Матео рассказал мне, что Эрнан Кортес, этот любимец судьбы, был мужчиной среднего роста с поразительно впалой грудью и широкими плечами. Его глаза, волосы и короткая бородка были тёмными, как у любого испанца, однако цвет кожи был неожиданно бледным.

Поначалу Кортес не увидел никакой возможности для покорения новых земель. Хотя уже был открыт ряд Карибских островов и короне было известно о великой таинственной земле дальше за морем, никто не догадывался о существовании великих империй, которым впоследствии суждено было стать Новой Испанией и Перу.

Кортес нехотя работал на земле, используя индейцев, но его вспыльчивый нрав всё время приводил к неприятностям, главным образом из-за женщин. Любовные интрижки оборачивались серьёзными конфликтами, в которых была затронута честь, в ход шли мечи, и шрамы, полученные на этих поединках, Кортес носил до самой смерти.

За это время он приобрёл определённый опыт ведения боевых действий против индейцев: он подавлял восстания и участвовал в завоевании Кубы. Несмотря на хороший послужной список, у Кортеса вышла размолвка с новым губернатором Кубы, Веласкесом, после романтической помолвки с девушкой из влиятельной семьи. Когда Кортес отказался жениться на сеньорите Суарес, губернатор Веласкес велел арестовать его и заковать в железные оковы. Кортес ухитрился освободиться от оков, разжал железные прутья решётки и выпрыгнул из тюремного окошка. В ближайшей церкви он попросил убежища — мирские власти не могли арестовать его, пока он находился в доме Господа.

Губернатор поставил стражу близ церкви: не будет же Кортес скрываться там вечно. Когда молодой человек утратил бдительность и отошёл на несколько футов от храма, один из стражников прыгнул на него сзади и схватил, а вскоре подоспели и остальные.

Кортеса снова заковали в оковы и посадили на корабль, который направлялся на Эспаньолу, где ему предстояло ответить за своё неповиновение. Однако он снова умудрился освободиться от оков, украл маленькую лодку, привязанную позади корабля, и поплыл к берегу. Лодка потеряла управление, смельчак едва не утонул, но в итоге снова вернулся под защиту церкви.

Впрочем, поняв, что его положение безвыходно, Кортес согласился жениться на соблазнённой им молодой женщине, Каталине Суарес, и помирился с губернатором Веласкесом. После заключения брака Кортес осел на пожалованных ему землях, которые возделывали несколько тысяч индейцев. К этому времени на лице его красовался шрам, полученный на очередной дуэли из-за женщины.

Кортесу исполнилось тридцать три года и он был процветающим землевладельцем, когда пришло известие о том, что мореплаватели вступили в контакт с индейским племенем, обитавшим на Карибском побережье, которому впоследствии было суждено стать Новой Испанией. Эта новость взбудоражила испанцев — ещё одна земля, которую можно исследовать и грабить! Веласкес решил организовать экспедицию для исследования этой территории и доверил Кортесу возглавить её. Несмотря на прошлые разногласия, Веласкес ценил Кортеса как отважную и целеустремлённую натуру; губернатор Кубы считал, что лишь тот, кто рвётся к славе и золоту, может рассчитывать на успех.

Кортес немедленно взялся за организацию экспедиции: он подбирал людей, закупал припасы и готовил к плаванию корабли, продавая и закладывая всё, что имел, чтобы покрыть большую часть расходов. Увидев, на какие жертвы идёт Кортес, Веласкес понял, что этот человек, скорее всего, не только добьётся желаемого, но и присвоит себе всю славу. Из ревности и зависти он собрался было лишить Кортеса полномочий, но тот, видимо заподозрив неладное, поднял паруса и отправился в плавание, не закончив своих приготовлений. Приказы Веласкеса остановить Кортеса и арестовать этого авантюриста преследовали его от порта к порту, куда он прибывал, собирая людей и припасы для своей экспедиции. Нередко, чтобы убедить местные власти игнорировать приказы губернатора, ему приходилось пускать в ход пушки.

Наконец Кортес направился к земле, которую собирался исследовать, и пристал к западному побережью нынешней Новой Испании. В его распоряжении имелось пятьсот пятьдесят три солдата, четырнадцать пушек и шестнадцать лошадей. Кортес объяснил своим людям, что им выпала благородная миссия, которая прославит их на века, и что он поведёт их к землям, которые богаче всех тех, какие только были открыты раньше.

— Великие цели достигаются лишь ценой великих усилий, — сказал он им. — Слава никогда не доставалась в награду нерадивым.

21 апреля 1519 года Кортес высадился у места, которое назвал La Villa Rica de la Veracruz — Богатый Город Истинного Креста. Он явился за славой и золотом, неся язычникам имя Господа.

В своём религиозном рвении испанцы придерживались убеждения, что индейцам присущи все мыслимые и немыслимые пороки, однако наиболее гнусные, с их точки зрения, преступления индейцы совершали не на полях сражений и не на алтарях для кровавых жертвоприношений, но в постели. Испанцы постоянно обвиняли их в преступлении против природы, преступлении, о котором даже не решались говорить вслух: содомии.

Между тем, что бы там ни утверждали испанцы, практика содомии отнюдь не была у нас повсеместной. Ацтеки, например, сурово карали содомитов. Индейцу, выступавшему в роли женщины, отрезали мужские органы, оставляя между ног отверстие, через которое потом извлекали его внутренности. Мысль о том, что кто-то мог взять нож, развести в сторону мои ноги, вырезать на месте половых органов отверстие и засунуть туда руку, чтобы извлечь кишки, повергала меня в дрожь.

После того как внутренности были извлечены, жертву привязывали к колу и с головой засыпали пеплом. Затем сверху клали дрова и поджигали.

Наказание для индейца, выступавшего в роли мужчины, было проще. Его привязывали к бревну, с головой засыпали пеплом и оставляли там до тех пор, пока он не умирал.

Кто из них нёс более страшное наказание? — спросите вы. Первый или второй развратник? Хотя при мысли о том, что творили с мужчиной, выступавшим в роли женщины, у меня бегут мурашки по коже, преступник, по крайней мере, быстро умирал от внутренних повреждений. Человек же, привязанный и оставленный умирать, умирал медленнее, его страдания длились гораздо дольше. Правда, я сам в данном случае предпочёл бы более мучительную смерть: всё лучше, чем если бы кто-то прорезал у меня между ног дыру и вытаскивал через неё внутренности.

Надо, однако, признать, что не все индейские народы запрещали содомию, а кое-где даже практиковали её открыто. Некоторые племена майя, например, обучали своих мальчиков заниматься содомией в юном возрасте. Пока юноша не достигал брачного возраста, состоятельные родители обеспечивали его спутником — юношей-рабом — для удовлетворения его сексуальных желаний. Таким образом, он не гонялся за девушками, а те сохраняли целомудрие до замужества.

Бальбоа, который после блужданий по джунглям Панамы открыл Тихий океан, обнаружил, что гомосексуализм распространён среди вождей в Куарагуа. Когда он узнал, что брат тамошнего туземного вождя и друзья брата облачаются в женские наряды и «входят друг к другу через заднюю дверь», он бросил сорок этих человек на съедение своим свирепым псам.

В одном карибском племени юных пленников сперва кастрировали, а потом использовали для сексуальных утех, каковые продолжались до тех пор, пока они не взрослели, тогда их убивали и съедали. Жуткие вещи творили аборигены, что правда, то правда, но в наши дни рассказывают немало историй о бессовестных христианах в Испании, которые наладили торговлю с маврами, снабжая последних христианскими penes и крайней плотью.

Я слышал, как католические священники осуждают содомию в своих проповедях. Они говорят индейцам, что если те будут совершать это преступление против природы и не раскаются, то отправятся в ад вместе со своими любовниками.

Отец Антонио как-то рассказал мне, что святой Фома Аквинский даже ратовал за проституцию на том основании, что это спасает людей от содомского греха.