. Сразу убивать не решились, у них правило – пока все деньги не распылены, последнего шага не делать. Мало ли что. Вывели Воронцова на прогулку, чтобы он пообвык, чтоб не боялся, и ждали удобного момента. А вы их спугнули.

– Я?! – изумился Кочемасов.

– Вы подняли тревогу, начали разыскивать Воронцова, названивать в офис к Бэллу, и Бэлл понял, что вся их операция под угрозой срыва. Воронцов был жив, и если бы вы его разыскали, то на него уже никак нельзя было бы списать исчезновение денег. Тогда задействовали запасной вариант: Воронцова упрятали в Африку, что-то такое ему наплели про туристический центр, про тайм-шер. Он клюнул и поехал. А там его уже ждали.

– Кто?

– Члены этой банды. Ваш Воронцов – не первый. Там уже убили нескольких человек. Прямо какой-то остров смерти. Выстроили там бунгало, продуктишек завезли. Человек нежится на солнце, кокосы жует и не знает, что в один совсем не прекрасный день придет некто, всадит две пули в голову, привяжет к ногам груз – и в океан. Ни человека, ни воспоминаний о нем.

– И Воронцова – тоже?

– Да.

– Ну надо же, – спокойным до бесчувствия голосом сказал Кочемасов. – Не повезло парню.

Помолчали. Кочемасов покусывал губы, раздумывая. Чайки, попрошайничая, с криками кружили над уходящим в пролив катамараном. Стас прикрыл глаза. Со стороны он смотрелся утомленным, уставшим от дел человеком. Кочемасов искоса разглядывал его и отвел глаза, лишь когда Стас повернул голову.

– Будем считать, что свою работу ты выполнил, – сказал Кочемасов.

– А Воронцов?

– Что Воронцов?

– Его предоставим его участи?

– Ну конечно, – пожал плечами Кочемасов. – Его, наверное, уже и в живых-то нет. Чего за ним гоняться?

Стас слушал равнодушно.

– Деньги мои ты отыскал, – значит, все в порядке.

– Еще не все в порядке, – жестко сказал Стас.

– А что еще? – наигранно удивился Кочемасов.

– Мой гонорар, – напомнил Стас, сделав вид, что не замечает лукавства собеседника.

– Конечно, конечно! Само собой разумеется. Завтра, мой милый.

– Почему же завтра?

– Ты думаешь, я деньги пачками вожу в карманах? – засмеялся Кочемасов.

Появился Богдан. Его, наверное, укачало, потому что он ступал нетвердо и все время хватался за поручень.

– Ну надо же, – пробормотал Кочемасов с удивлением. – А на вид такой здоровый.

И опять обернулся к Стасу:

– Завтра я сниму деньги со счета и с тобой расплачусь.

– Хорошо, – кивнул Стас.

Богдан подошел вплотную. От него исходил сильный запах спиртного. Вот почему он шел походкой подгулявшего боцмана. Некоторые пассажиры смотрели ему вслед. Без осуждения, просто с интересом. Кочемасов взял Богдана за ворот рубахи и несильно тряхнул. С хрустом отлетела пуговица.

– Веди себя прилично! – сказал с досадой Кочемасов. – Не дома.

Богдан громко икнул.

– Пш-ш-шел вон! – прошипел Кочемасов. – Чтоб я тебя здесь не видел!

Он проследил за тем, как удаляется Богдан, потом спросил, не оборачиваясь, будто только что вспомнил:

– А что с Бэллом?

– Скончался, – ответил Стас. – Скоропостижно.

И с хрустом сжал пальцы.

Хельга ушла в спальню и вернулась с небольшой сумочкой, в каких женщины обычно носят пудреницу, губную помаду и еще множество других вещей, которые кажутся мужчинам совершенно бесполезными. Из этой сумочки Хельга извлекла бинт, вату и пластиковую ампулу с впаянной в нее иглой. Сняла прикрывающую иглу насадку, осторожно провела ладонью по лицу Воронцова.

– Потерпи, милый. Сейчас к тебе вернутся силы.

Ее движения были спокойны и размеренны, никакой спешки. Ввела иглу под кожу его руки, сжала пальцами пластиковую ампулу.

– Теперь обработаем твою рану.

Она почти шептала, нежно и убаюкивающе.

– Ничего страшного, кость цела. Ты счастливчик, Саша.

– Да уж, – хмуро подтвердил Воронцов.

– Ты уж мне поверь. Вот эта штука, – она кивнула на лежащий рядом автомат, – имеет такую кучность стрельбы, что… – Покачала головой. Бинт все плотнее охватывал плечо Воронцова. – Американское производство, – пояснила Хельга. – Ими спецназ вооружают. Эти ребята, к счастью, оказались дилетантами.

На мгновение положила бинт и показала на дорожку рваных отверстий в полу, протянувшуюся до самой стены.

– Если бы он умел как следует держать эту штуку в руках, автомат так бы не плясал.

Воронцов скрипнул зубами.

– Больно? – обеспокоилась Хельга.

– Какой же я был дурак!

– Ты о чем?

– О себе. И о тебе.