Неудачники тратят значительную долю своего времени на актерство, притворство, манипулирование и сохранение прежних ролей, усвоенных в детстве. Неудачники вкладывают свою энергию в поддержание масок, нередко проецируя вовне ложный «фасад». Карен Хорни пишет: «Стимулирование ложного «я» всегда происходит за счет истинного «я»; к последнему относятся с пренебрежением, в лучшем случае – как к бедному родственнику» ^[[4]^]. Для актерствующего неудачника спектакль часто важнее реальности.

Неудачники утрачивают способность спонтанно и адекватно выражать весь спектр возможного поведения. Они могут даже не осознавать другие варианты жизненного пути – более продуктивные, приносящие удовлетворенность собой. Неудачники боятся пробовать новое, стремясь поддерживать статус-кво. Они склонны неоднократно повторять не только свои ошибки, но и ошибки собственных родителей и установки той культуры, в которой выросли.

Неудачник испытывает трудности с даянием и принятием сердечной привязанности и не вступает в близкие, честные, прямые отношения с другими. Вместо этого он пытается манипулировать другими так, чтобы они оправдывали его ожидания. При этом энергия неудачника часто направлена на оправдание ожиданий окружающих ^[[5]^].

Люди, являющиеся неудачниками, не пользуются своим интеллектом адекватно, наоборот – злоупотребляют прибегая к рационализациям[6] и интеллектуализации. Рационализирующий неудачник изобретает рациональные доводы, придающие разумность и благовидность его поступкам. Интеллектуализируя, он способен утопить окружающих в потоках словоблудия. Таким образом, бо́льшая часть его потенциала пребывает в «спящем» состоянии, нереализованная и нераспознанная. Как царевна-лягушка из сказки, неудачник словно находится под действием заклятия и проживает свою жизнь будучи не тем, кем ему предназначено быть.

Человек, желающий обнаружить и изменить свои «наклонности неудачника», стремящийся больше походить на победителя, которым рожден, может воспользоваться для этого гештальт-экспериментами и трансакционным анализом. Это два относительно новых[7] и многообещающих психологических подхода к человеческим проблемам. Первому дал новую жизнь Фредерик Перлз; второй был разработан Эриком Берном.

Перлз родился в Германии в 1893 г. и покинул страну, когда Гитлер пришел к власти. Берн родился в Монреале в 1910 г.[8] Оба получили подготовку как психоаналитики фрейдистского толка; и оба отказались от использования ортодоксального психоанализа; оба обрели величайшую популярность и признание в Соединенных Штатах. Мы учились и у Берна, и у Перлза; мы признаем ценность их методов, потому что эти методы работают.

В этой книге мы надеемся показать, как теория трансакционного анализа, дополненная экспериментами, почерпнутыми из гештальттерапии (разработанными нами и другими) может быть использована для развития и расширения «наклонностей победителя». Мы верим, что каждый – хотя бы в каком-то проявлении своей человечности – наделен потенциалом быть победителем: человеком настоящим, живым, осознающим себя.

Гештальтпсихология – это не новость, она уже стала классикой; новое направление представляет собой гештальттерапия. Фредерик Перлз, многие годы проработавший как аналитик фрейдистской школы, использовал принципы и открытия гештальтпсихологии, чтобы основать и разработать гештальттерапию. «Гештальт» – немецкое слово, для которого в английском языке нет точного эквивалента; приблизительно его можно перевести как организованное целое[9].

Перлз считает, что многим личностям недостает цельности, что они фрагментированы. Он утверждает, что люди часто осознают только какую-то часть себя, а не целостное «я». Например, женщина может не знать или не желать признавать, что иногда она поступает как ее мать; мужчина может не признавать, что порой ему хочется разрыдаться, как ребенку.

Цель гештальттерапии – помогать людям становиться цельными, начинать осознавать, признавать, востребовать и интегрировать свои фрагментированные составляющие. Интеграция помогает человеку совершить переход от зависимости к самодостаточности; от авторитарной внешней поддержки к аутентичной внутренней поддержке ^[[10]^]. Если конкретнее: присутствие внутренней поддержки означает, что человек полагается на себя. Такой человек больше не зависит от поддержки супруга, от ученых степеней, статуса его должности, от своего психотерапевта, банковского счета и т. п. Вместо этого он обнаруживает, что все необходимые ему способности – внутренние, и что он может на них положиться. По словам Перлза, человек, который отказывается это делать, – невротик:

Невротиком я называю любого,

Кто использует свой потенциал,

Чтобы манипулировать другими,

Вместо того чтобы расти самому.

Он захватывает власть, становится ею одержим

И мобилизует друзей и родственников

В областях, где не способен

Использовать собственные ресурсы.

Он поступает так потому, что не может вынести

Стрессов и фрустраций,

Связанных с взрослением.

А рисковать так опасно! – слишком,

Слишком опасно, чтоб думать об этом. ^[[11]^]

Распространенные в гештальттерапии методы – это ролевая игра; утрирование поведения или «симптомов»; использование фантазии; принцип «оставаться в текущем моменте» (то есть ощущение «бытия сейчас»); использование слова «я» вместо безличных оборотов как знак принятия ответственности за свое поведение; стремление научиться разговаривать с человеком, а не выговаривать человеку; осознанность восприятия; научиться «оставаться со своими переживаниями», пока они не будут поняты и интегрированы ^[[12]^].

Метод, который многим людям бывает труднее всего понять, – это специализированная форма ролевой игры по Перлзу. Ролевая игра – не новость в психологической практике. Уже в 1908 г. Якоб Морено работал с этим методом, и из него возникло множество форм групповой терапии и лечения. В 1919 г. Морено ввел в обиход термин «психодрама». Это метод, в ходе которого человека просят примерить на себя роль другого, дабы обыграть свои проблемы в своеобразном мини-спектакле и увидеть их с иных точек зрения ^[[13]^].

В противоположность Морено, Перлз редко прибегал к привлечению сторонних людей для ролевых игр со своими клиентами[14]. Он утверждает, что они «привносили бы [в игру] свои собственные фантазии, свои собственные интерпретации» ^[[15]^], поэтому Перлз требует, чтобы клиент сам представлял и разыгрывал роли разных участников ситуации. Он сосредоточивается на том, как клиент ведет себя сейчас, а не только на причинах его поведения.

Хотя для этого типа ролевых игр можно применять множество вариантов организации, метод использования стульев целиком и полностью разработан Перлзом. Вот его «оборудование»: (1) «горячий стул» – для клиента, который предпочитает «работать»; (2) стоящий лицом к клиенту пустой стул, на который клиент проецирует свои многочисленные «я», и (3) коробка с бумажными салфетками, чтобы было чем вытереть нос или глаза.