В голосе будто даже дружелюбие обозначилось, но глаза были холодны и жестоки.

– Я не знаю, – сказал Воронцов. – Ушла. Куда – я не видел.

– Ладно, – поскучнел его собеседник. – Сами найдем.

И вдруг ударил успевшего подняться с пола Воронцова в голову. Воронцов упал. Возвышающийся над ним человек поднял руку с автоматом и нажал на спуск. Автомат в его руке задергался. Воронцову обожгло плечо, он вскрикнул, и вдруг стало тихо. Напарник стрелявшего сказал:

– Не добивай его! Зачем? Найдем девку, тогда и порешим обоих.

– Ладно, – опять так же скучающе сказал стрелявший.

Футболка Воронцова стремительно напитывалась кровью.

– Ты иди ищи, – сказал напарнику старший. – Она должна быть где-то здесь, поблизости. Куда ей деваться.

– Привести ее сюда?

– Веди! – засмеялся старший бандит. – Я женщин уже два месяца не видел, даже издали.

И второй тоже засмеялся.

– Только попробуй ее тронуть! – крикнул Воронцов.

– И что? – осведомился парень.

– А мы вот посмотрим, – хохотнул второй. – Мы эту потеху устроим прямо здесь, при нем.

– Так ведь дергаться будет, мешать.

– Мы ноги ему прежде прострелим, чтобы спокойно сидел.

– Для него это будет любопытное представление.

– Ага. Почище «Плейбоя».

Оба засмеялись, довольные. Воронцов рванулся, но один из парней направил на него автомат.

– Ты сиди спокойно. Тебе еще несколько минут жизни подарено, наслаждайся.

Второй автоматчик вышел. «Будет искать Хельгу», – понял Воронцов. Сидя на полу, он видел нож. Нож лежал на столе, и до него было три или четыре широких шага.

– Пить! – сказал Воронцов и демонстративно облизнул губы. – В горле печет.

– Потерпишь. Уже недолго осталось.

Воронцов бросил на нож быстрый и жадный взгляд. Парень этот взгляд перехватил, все понял и недобро засмеялся.

– Оставь глупые мысли, – посоветовал он. – Целее будешь. – И повел стволом автомата.

Воронцов прикрыл глаза. У него кружилась голова, и хотелось приостановить стремительное движение предметов, которые, как казалось Воронцову, со страшной скоростью вдруг завращались вокруг него.

– Зачем вы сюда пришли? – спросил он.

– А ты не догадываешься?

– Но мы не сделали вам ничего плохого. Я никогда не видел вас прежде.

– Это совсем необязательно – видеться прежде.

Воронцов не открывал глаз, опасаясь вновь увидеть развернувшуюся вокруг него свистопляску.

– Там, в спальне, в чемодане – деньги. Несколько тысяч долларов. Заберите их и уходите.

Парень засмеялся:

– Дело не в деньгах. Просто ты должен умереть.

– Лично я?

– Лично ты.

– Тогда не трогайте Хельгу!

– Кого? – не понял парень.

– Женщину, которая со мной.

– Ах, это, – поскучнел парень.

Воронцов понял, что Хельгу они не оставят в живых.

– А того, на пальме, тоже вы убили? – вспомнил он вдруг.

– На какой пальме?

– Там, в зарослях, на пальме – труп.

– Повесился, что ли? – удивился парень.

– Нет, просто лежит на ветках.

Парень засмеялся:

– Далеко отсюда?

– Далеко, – сказал Воронцов.

– Вот он где прятался, бедолага, – со смехом произнес его собеседник. – Мы его подстрелили, но неудачно, ушел он от нас. Ну надо же. Мы весь остров прочесали, а его и след простыл. Оказывается, на пальму залез со страху. – Он перестал смеяться. – И все равно сдох.

– Ты знаешь, кто это?

– Какой-то жир.

– Жир? – удивился Воронцов.

– Жирный кот, мешок с деньгами. Богатей, одним словом.

– Фамилия его как?

– Не помню.

– А знал?

– Да. Мы его паспорт здесь нашли.

– Зубков, – с замиранием сердца подсказал Воронцов.

– Точно! – восхитился парень. – А ты откуда знаешь? Зубков его фамилия, точно!

Воронцов открыл глаза. И увидел Хельгу. Она заглядывала в дом через окно, пытаясь рассмотреть, что здесь происходит. Автоматчик ее не видел, потому что стоял у самой стены, лицом к Воронцову, и это еще оставляло Хельге хоть какие-то шансы. Только бы она не вошла в дом. Воронцов рванулся и закричал:

– Беги! Беги!!

Его страж поспешно вскинул автомат и, пятясь к стене, обеспокоенно озирался по сторонам, но силуэт Хельги за окном уже растворился. Воронцов с облегчением уронил голову на ворсистый ковер. Он решил, что Хельга, услышав его крик, теперь сможет укрыться в спасительной роще, но вдруг дверь распахнулась, и Хельга переступила порог. Воронцов оцепенел от ужаса и нелепости происходящего.

– Саша! – выдохнула Хельга. – Что с тобой?

Она, наверное, была на прогулке, потому что держала в руке зонт, и по ней было видно, что она даже не догадывается о происходящей трагедии. Парня с автоматом Хельга не видела – он оказался у нее за спиной – и медленно подходила к Воронцову, а он потерял дар речи, пытался что-то сказать и не мог.

– Крошка! – позвал парень.

Хельга быстро обернулась и наконец-то увидела его. Она, наверное, совершенно растерялась, потому что попятилась, подняв перед собой зонтик, будто хотела с его помощью защититься, и это смотрелось так бестолково и нелепо, что парень даже рассмеялся. Он шел на Хельгу, поигрывая автоматом, и скалил желтые, прокуренные зубы в нехорошей жадной усмешке.

– Все будет хорошо, крошка, – пообещал он.

Это были его последние слова. Зонт в руках Хельги дернулся, раздался громкий хлопок – и парня отшвырнуло к стене. В его лбу, прямо посередине, Воронцов увидел аккуратное темное отверстие, из которого засочилась кровь.

Хельга стремительно выдернула автомат из руки только что убитого ею человека, отсоединила и тут же, убедившись в том, что оружие заряжено, вновь присоединила магазин, затем отрывисто спросила:

– Сколько их здесь?

– Я видел еще двоих, – пробормотал ошарашенный происходящим Воронцов.

Хельга обернулась к нему. У нее было строгое и сосредоточенное лицо.

– Спокойно, Саша! – сказала она негромко. – Я из спецгруппы «Антитеррор».

На том конце провода трубку сняли не сразу. Стас терпеливо ждал.

– Алло, – послышался голос Кочемасова, негромкий и настороженный.

– Это я, – сказал Стас. – Надо встретиться.

– Хорошо, приезжай. Мы с Богданом…

– Нет, не годится. Встречаемся в порту, у пассажирских касс. Вещи возьмите с собой.

– Что случилось? – встревожился Кочемасов.

– Ничего особенного. Расскажу при встрече. – Стас взглянул на часы. – Через час, – сказал он. – Не опаздывайте. – И положил трубку.

Мертвый Бэлл сидел рядом с ним, на соседнем стуле. Изрезанное ножом лицо англичанина было залито кровью. Кровь уже запеклась, и все это выглядело очень безобразно. Стас вздохнул и хрустнул пальцами.

Четверть часа он потратил на то, чтобы протереть платком все предметы, которых касались его руки. Дом он покинул через окно, которое с этой стороны было прикрыто деревьями. Вышел на соседнюю улицу и через два квартала взял такси, попросив отвезти его в порт. Он специально говорил по-английски с американским акцентом, потому что знал, что его будут искать, и хотел сбить полицейских ищеек со следа.

Кочемасов уже был в порту. Он нервно прохаживался мимо касс, и Стас пришел в немалое раздражение – Кочемасов пребывал в таком возбужденном, взвинченном состоянии, что первое, что должен был сделать любой оказавшийся здесь полицейский, – немедленно проверить документы у этого подозрительного субъекта. Стас стрельнул глазами по сторонам и процедил сквозь зубы:

– Поспокойнее! Что за паника?

Кочемасов побагровел, но смолчал.

– Все в порядке, – сказал Стас.

– Мы уезжаем? – осведомился Кочемасов.

– Да. Где Богдан?

– В баре.

– Приведите его сюда. Я пока куплю билеты.

– Далеко едем?

– Во Францию. Отсюда ходит катамаран до Шербура. «Шербурские зонтики» видели?

– Да-да, конечно. – Кочемасов даже выдавил из себя улыбку.

Он, похоже, начал успокаиваться. Этого Стас и добивался.