— Ничего не случится с тобой, любовь моя. Я найду способ исправить это. Ты моя жена, и намерен оставить тебя с собой. Все что угодно для этого.

Это точно те слова, которые он сказал мне во время нашей первой ссоры. Я улыбаюсь ему, стараясь не допустить, чтобы он видел, как волнуюсь. Бьянка хочет мести — она не остановится, пока меня не накажут. Я должна придумать правдоподобную историю. В противном случае я обречена.

После меня сопровождают назад в мою комнату, я вижу, как Бьянка посылает мне такой острый взгляд, как нож. Если бы я была кусочком мяса, она бы разрезала меня пополам. Пытаюсь взглянуть на Катриону, но она стоит ко мне спиной. В голове пробегает много вопросов. О чем она думает? Она должна ненавидеть меня за кражу ее личности и рассказывать всем, что я — она. Будет ли она использовать мое состояние? Мои руки дрожат. Нет никогда. Даже если меня осудят лжецом, обманщицей или даже ведьмой, я никогда не сдам Эдварда. Не после всех неприятностей, что мне пришлось пережить, чтобы добраться сюда.

Когда я вернусь, Амелия и Мейбл протирают мебель. Один из охранников дворца, а не Бертрам, был назначен стоять у моей двери, если я внезапно убегу. Могла бы рассмеяться. Куда можно сбежать? У меня нет семьи, нет родственников в Ателии. У меня есть Элли и Поппи, но вряд ли они могут защитить меня.

Интересно, что скажет Поппи. В конце концов, она единственная, кроме Эдварда, кто знает, что я не из Ателии. Тем не менее, не знаю, что она может подумать обо мне, если узнает, что я забрала личность Катрионы Брэдшоу через какую-то гнусную схему.

Подумай, приказываю себе. Я должна придумать объяснение, чтобы убедить короля и королеву и, возможно, даже жителей Ателии, что я тоже жертва. Но каково бы ни было оправдание, которое я придумала, нельзя отрицать существование настоящей Катрионы Брэдшоу, и то, что я использовала ее личность. Она также является жертвой этого беспорядка. Если защищу себя и назову ее лжецом, я нанесу дальнейший вред девушке, которая не сделала ничего плохого. Но если Катриона Брэдшоу подчиняется Бьянке и осуждает меня за мошенничество и похищение, я точно мертвое мясо.

Заглядываю в окно и смотрю на улицу. Дворцовые сады — это снежный рай, и даже немногие дети бросают снежки друг на друга. Я слегка дрожу, несмотря на ревущий огонь в камине обогревающий комнату внутри, и беру атласную накидку, висящую на спинке моего кресла. Здесь есть книга законов Ателии? Какое наказание я получу за обманывание королевской семьи? Из того, что я знала об ателийском обществе из газет, можно было приговорить к каторжным работам за кражу буханки хлеба. Разумеется, менее вероятно, что аристократы будут наказаны, но они могут решить, что я не благородная. Я просто обычная Кэтрин Уилсон.

— Принцесса? — Мейбл просунула голову в дверь. — Леди Элли пришла к вам.

— Конечно, — говорю я. — Впусти её.

— Конечно, принцесса. Кстати, почему охранник у двери? Не то, чтобы я жалуюсь. Он такой красивый!

В другой раз я бы рассмеялась и побудила ее пойти познакомиться с парнем, но едва могу выдавить улыбку, когда этот охранник здесь, чтобы наблюдать за мной.

За дверью слышаться легкие шаги, и Элле врывается. Она выглядит прекрасной, с ее румяными щеками и золотистыми волосами. В любое другое время я была бы рада принять ее. Но теперь, когда моя голова все еще болит от истории, мне нужно придумать, как защитить себя, и я не хочу видеть никого.

— Привет, Элли, — я фальшиво улыбаюсь.

Ее глаза сверкают, и она идет вперед и берет меня за руки.

— Ты не поверишь новостям, Кэт.

— Вы убежали в Руби-Красного с Генри и поженились?

Элл вздыхает.

— О нет! Конечно, я не посмела бы это сделать. Его родители никогда меня не простят. Однако, — похоже, она собирается взорваться от счастья. — Мы помолвлены.

Это временно отвлекает меня от сложного вопроса о Катрионе Брэдшоу.

— О, боже мой, — восклицаю я. — Как вам удалось убедить ее? Она была против вашего замужества Генри целую вечность. Что могло заставить ее передумать?

Элле улыбается и бросается на низкий диван.

— Для меня это тоже шок. Иногда я все еще чувствую, что все это сон, и однажды я проснусь и узнаю, что Генри помолвлен с другой девушкой.

— Как это случилось?

— Ты помнишь, что доктор Дюрант пригласил Генри в Морин? Я знаю, что он действительно хочет поехать, но когда пришла к нему, обнаружила, что он ушел. Томас сказал мне, что герцогиня заставила Генри вернуться в Сомерсет-Холл с ней. Я могла сэкономить время от приюта и школы, поэтому решила, что должен что-то сделать. На поезде добраться намного проще, — Элле скрестила руки. — Я купила билет, и отправилась в Сомерсет в одиночку.

— О, Боже мой, — вот что значит идти на риск ради любви. — Ты когда-нибудь ездила на поезде раньше?

— Никогда. Ты должна была увидеть меня на платформе. Я не знала, куда идти, — Элле тихо улыбается. — Я не собиралась убеждать герцогиню одобрить наш брак. Видишь ли, я хотела убедиться сама, что сам Генри был готов отказаться от возможности отправиться в Морин и вместо этого наследовать Сомерсет. Оделась как простолюдинка и попыталась поговорить с садовником, экономкой и слугами. Узнала, что Генри действительно был недоволен возвращением и был вынужден унаследовать имение. Я знаю его, Кэт. Все, что он когда-либо хотел, это быть врачом. Я не хотела, чтобы герцогиня заставила его отказаться от того, что он любит.

— Так… что ты сделала? — я все еще не понимаю, как Элли удалось изменить решение герцогини.

Элли глубоко вздыхает.

— Я переоделась в одежду леди. Наняла экипаж, подъехала к поместью и вручила свою карточку. У герцогини не было выбора, кроме как принять меня. Я сказала ей, что готова отказаться от Генри, но при одном условии — только если ему разрешат отправиться в Морин, а затем продолжить карьеру в медицине.

Не могу поверить в это.

— Это невероятно. Ты действительно это имела в виду? Генри слышал, как ты это говоришь?

— Неважно, что я думала, — говорит Элле. — Я был настроена. Если я не смогу жениться на Генри, не соглашусь ни на кого другого. Я люблю его, но, поскольку я его люблю, то хочу видеть его счастливым и делать то, что он любит. Если это означает, что я должна пожертвовать собой, я готова это сделать.

Мне хочется сказать, что Генри не был бы счастлив, если бы он не женился на ней, но, учитывая, что все равно закончилось хорошо, я держу свои мысли про себя.

— И герцогиня смягчилась?

— Она была в ярости. Сказала, что я не имею права решать, что делать ее сыну. Я сказала ей, что все, чего я хочу, это сделать Генри счастливым. И тут наш разговор услышал великий князь, который все еще выздоравливал. Он сказал герцогине привести меня, и спросил меня, действительно ли я имела в виду то, что обещала, — Элле делает глоток воды и продолжает. — Я сказал ему, как ценю счастье Генри выше моего. Также сказала ему, что, даже если я смогу жениться на Генри, но при этом стану хозяйкой этого дома, я бы предпочла вообще не жениться на нем. Из-за того, кто мы оба, мы никогда не сможем стать хорошими правителями этого места.

Она вышагивает несколько секунд и поворачивается ко мне.

— В тот момент Генри вернулся, и отец рассказал ему о нашем разговоре. Генри заявил, что у него не будет никого, кроме меня. У них был огромная ссора, но великий князь принял нашу сторону, и, в конце концов, герцогиня смягчилась. Далекий кузен собирается унаследовать имение. Генри попросил моей руки, и мы неофициально помолвлены. Как только он закончит свою работу с доктором Дюрантом через год, он вернется в Ателию, и мы женимся.

Невероятно. После всего этого они, наконец, вместе. О, как бы я хотела, быть в поместье, чтобы видеть Элли, стоящую перед герцогиней. И я рада, что великий князь более откровенен по сравнению с герцогиней. Затем я вспоминаю сэра Монтгомери. Может быть, у великого князя есть что-то общее с сэром Монтгомери, который в итоге уступил выбору дочери.