— Леон, — говорит королева предупреждающим тоном. — Хватит этого. Разве ты не видишь, что он опустошен болезнью Кэт?

Король все еще выглядит суровым, но когда он говорит, его тон значительно смягчился.

— Я понимаю, что ты привязан к Кэт и не хочешь никого другого. На самом деле, я не недоволен твоими просьбами. Не хотел бы, чтобы у тебя не было эмоций и чувств как у автомата. Тем не менее, попросил бы, чтобы вы собрались вместе после ухода Кэт. В настоящее время наш народ находится в волнении после появления Катрионы Брэдшоу. Репортеры у наших ворот требуют интервью. И даже официального имени Катрионы в документах достаточно, чтобы связать ее с тобой.

Господин Дэвенпорт сказал то же самое. Юридически, Катриона Брэдшоу должна быть принцессой. Даже если бы я могла остаться, Эдварду пришлось бы развестись с ней, прежде чем жениться на мне.

— И не забывай, что Кэт потеряла сознание в суде. Некоторые уже воспринимают это как признание вины. Если она исчезнет сейчас, люди будут еще более склонны полагать, что она украла законную личность Катрионы Брэдшоу. Неужели ты хочешь, чтобы имя Кэт было опозоренно, когда она уйдет?

Эдвард не отвечает. Меня не волнует, что диктуют приличия. Я беру его за руку и смотрю на короля и королеву, молча умоляя их уйти. Королева понимает мой сигнал и тянет короля за рукав. Он долго смотрит на меня, а затем встает.

— Ты абсолютно уверена, что для тебя ничего не может быть сделано?

На этот раз я больше не могу сдерживаться. Киваю, и слезы скользят по моей щеке.

Когда дверь закрывается за ними, я прячу лицо на грудь Эдварда и крепко прижимаю его. Он необычайно безразличен, и это показывает, насколько сильно он ранен приказом короля. Обычно он ласкал мои волосы, поглаживал мне спину или просто уносил спать.

— Пожалуйста, не чувствуй себя виноватым в том, что сказал твой отец, — шепчу я. — Я понимаю, насколько сложна твоя роль в этом мире.

— Хотел бы, чтобы я не был принцем, — горько говорит он. — Я хочу, чтобы ты была ателийкой, или я жил в твоем мире. После всего, что мы пережили, я не могу потерять тебя, тем более заставляя себя притворяться, что Катриона Брэдшоу — это ты.

Все что сейчас хочу это сломлено рыдать на его груди. Но, видя его таким расстроенным, решила быть сильной. Я должна думать о том, чтобы заставить нас чувствовать себя лучше.

— Посмотри на это с другой стороны, — мягко говорю я. — Я не должна была возвращаться во второй раз. Но сделала это, и у нас было восемь месяцев вместе. Ну, может быть, было всего несколько месяцев, что мы действительно жили как супружеская пара, но если бы гоблины не отправили меня обратно, у нас остались бы только мои семнадцатилетние воспоминания.

Беру его лицо в свои руки. Он смотрит мне в глаза, выпивая меня, как будто я единственный человек, который может заставить его чувствовать себя живым.

— Во второй раз мы стали еще ближе, — я улыбаюсь, хотя по моей щеке скатывается слеза. — По сравнению с первым разом, когда меня забросила в Ателию, у нас было больше шансов быть вместе. Мы должны жить вместе как муж и жена.

Он кивает, но боль остается в его глазах.

— Пойдем в кровать, — беру его за руку и целую кончики пальцев. — Неважно, умру ли я или вернусь в свой мир, я хочу запомнить тебя. На этот раз определенно не собираюсь терять мои воспоминания.

Амели и Мейбл удивились, когда они нашли меня сидящей за моим столом, занимающейся письмом.

— Но ведь сегодня выходной! — говорит Мейбл, как будто я ничего не должен делать, кроме как бездельничать. — Вам не нужно работать над письмами до завтра.

Двигаю рукой, чтобы прикрыть бумагу на столе, потому что не хочу, чтобы они видели, что я на самом деле пишу.

— Все в порядке. Поскольку мне нечего делать, могу сделать кое-какую работу. Таким образом, у меня будет меньше работы на завтра.

Когда они ушли, вздохнула с облегчением. Только Эдвард знает, что я на самом деле делаю. Пишу письма своим друзьям, чтобы они их прочитали после того, как покину Ателию. На самом деле, я написала подобные письма в прошлом году перед свадьбой, но они никогда не были отправлены с тех пор, как вернулась в Ателию. На этот раз я уйду навсегда. Если не произойдет какое-то чудо…

Очень стараюсь не ломаться и плакать, когда пишу Поппи, насколько я ценю ее дружбу и как я хочу, увидеть, как мои крестники растут.

— Дайте им свою любовь и дайте им знать, что на другой стороне вселенной кто-то всегда думает о них.

Элли я посылаю наилучшие пожелания ее браку с Генри. Наконец, они достигли того счастливого конца, который давно их ждал. Тем не менее, мне грустно, что не увижу ее в фате и свадебном платье. Она была просто потрясающей в этом сказочном платье на том балу.

Благодарю Генри за его помощь в проведении социальных реформ, а также за объединение Эдварда и меня. Надеюсь, что он и Элли будут очень счастливы. Желаю ему безопасной поездки, а также предупреждаю, что ему лучше не обманывать Элли с какой-нибудь девчонкой из Морин, иначе заставлю герцогиню вызвать его обратно в Сомерсет.

Когда запечатываю последнее письмо, которое для мистера Уэллсли, нахожу ленточку, связываю письма и запираю их в ящик. Оставлю ключ Эдварду, чтобы он мог передать эти письма моим друзьям после моего ухода.

Приступ кашля охватывает меня, но стараюсь держать его под контролем. Последнее, что хочу, это, чтобы горничные настаивали на том, чтобы вызвать доктора для меня, и рисковали разоблачить знак на моем плече. Тогда меня бы действительно обвинили в колдовстве.

После того, как удалось остановить кашель кружкой теплой воды, поднимаюсь и подхожу к окну, глядя на чудеса зимы снаружи. Снег блестит на деревьях, земля выглядит гигантским кусочком зефира, и ветер кружит снежные хлопья в воздухе, сверкающие под солнечным светом. Если только мое тело так не ослабело, я бы рискнула спуститься в сад. Пока Эдвард все еще надеется, что Крю пошутил, но глубоко внутри чувствую, что жизнь по кусочкам исчезает из моего тела.

По крайней мере, я была предупреждена. Это была бы настоящая трагедия, если бы Крю не появился и у меня бы закончился кислород прямо в середине судебного процесса.

— Принцесса? — Мэйбл стучит в дверь. — Ваш посетитель прибыл.

— Очень хорошо. Я выйду через минуту.

Засунула ключ от ящика в карман, прежде чем войти в гостиную. Там, на диване, сидит Катриона Брэдшоу, а рядом с ней стоит Бьянка: руки скрещены, глаза не мигают.

Я нахмурилась. Приглашала только Катриону Брэдшоу.

— Спасибо, что приняли мое приглашение, — говорю я, обращаясь к Катрионе. — Если вы не возражаете, могу я поговорить с вами? У меня есть еще одна комната внутри.

— Что ты собираешься ей сказать? — Бьянка говорит так, будто у меня нож в рукаве. — Я не могу позволить ей поговорить с тобой, если не знаю, что ты планируешь сделать.

— Ты можешь остаться здесь, пока мы говорим в другой комнате. Обещаю, ничего не собираюсь делать, — я вручаю ей конверт. — На самом деле, если ты прочитаешь это, ты будешь знать, что я не принесу вреда.

Бьянка выхватывает конверт из моих рук и читает бумагу, которую он содержит. Ее глаза становятся все больше и больше, и она смотрит на меня, недоверчиво.

— Ты отказываешься от трона? Ты готова признать, что ты не моя сестра?

— Да.

Бьянка выглядит так, будто проглотила яблоко целиком.

— Если ты собираешься признать правду, то почему ты не сделала это вначале? Зачем тратила время на судебное разбирательство? Во что ты играешь?

Из-за гоблинов. На секунду у меня закружилась голова, но стараюсь не показать этого. Я должна сохранить ясный разум, когда разговариваю с Катрионой Брэдшоу.

— Если ты не веришь мне, спроси моего мужа, — я наслаждаюсь словами «мой муж», кода говорю им это. Как бы Бьянка не старалась, она никогда не сможет ссылаться на Эдварда как на своего супруга. — Он уже передает мое решение королю и королеве. Теперь, если ты нас извинишь. Миссис Катриона, если вы позволите.