Келноз устремился к чудовищу с мечом наперевес. В его глазах горело холодное пламя, а на лице простиралась улыбка, которой он даже не осознавал. Граникус просто чувствовал, что хочет сразиться с этой тварью, и больше ничего не имело значения. На бегу он разрубил надвое заступившего ему дорогу альвара, затем проткнул другого и, не теряя времени, взлетел на спину азгалука, будто на крутую горку. Демон завертелся на месте, издавая при этом жуткий, леденящий рёв. Келноз не сумел удержаться на спине чудовища и сорвался вниз. Тяжёлая туша едва не размазала его по земле, и только чудом студент успел откатиться в сторону, уходя из-под удара.

Покинутые отпрянули к трибунам. Никто из участников не решался повторить атаку. Эльфы держались с противоположной стороны, а сам демон находился в центре, яростно нахлёстывая себя бронированным хвостом и взметая в воздух тучи песка. Шум демонической погремушки больно бил по ушам зрителей, но даже он не смог перекрыть рёв мастера Осириса:

— Смилодон, — разгневанный голос ворвался в сознание юноши, словно шквальный ветер. — Очнись уже, мальчишка. Прикончи этого переростка, пока я не надрал тебе задницу…

Магистры с недовольными минами обернулись к Осирису, но он проигнорировал ледяной укор их древних глаз. Конечно, он не должен был вмешиваться, однако как ещё привести этого мальчишку в чувство.

— Успокойся, Осирис, — невозмутимо произнёс Зерат, — Я не проиграю тебе в нашем маленьком споре.

— Не поверишь, — проворчал мастер, — я буду этому счастлив.

Гневная тирада Осириса действительно помогла. Именно его голос вернул Артура в реальность из того, замутнённого ужасом, мира, в котором он пребывал в качестве наблюдателя. Смилодон снова стал самим собой, и на этот раз у него не возникло никаких морально-этических проблем с предстоящим действием. Готовый встретить врага в честном бою, Покинутый сделал шаг вперёд, и на лице у него появилась та самая улыбка, которая секундами ранее обезображивала лицо Граникуса. Оскал зверя, вступившего в поединок.

Обхватив пальцами рукояти сабель, которые всё еще покоились в ножнах, Артур вытащил их резким движением. Все сомнения и страх исчезли, сменившись собранностью и жгучим желанием одолеть врага. Перед ним был противник, сильнее любого, кого он встречал прежде, и злее тысячи разъярённых драугов.

Два невероятных прыжка перенесли Артура к голове демона. Оскаленная пасть азгалука источала отнюдь не благовония. Между первой и второй сотней зубов-игл Покинутый рассмотрел остатки растерзанной плоти эльфийского чародея. Три мутных глаза свирепо уставились на дерзкого юнца, а в следующий миг азгалук издал вой, закладывающий уши, и обрушил свою милую мордашку на арену. Туда, где секундой ранее стоял Смилодон.

Покинутый отпрыгнул в сторону с нечеловеческой грацией, а затем ударил саблями с четвёртой позиции Дэкера по брюху демона. Мощная спаренная атака лишь высекла искры из костяного панциря. Следующий ход был за демоном, который нанёс удар своим ужасным хвостом. И снова Артур ушёл от него, вовремя бросившись на землю, когда чудовищная палица с шипами пронеслась над головой. Зрители своими криками выразили восторг и одобрение.

Краем глаза Артур увидел приближающегося к нему Келноза.

— Я прикрою тебя, — крикнул Граникус. — Взбирайся на голову. Здесь внизу ты не найдёшь у него уязвимых точек.

Артур слабо улыбнулся. Хороший совет, подери Шарака — залезть и главное удержаться на монстре, который может раздавить тебя одной лапой, да ещё и вертится, словно дикая егоза. Проще сказать, чем сделать. Но Смилодон знал, что Граникус прав. Если они хотят победить это чудовище, у него нет выбора.

В очередной раз увернувшись от грозного хвоста, Артур вскочил на него, хватаясь руками за толстое основание. Почувствовав тяжесть на себе, демон начал бросаться рывками из стороны в сторону, в попытках сбросить наглеца. И Покинутые, и эльфы отпрянули от обезумевшего монстра, прижимаясь к стенам арены. Кое-как Артур сумел удержаться на панцире, ухватившись за длинные шиповидные наросты.

— Держись, Смилодон, — снова крикнул Келноз. — Я отвлеку его на себя. Надеюсь, он забудет о твоём присутствии.

И действительно, Граникус начал носиться по арене, словно сумасшедший, сбежавший из лечебницы. При этом он периодически выкрикивал в адрес азгалука что-то грубое и крайне оскорбительное. Поначалу чудовище не обращало на него внимания, по-прежнему кружась вокруг себя. Но это длилось недолго. В какой-то момент демон услышал слова Граникуса и отреагировал, что убедительно доказывало — чудовище способно понимать человеческую речь. Старания Келноза увенчались успехом, когда азгалук устремился к нему со всех шести ног. Граникус едва увернулся от лобового столкновения и, обогнув демона, бросился бежать к магистерской ложе.

В этот момент азгалук действительно забыл о надоедливой букашке, ползущей по его спине. Убегающий человечек раззадорил хищный нрав демона, и он не мог отказать себе в удовольствии преследовать добычу. Это сильно помогло Артуру, который, наконец, смог более уверенно держаться на монстре, не опасаясь, что следующее мгновение станет последним.

Непрестанно бормоча проклятия, Смилодон полз вперёд. Медленно и неотвратимо, как сама смерть, которой без разницы кого забирать — слабое или сильное существо. Покинутый осторожно цеплялся за костяные гребни, стараясь не порезаться, ведь некоторые из них были остры словно хороший кухонный нож. Когда демон развернулся, инерция едва не сорвала юношу вниз, где мелькали чешуйчатые лапы толщиной в колоду. Каждая из них, вооруженная кривыми когтями, могла растерзать за секунду бронированного рыцаря верхом на коне.

Артур, а вместе с ним и зрители, шумно выдохнул воздух и судорожно ухватился за гребень. Восстановив равновесие, он двинулся вперёд, держа курс на два рогообразных отростка на черепе. Юноше показалось, что прошла целая вечность, пока он добрался до цели, но, на самом деле, не больше пятнадцати секунд. Ухватившись за рог, Покинутый внимательно изучил голову противника. Она была такой же неприступной, как и всё тело. Тогда Артур обратил внимание на точку, находившуюся чуть ниже затылка. Броня в этом месте выглядела светлее обычного. И Смилодон, отбросив сомнения, воткнул оба клинка под череп чудовища. Это не понравилось азгалуку, и он встал на задние лапы, упираясь хвостом в землю. Враз чудовище достигло планки в десять метров, что значительно превышало высоту стены, возведенной вокруг арены. От этого зрители сразу же почувствовали себя неуютно. Жуткий вой заставил их сердца сжаться в унисон.

Увидев перед собой отвратительное белесое брюхо, Келноз понял, что более удобного случая не представится. Пока чудовище ревело от боли, а Смилодон повис на нём, держась за рога, Граникус дважды полоснул по костистому брюху. Острый паладор, словно бритва, раскроил внешние ткани, но наткнулся на более твёрдую оболочку. Под броней демона, похоже, скрывалась ещё одна.

Яростно задрожав, азгалук рухнул вниз всем телом, стараясь прихлопнуть надоедливую букашку. Келноз ждал этого. В последний момент он бросился в сторону, но перед этим успел воткнуть свой паладор в землю, рукоятью вниз, лезвием к небу. Раздался металлический скрежет от пробиваемых пластин брони. Демон самостоятельно насадил себя на длинный клинок, который пробил его броню и разрубил внутренние органы. Жестокая боль поразила маленький мозг азгалука, впервые за многие тысячелетия жизни.

Артур опять начал действовать. Его сабли погружались в затылок раз за разом, расширяя и увеличивая кровавую дыру. Ещё немного, и он доберётся до центра жизненных сил. Так и случилось. Перед смертью азгалук почувствовал неминуемое и, преодолевая боль, совершил кувырок всем телом, как это делают крокодилы, отрывая куски мяса от еще живой жертвы. Артур едва избежал гибели, в последний момент прыжком уйдя в сторону.

Приземлившись на ноги и руки, словно дикий кот, Смилодон метнул Шершень, и тот удачно пронзил глаз чудовища. Брызнула сукровица, и глазная жидкость обильно пролилась на песок. От полученных увечий и боли демон как-будто обезумел. Эти маленькие существа, эти слабые насекомые, подобных которым он когда-то уничтожал сотнями, сейчас довели его до высшей степени ужаса. Куда бы он ни бросался, что бы ни делал, они поджидали его и, словно каратели, наносили болезненные удары.