— Заткнитесь! — рявкнул Адрехт. — Вы завели нас сюда и готовы скорее послать нас на смерть, чем взвалить на себя вину! — Он развернулся к толпе. — Неужели вы не понимаете? Он погубит нас всех, только бы не признавать своих ошибок!

На лице Януса появилось озадаченное выражение. В толпе снова зашептались, удачный момент неотвратимо ускользал. Маркус шагнул вперед.

— До побережья нам не добраться! — произнес он так громко, чтобы его слышали все. — А если и добраться, то не всем. И что будет с теми, кто уцелеет? Неужели десолтай так просто дадут нам уйти?

— Это наш единственный шанс! — прошипел Адрехт. — Единственный!

Маркус смерил взглядом друга, закипая от злости. В глазах у него потемнело от острого желания врезать Адрехту по физиономии — прямо здесь, на глазах у всех. «После всего, что я для него сделал! После того, как я ради него едва не подал в отставку! После того, как я ради него уехал в Хандар!»

И все же из этой злости причудливым образом пробивался жалкий росток сострадания. Маркус знал Адрехта, знал, пожалуй, как никого другого в жизни. Он способен был шаг за шагом проследить все решения, которые привели командира четвертого батальона к его нынешним поступкам. Усилием воли Маркус заставил себя не смотреть на пустой левый рукав Адрехта. «Повел бы я себя так же, если бы оказался на его месте?»

— Почему, Маркус? — прошептал Адрехт. — За что? Я всегда мог рассчитывать на твою поддержку…

Маркус скрипнул зубами:

— Я как раз хотел спросить то же самое у тебя. — Он отступил на шаг и повысил голос до крика: — Если полковник предлагает нам вдобавок надрать задницу десолтаям, я первый пойду за ним куда угодно!

Адрехт ожег его уничтожающим взглядом, но смолчал. Маркус оглянулся туда, где стояли Мор и Вал, встретился глазами с одним, затем с другим.

Первым не выдержал Мор. Он шагнул вперед и, к изумлению Маркуса, встал рядом с ним.

— Черт подери! — прорычал он. — Я готов хоть неделю идти без капли воды, если мне скажут, что в конце пути мы вздернем этого стального подонка!

Вал согласно кивнул.

— Сдается мне, — сказал он, обращаясь к Адрехту, — что полковник кто угодно, только не сумасшедший. Он принял здравое решение, опираясь на доступные ему сведения. Думаю, у тебя нет оснований объявлять его недееспособным.

— Но… — начал Адрехт.

Впрочем, было уже поздно. Чаши незримых весов сместились, толпа разразилась ликующими криками. Даже солдаты второй роты примкнули к ликованию и, опустив мушкеты, помогали подняться рядовым седьмой. Что бы ни пытался высказать Адрехт, слова его безнадежно тонули в этом шуме, и в конце концов он смолк, стискивая правой рукой культю левой и с ненавистью глядя на полковника.

— Капитан, — проговорил Янус едва различимо в радостном галдеже толпы, — не будете ли вы так любезны сопроводить капитана Ростона в мою палатку?

Маркус мрачно усмехнулся:

— Охотно, сэр!

Бумаги. Казалось бы, в пустыне, перед лицом вероятной гибели Маркус мог надеяться, что наконец–то освободится от власти своего личного проклятия. К несчастью, Янус желал, чтобы все было сделано как должно, а это означало — оформить документы на каждого.

— Сэр?

Маркус поднял голову и, глянув на Фица, поморщился:

— Ты показывал свой глаз мясникам?

Фиц потрогал лиловый кровоподтек, занимавший почти половину его лица.

— На самом деле, сэр, все не так страшно, как кажется. Скоро заживет. Сэр, пришел капитан Солвен и просит разрешения с вами поговорить.

Маркус нахмурился. Вал обычно не склонен был прибегать к формальному обращению.

— Тогда позови его.

Фиц откинул полог, пропуская Вала в палатку. Маркус с облегчением поднялся из–за письменного стола, разминая затекшие ноги и спину. Он и сам не заметил, как долго просидел за столом, а стопка бумаг между тем как будто ничуть не уменьшилась.

— Вал… — начал Маркус и осекся. Друг замер по стойке «смирно», по–уставному глядя перед собой. Мундир его за время пребывания в пустыне заметно поистрепался, но щегольские усики были натерты воском и безупречно закручены.

— Старший капитан, — проговорил Вал тоном не менее официальным, нежели его поза. — Я хотел бы… то есть… — Вал осекся, и плечи его на миг ослабли, но тут же он молодцевато выпрямился и сказал: — Я хотел бы посоветоваться с вами по одному неотложному делу.

Маркус оглянулся на Фица, но лейтенант уже выскользнул из палатки. «Смышленый парнишка», — подумал Маркус и неопределенно махнул рукой Валу:

— Да, конечно. Располагайся. Хочешь выпить? Фиц ухитрился сберечь пару бутылок.

— Никак нет, сэр.

Маркус вздохнул:

— Вал, мы знаем друг друга уже пять лет. Если ты начнешь величать меня «сэром», можешь сразу засунуть свое неотложное дело сам знаешь куда.

— Прошу прощенья, сэр. — Вал заметно ссутулился. — То есть… извини, Маркус. Я… я просто не знаю, что мне делать.

— Для начала присесть. — Маркус устроился возле ненавистного стола, с наслаждением вытянул ноги и жестом указал Валу на другую подушку. — А потом рассказать, в чем дело.

— Дело… — Вал выдохнул так протяжно, что тонкие усики затрепетали. И на одном дыхании выпалил: — Дело в том, что я должен подать в отставку.

— В отставку? — Маркус озадаченно моргнул. — Почему?

— Из–за того что с самого начала не раскусил Адрехта, — с несчастным видом пояснил Вал. — Он, по сути, похитил тебя и полковника, а я был готов безоглядно последовать за ним. Какой позор!

— В то время ты еще не знал, что он нас похитил, — заметил Маркус.

— Следовало догадаться! — вспыхнул Вал. — К тому же было очевидно, что он задумал поднять бунт. Моим долгом было остановить его.

Маркус неловко поерзал:

— В мое отсутствие старшим капитаном должен был стать Адрехт. Ты ничуть не нарушил свой долг, подчиняясь его приказам.

— Проклятье, ты сам знаешь, что дело не в этом! — Вал взволнованно скомкал свой ус, но тут же разгладил. — Я пошел за ним, потому что считал, что он прав!

— Многие так считали, — заметил Маркус, подумав: «На самом деле — все, кроме Фица и лейтенанта Игернгласса».

— Но они не командовали батальоном! — упрямо возразил Вал. — Они не могли пресечь все это на корню!

— И что бы ты сделал? Приказал второму батальону стрелять по четвертому?

— В случае необходимости, — чопорно ответил Вал.

— Это было бы гораздо хуже, чем то, что произошло на самом деле, — сказал Маркус. — Поверь мне.

— Но… — Вал замялся. — Разве после всего, что случилось, полковник сможет мне доверять?

Вот она, суть, подумал Маркус. Одно дело — принять ошибочное решение, и совсем другое — думать, что твой командир не простил этой ошибки. Он заговорил, тщательно подбирая слова:

— Полковник не дал мне ни малейшего основания полагать, будто он утратил доверие к кому–либо из офицеров. Если уж на то пошло, он винит в случившемся себя. — И мысленно добавил: «И разве это не удивительно?»

— Ты так думаешь?

Маркус пожал плечами:

— Если полковник с кем и говорит откровенно, так это со мной, а я до сих пор не слышал от него ни слова о недоверии. Притом неужели ты думаешь, что сейчас ему на руку твоя отставка? В ближайшие дни у нас каждый человек будет на счету.

— Если понадобится, я могу взять мушкет.

Маркус представил себе, как Вал с его щегольским мундиром и ухоженными усиками идет в атаку вместе с рядовыми солдатами, — и, не выдержав, прыснул. Вал крепился, но в конце концов тоже слабо улыбнулся:

— Ты же меня понимаешь, правда? Я просто счел, что должен как–то загладить вину.

— Знаю. Наилучший способ это сделать — позаботиться о том, чтобы второй батальон находился в полной боевой готовности. Завтра будет битва.

— Ты так думаешь?

— Полковник прозрачно намекнул мне на это, а он впустую намекать не станет.

Вал кивнул:

— Самое время. Вода уже на исходе. Да и парням не терпится начинить свинцом пустынных ублюдков.