— Это твой жених? — он никогда не упоминал Джейсона по имени. — Ты все еще не забыла его?

По правде говоря, я уже давно не думала о Джейсоне, так как восстановила свои воспоминания. Но все же, даже если я влюбилась в Эдварда, не могу полностью забыть своего парня в Америке. Мы были вместе два года. Все, что я сделала с ним, например, шуточная война ароматным попкорном в кино, прогулки в парке и уютные ночи с домашними обедами… я чувствую, как мучает меня чувство вины. Не хотела, чтобы так получилось, но это случилось. Я оставила его для другого человека.

— Он все еще в твоей голове, — говорит Эдвард, на его лице появляется разочарование.

Правда, но если бы не Крю, я бы призналась, что люблю его. Спорю о том, чтобы сказать ему, что гоблин посетил, а затем решит против него. Мне нужно узнать у Крю, почему я не могу влюбиться в Эдварда. Мне нужно, чтобы он прекратил возиться с моим умом, особенно когда Эдвард пытается меня поцеловать.

— Просто дай мне немного больше времени, — я могла бы использовать Джейсона как оправдание. — Мы с Джейсоном были вместе два года. Я не могу так быстро его забыть. И ты знаешь, что я не ветреный подросток, которым была, когда ты впервые встретил меня. Больше никогда не увижу свою семью и друзей, если останусь с тобой. Когда я говорю «да», я хочу быть абсолютно уверенной.

Молчание простирается между нами так долго, что я вынуждена снова заговорить.

— Эдвард?

Он выдыхает.

— С меня хватит.

Если бы он сказал мне это после бала, я бы ему поверила. Но он сказал мне, что не хочет иметь со мной ничего общего сразу после того, как поцеловал со страстью и желанием… Мне трудно понять его мысли.

— Можешь сказать это еще раз?

Указательный палец прикасается к нижней части подбородка, наклоняя лицо, чтобы встретить его.

— С меня хватит знакомиться, — говорит Эдвард, и его голос хриплый. Его палец необыкновенно теплый, посылая сверкает по моей шее и телу. — Ты сказала мне, что мы должны познакомиться вновь. Я считаю, что для этого было достаточно тех месяцев, что мы провели вместе, — он наклоняется, так близко, что его дыхание касается моего ухо. — С этого момента я буду соблазнять тебя.

Я вхожу в гостиную на следующее утро со смесью трепета и предвкушения. Угроза Эдварда соблазнить меня эхом отдается в моей голове. Но я даже не могу поцеловать его, из-за пронзительного голоса гоблина, вторгающимся в мой разум. Казалось, что Крю физически присутствовал в комнате, паря над моим плечом, наблюдая за мной, как ястреб. Казалось, что Крю наложил на меня какое-то глупое проклятие, как заклинание потери памяти.

Потерла свой подбородок. Если я смогла прорваться сквозь барьер, который удерживал мои воспоминания об Ателии, я также смогу победить и этот смехотворный запрет, хотя в глубине моего разума, есть тревога, которая мешает мне быть полностью оптимистичной. Почему Крю не хочет, чтобы я осталась в Ателии?

Касаюсь левого плеча. Знак, который дал мне Крю, все еще там, спрятанный под длинными рукавами моего атласного платья. Я должна быть благодарна, что на дворе ранняя осень, или мне было бы очень сложно объяснить Амелии и Мейбл о зловещем красном круге, выгравированном на моей коже, как печать дьявола.

Эдвард, как обычно, бездельничает на диване, его длинные ноги небрежно перекрещены. Когда я приближаюсь, он опускает бумаги, и улыбка, медленная и тягучая, но все такая, же эффектная, распространяется по его лицу.

— Мы пойдем завтракать?

Он встает и предлагает свою руку. Что-то мне кажется необычным — я прищуриваюсь и обнаруживаю, что его галстук, обычно аккуратно завязанный на его шее, изогнут.

— Подожди, — протягиваю руку и пытаюсь исправить галстук, но почему-то я не могу правильно расправить его.

— Я боюсь, что нам придется снять и завязать его снова, — удивляется Эдвард. — Ты сделаешь это для меня, Кэт?

Зная, как он следит за своим внешним видом, я могла бы поспорить моим ежегодным пособием, что он намеренно развязал свой галстук. Но также, зная, насколько он меня любит, меня это совсем не беспокоит. Следуя его инструкциям, я узнаю, как обернуть длинный конец над коротким концом, создать двойную складку и, наконец, уложить ткань в его серый жилет. Вначале я сосредоточилась только на том, в чем Ателийский галстук похож на современный, но когда почти закончила, осознаю, что его взгляд замер на моем лице, горячей и наполненный желанием. Мои щеки краснеют — акт завязки его галстука кажется настолько интимным, даже больше, чем уроки танцев. Любая дама может танцевать с ним на балу, но только жена имеет возможность завязывать ему галстук.

— Вот, — я разглаживаю ткань жилета, мои пальцы слегка дрожат, когда ощущаю тепло, исходящее из его тела. — Все сделано.

— Прекрасно, — повторяет он, его голос глубокий баритон.

— Завтрак, — говорю я. — Мы должны идти на завтрак.

— Один момент.

Руки Эдварда медленно скользнули с моих бедер, вверх, пока не легли на мои плечи. Дрожь пробегает по моему позвоночнику. Я встречаю его глаза, которые светятся, как огонь в камине. Не задумываясь, наклоняю голову, мое сердце задыхается от ожиданий. Забудь этого глупого гоблина. Я не буду беспокоиться…

— Девочка! — голос Крю пронзительно звучит в моей голове — Держись подальше от него!

— Ой! — я отворачиваюсь от Эдварда и дико озираюсь, но в комнате нет никаких признаков Крю. Как я могу все еще слышать его?

— Кэт? — Эдвард встревожен. — Что случилось? Ты внезапно побледнела, как лист бумаги, как будто мир подходит к концу.

— Я просто почувствовала головокружение, — лгу я. — Возможно, не полностью выздоровела с того дня, когда упала в обморок на балу. Я в порядке, честно.

Слуга стучит в дверь, спрашивая, готовы ли мы пойти к завтраку. Эдвард освобождает меня, но не раньше, чем я обещаю, что увижусь с доктором Дженсеном, если мои симптомы ухудшатся.

Когда мы направляемся в столовую, решаю, что мне нужно снова выйти из замка. Не могу быть рядом с Эдвардом, когда магия Крю по-прежнему сильна, особенно когда Эдвард стремится поднять наши отношения на следующий уровень.

Закончив мой ежедневный круг писем, и просмотрев сегодняшнюю газету, я звоню своим горничным.

— Амелия, я собираюсь посетить Поппи Монтгомери. Попроси кухню подготовить подходящую корзину и попроси Бертрама подготовить мою коляску. Мейбл, мне нужно переодеться в платье темного цвета из материала, который легко отчистить. На всякий случай.

Горничная выглядит сомневающейся, когда открывает дверь, и она предупреждает меня, что ее хозяйка кладет «маленьких тиранов» спать. Я колеблюсь, интересно, может лучше просто вручить ей корзину хлебобулочных изделий и пойти к книжному червю, когда голос Поппи раздаётся со второго этажа.

— Это Кэт? Впусти ее! Я хочу ее увидеть.

И вот я поднимаюсь по лестнице, полная предвкушения. Волосы Поппи в беспорядке, а платье мятое, но ее улыбка яркая и заразительная.

— Кэт, дорогая, почему тебя так долго не было? Ты обещала, что скоро придешь ко мне.

— Прошу прощения, — я сопротивлялась желанию ущипнуть щеки Маленькой Катрионы. — Каждый наш день был переполнен событиями, во время визита императора Морин и…

Один из близнецов начинает кричать.

— Себастьян, ты должен был уснуть после того, как я накормила тебя! — Поппи побелела и бросилась к кроватке, сжимая дочь-близнеца в правой руке.

Как будто заразившись воплями ее брата, Маленькая Катриона начинает кричать, кажется, её ждет карьера в опере в будущем. Похоже, мы не сможем вести нормальный разговор, если дети не уснут.

— Помилуйте меня, она снова голодна! — восклицает Поппи, набрасывая халат поверх платья. — Клянусь, если я буду и дальше кормить её столько раз в день, она будет напоминать воздушный шар.

— Могу я чем-нибудь помочь?

— Можешь помочь мне уложить Себастьяна? Я так старалась приучить их просыпаться и засыпать в одно и то же время, но они, ни как не привыкнут, как я надеялась. Кажется, что маленькая Катриона полна решимости, питаться самостоятельно без брата. Она ужасно упряма, — Поппи поднимает глаза и озорно подмигивает мне. — Может быть, это что-то связанное с ее тезкой.