Примечания:

*цитата из книги Льюиса Кэролла "Алиса в стране чудес".

Диван был не самым удобным местом для сна, но Хадижа не жаловалась. Одетта предлагала лечь в её комнате, на что девушка тактично отказалась, не желая стеснять подругу. Услышав тихий звук шагов, Хадижа открыла глаза и первым делом посмотрела на дисплей мобильного. Полседьмого утра. Пора было вставать. Значок перечёркнутой трубки, обозначающий пропущенные звонки, маячил рядом с цифрой восемь. Совесть царапнула душу, но Хадижа откинула это чувство, как и мобильный. Села на софе. В небольшой кухне уже во всю хозяйничал Жак.

Лучшего момента, чтобы попытаться объясниться со старым другом было не придумать. Одернув большеразмерную футболку, длинной до середины бедра, которую ей одолжила Оди в качестве пижамы, Рашид пошла в ванную. Наскоро умывшись и приведя себя в более-менее проснувшийся вид, та босыми ногами прошлепала в сторону кухни.

— Доброе утро, — улыбнулась Хадижа Жаку, но улыбка вышла фальшивой. — Помочь?

Парень лишь молча глянул на подругу и потом пододвинул ей палку багета.

— Можешь порезать.

Хадижа, взяв доску и нож с подставки с энтузиазмом принялась кромсать хлеб.

— Прости, — посмотрела Хадижа другу в глаза, передавая нарезанные куски.

Взгляд у Жака был холодным, упрекающим. Ничего не ответив, он взял хлеб и развернулся к девушке спиной. Хадижа же обхватила парня за поясницу и прижалась всем телом, встав на носочки.

— Отпусти, — буркнул он, пытаясь расцепить её руки.

— Не отпущу, — замотала головой Хадижа, — Нам надо поговорить.

— Говорить нужно было раньше, — сухо отрезал он.

— Я не хотела тебя обманывать. Просто сама запуталась и испугалась. Понимаешь, когда Самат начал говорить о свадьбе… я сначала и в серьез не приняла. Какая свадьба? Вы издеваетесь? А потом всё так закрутилось… Да, и у тебя самого были проблемы, думаешь, я не знаю?

Жак был из неблагополучной семьи. Отец выпивал всегда, насколько парень помнил. Сначала это были временные запои, в которые мужчина уходил на неделю, а то и на две. Потом, как только запой прекращался, мсье Лавуе приводил себя в порядок и шёл на свою нехитрую работу, страховым агентом. Когда же мужчину сократили, запои превратились в постоянную пьянку. Тогда не выдержала и мать, сначала выпивая за компанию с мужчиной одну-две рюмки, боясь гнева мужа, потом и сама втянулась, начиная утро с бокала дешёвого вина, а заканчивая вечер чем и покрепче.

Жили они на пособие по безработице, которое выплачивали отцу, но еды в доме было минимум, поэтому Жак старался как можно лучше есть в школьной столовой, да ещё если получится, унести что-то с собой — на этом его учителя и поймали. А дальше: соцзащита и приют.

Так Жак стал сиротой при живых родителях. В восемнадцать возвращаться в родное гнездо не было ни желания, ни возможности. Пришлось выкручиваться самому.

— Ты был у них?

— Один раз, сразу после выпуска, — коротко ответил он, вспоминая, как пришёл в квартиру, насквозь провонявшую запахом алкоголя и табачного дыма.

Пьяный, мутный взгляд матери, которая посмотрела на него как на чужого, и налившиеся кровью глаза отца, когда на единственный вопрос «есть деньги?» сын послал его куда подальше.

— Там всё по-прежнему.

— Мне жаль, — подавив горестный вздох, произнесла Хадижа.

— Мне тоже.

Хадижа сжала Жака чуть сильнее и выпустила из своих объятий, отойдя в сторону.

Жак включил кофеварку и, дорезав последнее кусочки сыра и овощей, принялся раскладывать их по тарелкам. Потом достал из ящика пачки с мюсли и сухим завтраком.

— Так ты тут за повара? — украла Хадижа с одной из тарелок кусочек сыра.

— Луи и Одетта — сони. Они легко могут остаться без завтрака ради того, чтобы поспать лишних пять минут. Я же за столько лет привык к нашему приютскому режиму, что в шесть часов глаза сами открываются.

— И ты решил готовить завтраки.

— А Луи и Оди обычно отвечают за ужин. Поэтому на ужин у нас часто пицца и еда из китайских ресторанов на вынос.

По кухне поплыл аромат свежезаваренного кофе. Немного погодя из-за дверей комнат послышался неясный шум.

Жак повернулся так, чтобы видеть двери обеих спален, и отсчитал:

— Три, два, один, — и в тот же миг они распахнулись, и Одетта с Луи, мельком переглянувшись, побежали в сторону ванной комнаты.

— Я первый! — воскликнул парень, закрывая дверь прямо перед носом девушки.

Да, подергав ручку и хорошенько пнув дверь, со вздохом направилась в направлении кухни.

— Доброе утро, — забираясь на барный стул и принимая чашку кофе из рук Жака, улыбнулась Оди, — Ну, что ж, пока ничья.

— Ничья? — непонимающе посмотрела на друзей Хадижа.

— У нас такой забег каждое утро, — начала объяснять Одетта. — Каждую неделю мы открываем счёт и в выходные смотрим кто выиграл. Выиграю я, Луи исполняет мое желание. Выигрывает он, я — его. Вчера первой до ванны добежала я.

— А Жак не участвует? — посмотрела на друга Хадижа.

— Не, я раньше встаю, и ванна ещё свободна, — покачал головой парень.

— Так теперь есть Хадижа, — улыбнулась Оди. — Насколько я поняла она такая же ранняя пташка, как и ты.

— Я в отличие от Луи джентльмен, так что право первой… ванны уступаю, — фыркнул Жак.

— Кто тут что уступает? — спросил, вышедший из ванны Луи, обёрнутый одним полотенцем вокруг бедер, и вторым рьяно вытирал волосы.

— Ванну, но тебе не дано, — фыркнула Оди.

— Откуда тебе знать? Может ты плохо просишь, — с ехидной улыбкой ответил он, пристально посмотрев на Оди.

— Надеюсь ты после себя душевую хорошо помыл? — спросила она.

— Как знать, — пожал плечами парень ухмыляясь.

— Иди оденься, у нас гости! — рыкнула на него Одетта, посмотрев на Хадижу, которая внимательно рассматривала упаковку хлопьев на столе.

— Хм?! — удивленно посмотрел на Хадижу Луи. — Она же замужняя женщина, что она там не видела? — но развернулся, чтобы пойти в свою комнату, практически у самой двери развязав полотенце, оголяясь полностью.

— Идиот! — взвизгнула Оди и быстрыми шагами направилась в ванную.

— Оба хороши, — закатив глаза, сказал Жак, так чтобы его услышала только Хадижа.

Та же, перестав гипнотизировать пачку хлопьев, улыбнулась. Это даже было забавно. Ей не переставало казаться, что между Луи и Одеттой нечто большее, чем просто дружба.

— Ты замужем, — насыпая себе в тарелку хлопья и заливая их молоком, сказал Жак, — До сих пор не могу поверить.

— Знаешь, я тоже, — скопировала действия друга девушка, насыпая завтрак.

— Ты его любишь? — голос Жака дрогнул на последнем слове, а ложка звякнула о тарелку.

Хадижа сразу поняла, что речь идёт о Зейне.

— Он мне нравится, я бы сказала, очень. Но он, как и все, из незнакомого, чужого мира, — ответила Хадижа, подумав. — Сложно любить того, кого не понимаешь и кто не понимает тебя.

— А ты бы хотела его понять?

— Наверное, — посмотрев на друга, ответила она.

— Кого понять? — Луи вернулся на кухню уже полностью одетым.

— Неважно, — закрыл тему Жак. — Давайте лучше с Оди пошустрее, через час выходить.

Только сейчас Хадижа вспомнила, что до сих пор сидит в одной футболке. Вчера она не взяла с собой никакой одежды, кроме той, что была на ней. Посмотрев на юбку, которая собрала на себя всю пыль дорог Парижа, девушка мысленно обозвала себя дурой. Ведь можно было всунуть в рюкзак одну или две вещи!

— Не переживай, — махнула рукой Одетта, когда Хадижа поделилась с ней своей печалью. — Сейчас что-нибудь подыщем, — подошла она к шкафу и начала перебирать вешалки. — Фигурами мы с тобой похоже, только ты ростом чуть ниже, и каблуков не носишь, — осмотрев с ног до головы Хадижу, резюмировала Одетта.

После небольших поисков, она вытащила темно-синее платье в мелкий белый горошек. V-вырез переходил в ряд мелких пуговиц, а длина подола заканчивалась на уровне колен.