— Не узнаешь, пока не попытаешься, — пожал плечами парень.

Тут в дверь комнаты постучали. Хадижа прикрыла крышку нетбука и обернулась. В дверях стояла Зулейка.

— Ты с кем-то говорила? — спросила она.

— Нет, — сама не зная почему соврала девушка. — Что-то случилось?

— Накрывают на стол — всем пора спускаться к ужину, — произнесла она, с недоверием глядя на Хадижу.

— Сейчас спущусь, — кивнула она.

— Мне пора, — снова открыв крышку нетбука, произнесла Хадижа, как только Зулейка скрылась из виду и ее шаги затихли в коридоре.

— Я слышал, — кивнул Жак. — Ну, что ж, будь хорошей девочкой и поговори с отцом.

— Обещаю, — согласилась Хадижа. — Пока, Жак. Скучаю.

— Я тоже, пока, — грустно улыбнулся парень после чего нажал кнопку «отбой».

Хадижа спустилась вниз, когда уже отец и жены сидели за столом. Мунира и Малику кормили пока отдельно.

— Простите, — извинилась она, присаживаясь на свое место.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Саид.

— Все хорошо, — улыбнулась девушка. — Отец, — немного помедлив, обратилась она к Саиду.

— Да?

— Я хотела поговорить на счет образования, — осторожно начала девушка издалека. — Я же ходила здесь в школу?

— Конечно, — удивленно посмотрел на дочь мужчина. — Специальную частную школу, очень престижную.

— Во Франции я была уже в выпускном классе.

Саид кивнул:

— Я понимаю, но прежде чем что-то решать с твоим аттестатом здесь, думаю, тебе стоит вспомнить португальский язык. Далеко не каждый в этой стране знает французский, но, если ты захочешь, я бы мог отправить тебя в Фес, к дяде Али, в школах Марокко французский более распространен.

Хоть Саид и говорил до этого Мохамеду, что не намерен отпускать от себя старшую дочь, но в чем-то был согласен с младшим братом. В Марокко, полностью окунувшись в родную культуру, был больший шанс, что Хадижа проникнется ей, чем тут, где на каждом углу ее влекли уже знакомые соблазны Запада. Да и память может восстановиться быстрее.

Мужчина снова метался между доводами разума и сердца, не зная кого слушать.

— Нет, отец, — чуть сильнее сжав вилку в руках, проговорила Хадижа. — Я пока не хочу в Фес. Думаю, изучение португальского пойдет мне на пользу, -

Увидев неподдельный испуг на лице дочери и вспомнив предупреждение врача о нежелательности резких перемен в жизни девушки, Саид кивнул.

— Тогда отложим решение этого вопроса, пока ты не выучишь португальский.

Хадижа кивнула, уставившись в свою тарелку. Аппетит внезапно пропал. Она снова чувствовала себя в ловушке…

Три месяца пролетели практически незаметно. Хадижа, как и обещала, занялась изучением языка. Саид даже предлагал нанять репетитора, но девушка отказалась, сказав, что сначала хочет попробовать сама. И действительно, слова всплывали в памяти и сами складывались в предложения. Так что через полмесяца Хадижа довольно спокойно могла объясниться по простым бытовым вопросам. Еще через месяц — сносно читать и писать, но, все же, разговорный навык вернуть оказалось проще всего. С этим ей помогали и поездки к семье дяди Мохаммеда, и разговоры с Самирой, что заходила в гости если не каждый день, то через день. Вскоре они общались, как лучшие подруги, обо всем на свете.

Хадижа готовилась к собеседованию и экзамену в школе, где училась до своей пропажи, решила понять уровень своих знаний, и узнать, возможно ли ее аттестовать для выпуска. В очередной раз, девушка просматривала учебники, выписывая ответы.

Старшая кузина сидела неподалеку рассматривая альбом с рисунками. У девушки определенно был талант, и выработался уже свой собственный стиль.

— Ты волнуешься на счет экзамена? — спросила Самира, наблюдая, как Хадижа рассеянно перелистывает страницы очередного учебника.

— Немного, — пожала та плечами, — Но португальский уже хорошо уложился в моей голове, а по остальным предметам учителя на меня никогда не жаловались.

— Особенно по рисунку, — улыбнулась Самира, — Ты хотела поступать в художественный?

— Да, — с тяжелом вздохом кивнула она, — Академия изобразительных искусств, одна из самых престижных в мире.

— А дяде Саиду ты об этом говорила?

— Нет, — хмыкнула сестра, — Сомневаюсь, что он согласится. Франция. Париж…

— Ты не узнаешь, пока не попробуешь, — настаивала Самира, — В конце концов, есть художественные школы и в Бразилии. Знала бы ты, сколько я наслушалась от своего отца, когда поступала на дизайнера, — округлила глаза девушка, — Поверь, в какой-то момент я думала, что меня сошлют в Фес к дяде Абдулу. Если бы не Зе-Роберту. Он сказал, что так как мой муж он, то он и должен решать, учиться мне или нет. И, конечно, любимый ни в чем не может мне отказать.

— То есть мне нужно выйти замуж, чтобы пойти учиться? — шутя спросила Хадижа.

— Возможно, — хитро улыбнулась Самира, — Но по мне, это все-таки крайний случай. Сначала попробуй просто поговорить с отцом.

— Ты говоришь прям как Жак, — рассмеялась Хадижа.

— Жак?! — с удивленными глазами подскочила Самира к сестре, сидящей на кровати, — Это твой парень?

— Это мой друг, — покачала головой девушка, понимая, что Самира со свойственной ей фантазией уже придумала историю любви сестры и Жака в стиле трагедий Шекспира, — Просто друг.

— Ну, да, — с хитрой улыбкой произнесла та.

— Прекрати! — Хадиджа шутливо бросила в сестру подушку, лежащую на постели, — Как тебе не стыдно, замужняя дама!

— Да, замужняя, но это не я с детства кричала, что хочу богатого мужа, который будет дарить мне много золота, а вышла по любви. Знаешь, не каждой мусульманской девушке это удается.

— Я не люблю Жака, точнее, люблю, но как друга, — почему-то засмущалась Хадижа.

Вспоминая об улочках Бордо, где вместе с другом она гуляла до глубокой ночи, вспоминая их побег в Париж на все выходные, за что оба получили нагоняй после возвращения, а, на самом деле, они просто хотели взглянуть своими глазами на Академию, девушка почувствовала, что отчаянно скучает по Жаку и по той поддержке: безоговорочной и искренней, что получала от него. Насколько бы сумасбродной ни казалась ее идея, Жак был готов кинуться вслед за ней.

Девушка почувствовала, что задыхается в четырех стенах, и, откинув учебник в сторону, посмотрела на Самиру:

— Пойдем прогуляемся? — встала она с кровати, разминая затекшие ноги, — Мне надоело сидеть дома.

— Хорошо, — кивнула кузина, — И куда на этот раз? Мне кажется, что мы посетили уже все музеи Рио-де-Жанейро.

Хадижа улыбнулась. За последние три месяца ей действительно удалось уговорить отца допустить её на экскурсии в музей или галерею. Конечно, всегда в сопровождении кого-либо, чаще всего это была Самира, но иногда и сам Саид присоединялся к дочери, и она с энтузиазмом изучала экспонаты или делала эскизы. Девушка видела, что мужчина любит ее и старается исполнить любое ее желание, если оно, конечно, не выходило за рамки мусульманских правил. Но сейчас девушке не хотелось в музей.

— Нет, — покачала она головой, — Давай прогуляемся по пляжу.

Пляж, шум прибоя, ласковое солнце. Люди вокруг загорали, купались, отдыхали. Смех, весёлые разговоры — всё это слышалось вокркг, превращаясь в единый гул.

— И как тебе здесь? — спросила Самира, когда они уже прошли вдоль берега, наблюдая за людьми в воде, — Нравится?

Хадижа пожала плечами:

— Пожалуй, да. Когда я начала понимать, что говорят люди вокруг, то стало намного легче.

— А память? Ты ничего не вспомнила?

Девушка улыбнулась, но как-то грустно, и отвела взгляд, наблюдая за волнами, набегающими на берег и старающимися лизнуть край юбки девушки.

— Нет, но, пожалуй, я уже привыкла, что не помню ничего о своем детстве, о семье. Но теперь вы хотя бы рядом, а значит, мои шансы вспомнить выше, — Хадижа посмотрела на сестру, — так говорят врачи.

— Да, пусть так и будет, — приобняла ее Самира.