– В Ближнегорье мумиё что-то раньше не…
– Подожди, а может…
Одна и та же мысль вдруг пронзила обоих, и они одновременно и резко повернулись друг к другу: «А что, если это проход в долину?! Говорилось же в легендах о каких-то пещерах. И именно туда повела мать-коза лечить своего ненаглядного?..»
* * *
* * *
– Мама дорогая!
– Камень, камень только не потеряй из виду! Светлый, треугольный! Заметь еще другие ориентиры рядом!
Это было известно, что камень, заметный издали, иногда вблизи выглядит совершенно не так и плохо опознается.
Страшное возбуждение охватило обоих. Два друга понимали, что это совсем фантастическое предположение, что, может, это все дурь, какое-то безумие, какие-то детские игры взрослых. Проход в долину? Не может быть! Да, но ведь и вся их затея, этот поиск волшебной долины, это что, как не безумие?
Несколько слов курсивом. Безумие
И на короткое мгновение вспомнилось Высокому, как когда-то в молодости сам он развивал на какой-то тусовке тему, что вообще весь альпинизм есть немножко безумие, как, впрочем, и все мореплавание, и воздухоплавание, и ракетостроение, и музыка, и поэзия, и…
– А что, – выступал тогда же Крис, – пить водку каждый день и смотреть телик по пять часов – это что, разве не безумие? Это еще худшее безумие, без капли поэзии даже.
– А ты-то сам какой, не безумный разве? – спросил кто-то.
– Я-то? Я абсолютно нормальный. Я абсолютно трезвый, – из публики послышался смех. – Нет, я имею в виду, что я абсолютно трезво, реально смотрю на мир, без всяких иллюзий, так, как смотрел египетский султан Бейбарс. – Крис любил блеснуть такими загадочными параллелями из истории. – И мне вся эта ваша горная романтика по фигу. Я прожженный циник.
– Ага, вот у тебя как раз рукав прожженный!
– А зачем же ты тогда ходишь в горы?
– А затем, что это часть моего Дао!
– Ну, все, опять понеслась эта даосская дребедень!
– Сам ты дребедень, понятно?!
Этот чрезвычайно остроумный ответ Криса закрыл плодотворный диспут.
* * *
Вспомнив это, Высокий хмыкнул.
– Ты чего? – удивился Саныч.
– Да мы с тобой оба сумасшедшие!
– Да иди ты!
Саныч крикнул вниз повару:
– Солдатик! Солдатик-братик! Иди к нам скорей!
– Парни, у меня вода закипает, можно позже?
– Я сейчас закиплю сам! Давай скорее! Значит, слушай! Вот, смотри сюда, вот тот треугольный камень не упускай из виду, а мы бежим туда, и когда приблизимся, будешь знаками направлять нас: выше-ниже, лево-право. Ясно? – объяснял Саныч Солдату.
– А что там?
– Пещера Али-Бабы с сокровищами! Ну, а серьезно, сами пока не знаем. И кстати, посвисти ребятам, пусть слетаются, Крис и Ледокол пусть бегут за нами.
У них был полицейский свисток, звук которого, хоть и совершенно неуместный на природе, был зато слышен очень далеко.
– Саныч, веревку и фонарь! И побежали!
* * *
Минуту спустя Крис услышал свисток и заорал:
– Ледокол, что-то стряслось! В лагерь!
* * *
Пока бежали через заросли, треугольный камень был совершенно упущен из виду, но Высокий наметил пару ориентиров выше него и пока шел на них. Через минут тридцать стало гораздо круче, и они выбрались на верхний край зарослей кустов. Вблизи все выглядело не так, как издали, и все ориентиры были потеряны. Солдат с холма показывал вверх, и оба стали карабкаться по осыпи. Минут через двадцать Солдат указал вправо, а когда ушли вправо, через десять минут – влево и вниз.
– Что он там путает? – раздражался Саныч.
– Да не он путает, а мы не можем узнать этот камень вблизи. Давай передохнём. И хорошо бы по балде не получить сверху, сыплется.
Солдат сложил руки крестом над головой – знак «стоп».
– Может, мы на камне и сидим? Хрень какая-то, ничего не понимаю, – морщился Саныч.
– Слушай, – сказал Высокий, – ведь они пропали из виду немного не доходя до камня, чуть правее. Давай, посмотри там.
Саныч сдвинулся вправо по осыпи, спотыкаясь и сбрасывая вниз каменную мелочь.
– Ну и что ты там затих? – оглянулся через две минуты Высокий. Саныч сидел, улыбаясь и потирая ногу. – Что, подвернул?
– Да, ушибся маленько, пустяки. – И, показав рукой за спину, добавил: – Тут дует.
– Да и хрен бы с ним, – отмахнулся Высокий.
– Ты не понял, там что-то есть.
– Ну, булыган и булыган. На пару тонн.
– Справа зайди.
– Ой, мама! Какая-то темная дыра, и дует оттуда!
– Дует, брат, дует! Дует! И дует из долины, больше неоткуда! – улыбался Саныч.
* * *
Снизу к ним уже поднимались Крис и Ледокол.
– Ну что, небось уже делите сокровища без нас? – вопрошал Крис.
– А вы ваще тут кто такие? Документы есть? – строго спросил Высокий.
– А мы просто так, мимо гуляли, – вступил Ледокол, – думали сокровищ каких-нибудь поискать. А тут смотрим – вы уже здесь всё нашли.
– Парни, парни, цветы!
– Какие, на хрен, цветы? – на мгновение Высокому показалось, что Саныч и вправду свихнулся.
– Да вы почувствуйте, в этом сквозняке есть запах цветов!
– И правда ведь!
– Ребята, а это не самовнушение?
– Не, – сказал Ледокол, – у меня хорошее обоняние. Это точно цветы. У мамы в саду много цветов, – добавил он неожиданно и мило улыбнулся. – И я их все различаю. Но вот тут пока не пойму, какие. А вот запаха гнили никакого нет. Значит, дыра сквозная. Это Долина, братцы, на нас дует. И она совсем недалеко.
– Мать-перемать!
– Кстати, парнокопытные раньше нас пометили территорию, вот прямые доказательства, – сказал Крис, указывая на те доказательства пальцем. – Поэтому, – продолжал он, – по праву первого прохождения сия дыра должна быть названа именем этого козленка.
Это было принято с энтузиазмом.
– Мы пойдем козлиным путем! Ну, ладно, а теперь, архонты, что делать будем? – спросил Крис, имея в виду Саныча и Высокого.
Высокий формально был руководителем экспедиции, хотя все решали они с Санычем вместе. Но в спорных ситуациях последнее слово было за Высоким. Он посмотрел на часы.
– Полчетвертого. Так. Сегодня, конечно, туда не идем. Слушай команду. Сейчас ищем место для лагеря где-то поблизости и перебазируемся. Это раз. Завтра расчищаем вход и делаем пробный заход на длину основной веревки. Это два. По результатам решим дальше. Если все пойдет хорошо, – но только в этом случае! – послезавтра пойдем на прорыв.
Тропой козленка
КСС. После перебазирования лагеря. На другой день был сделан пробный выход метров на 200, выяснилось, что идти можно в полный рост. Высокий решился на попытку прохода в Долину. Рация не работает, так как все время были большие помехи.
* * *
Через день на утреннем совещании обсуждали технические детали.
В заключение Высокий сказал:
– Жаль, что среди нас нет спелеологов. Ну, что поделать. Так. Идут Саныч, Крис, Ледокол и я. На страховке в лагере – Солдат, Гарринча, Фома, Лесник. Старшим будет Солдат. Ребята, без обид, вы пойдете обязательно, но попозже. А за день вы сделайте побольше снимков Предбанника и входа в Козленка с разных ракурсов. Ну и вообще, посмотрите, что тут есть вокруг.
Ну что ж, все было правильно, первыми шли лидеры.
Еще вчера обнаружилось некое расширение прохода метрах в двадцати от начала пути. После осторожного протискивания в несколько тесноватый вход в Козленка в этом расширении, впоследствии названном Холл, и скопились все четверо, шаря вокруг лучами фонарей.
