Метод «горячего стула» использовался в случае одной учительницы, которая считала себя человеком дружелюбным и готовым помочь, однако никак не могла понять, почему у нее нет близких друзей. И хотя она отрицала свою склонность к каким-либо гневным чувствам, в ее речи нередко проскальзывали выражения типа «ты об этом пожалеешь» и «мне жаль таких людей, как вы». Окружающие слышали в этих словах угрозу и враждебность.

Когда эта женщина разыгрывала по ролям свои фрагментированные составляющие, она вела себя как «дружелюбное Я», сидя на «горячем стуле», и воображала свое «гневное Я» на противоположном стуле. Она пересаживалась с одного стула на другой, меняя роли, и постепенно начался диалог:

«Горячий стул»: Сама не знаю, почему я здесь. Я всегда дружелюбна и готова помочь.

Противоположный стул: Ты прекрасно знаешь, почему ты здесь. У тебя нет ни одного друга.

«Горячий стул»: Я не могу этого понять. Я ведь столько делаю для людей!

Противоположный стул: В этом и состоит твоя проблема. Вечная «помощница-Ханна»[16]. И все вокруг тебе обязаны.

В скором времени голос учительницы стал пронзительным и громким. Сидя на «горячем стуле», она возмущалась замечанием о «помощнице-Ханне». Изумленная собственной агрессивностью, она недоверчивым тоном проговорила: «Я и не знала, что способна ощущать такой гнев». Хотя окружающие видели этот аспект ее личности довольно часто, она сама впервые признала, что в ней есть противоположности, что гневливость и стремление помогать – ее полярности.

Нередко люди осознают только один из своих полюсов, как эта учительница. Но порой могут осознавать оба полюса, утверждая например: «Я либо парю в облаках, словно воздушный змей, либо меня пригибает к земле депрессия» или «Я либо гневен и агрессивен, либо полон страха и сомнений».

Человек, чья личность фрагментирована поляризацией, оперирует категориями «либо – либо»: либо высокомерный, либо недостойный; либо беспомощный, либо тиран; либо грешник, либо праведник. И, застряв в тупике таких враждебных друг другу сил, человек ведет внутреннюю войну. Благодаря использованию техники ролевой игры по Перлзу эти противоборствующие ипостаси могут высказать друг другу свои чувства и соображения, простить друг друга, прийти к компромиссу или, по крайней мере, лучше узнать друг друга.

Используя метод двух стульев, люди могут развить осознание своих фрагментированных составляющих, начав диалог и разыгрывая разные роли, пересаживаясь со стула на стул при каждой перемене ролей. В ролевой игре люди могут быть такими, каковы они сейчас или какими были в детстве, разыгрывать роли матери, отца, супруга или начальника. «Персонажами» игры могут также быть физические симптомы: язвы, головные боли, боли в пояснице и спине, потливость ладоней, трепещущее сердце. Это могут быть даже объекты, с которыми человек встречается во сне, например, предметы мебели, животные, окно и пр.

Ролевая игра с использованием «горячего стула» применима и для прояснения любых отношений между людьми. С этой целью один человек воображает себя в роли другого в противоположном кресле. Он говорит с этим другим, высказывая то, что думает на самом деле. Затем он сам «становится» этим другим и реагирует от его лица. В процессе такой игры часто выявляются невысказанные обиды и привязанности, и тогда их можно понять и разобраться с ними.

Кроме всего прочего, для обретения самоосознанности в ролевой игре могут воспроизводиться аспекты сновидений. По словам Перлза, сновидение – «королевская дорога к интеграции» ^[[17]^].

…различные части сновидения – фрагменты наших личностей. Поскольку наша цель – сделаться здоровым человеком, что означает целостную личность, без конфликтов, нам следует сложить вместе фрагменты сновидения. Мы должны заново признать собственными эти проецированные, фрагментированные части своей личности, заново признать своим тот скрытый потенциал, который проявляется в сновидении ^[[18]^].

Или, если выразиться по-другому: все сновидение – это сам сновидец. Каждый человек и всякий предмет в сновидении есть некий аспект сновидца. Благодаря ролевому воспроизведению людей и предметов, участвующих в сновидении или даже в его фрагменте, может быть раскрыто содержащееся в сновидении экзистенциальное сообщение – раскрыто не путем анализа, но путем его переживания заново.

Например, у одного мужчины был повторяющийся сон, в котором всегда присутствовал письменный стол. Когда его попросили представить себя в качестве этого предмета мебели, он пробормотал: «Какая глупость! Я же не письменный стол». При поддержке психотерапевта он преодолел «страх сцены» и вжился в роль: «Я – большой письменный стол. Я доверху набит вещами других людей. Люди наваливают на меня горы предметов, тыкают в меня ручками. Они просто пользуются мною, а я не могу сдвинуться с места…» Позже клиент сказал: «Да, я действительно таков! Точь-в-точь как письменный стол, я позволяю всем подряд пользоваться собой и не двигаюсь с места!»

В процессе гештальттерапии люди приходят и к интеллектуальным инсайтам (озарения), и к эмоциональным, но в целях терапии особенно ценны последние[19]. Эмоциональная осознанность – тот момент самораскрытия, когда человек восклицает: «Ага!» Перлз описывал «ага-переживание» как «…то, что происходит всякий раз, как что-то щелкает, встает на место; всякий момент, когда возникает гештальт, есть этот «ага»-щелчок узнавания» ^[[20]^]. Интеллектуальный инсайт приходит в результате сбора данных.

В трансакционном анализе люди тоже обретают и эмоциональные, и интеллектуальные озарения, но здесь метод акцентирован на интеллектуальном аспекте инсайта. Это – мыслительный процесс, нередко аналитический, в ходе которого человек часто приходит к выводу: «Значит, вот оно как!»

По словам Берна, его теория развивалась в процессе наблюдения поведенческих перемен, происходящих в клиенте с появлением в фокусе его внимания нового аспекта, например, слова, жеста или звука. Эти перемены выражались в мимике лица, интонации произнесения слов, движениях тела, жестах, нервных тиках, иной позе и манере поведения. Словно в одной личности прятались несколько разных людей – и то одна, то другая из этих внутренних ипостасей человека обретала контроль над всей его личностью.

Берн заметил, что эти разные «я» неодинаково взаимодействовали с людьми, и что эти взаимодействия (трансакции) можно анализировать. Он видел, что некоторые из этих взаимодействий имеют скрытые мотивы; индивидуумы используют их как средство, чтобы манипуляциями втягивать других в психологические игры и шантажировать их[21]. ^[[22]^] Берн также обратил внимание на то, что люди исполняют свои роли заранее предопределенными способами – ведут себя словно на сцене, проговаривая реплики театрального сценария. Эти наблюдения привели Берна к разработке собственной уникальной теории, названной трансакционным анализом[23], сокращенно ТА.

Изначально ТА был разработан как метод психотерапии. Трансакционный анализ применяется преимущественно в группах (как и гештальттерапия). Группа служит декорацией, на фоне которой люди могут начать лучше осознавать себя, структуру своей личности, свои способы взаимодействия с другими. Человек осознает, в какие игры он неосознанно играет с окружающими, и какие сценарии разыгрывает по жизни. Такая осознанность позволяет яснее увидеть самого себя, чтобы изменить то, что хочешь изменить, и усилить то, что желательно усилить.