— И чем же вы такие талантливые? — фыркнул тот.

— А вот смотри, — сунула другу под нос рисунок Одетта.

— Хм, я тоже так могу, — пожал плечами Луи, рассматривая портрет.

— Ага, только на твоем рисунке я была бы с эльфийскими ушами, — отобрала рисунок у друга Оди, словно боялась, что он вытащит из кармана карандаш и пририсует злополучные уши прямо сейчас.

— Нет, скорее с вампирскими клыками, — подразнил ее Луи.

— А что? — зажглась идеей Одетта. — Роковая вампирша, ходящая по ночным клубам и кусающая вот таких вот сладких мальчиков, — девушка шутливо потянулась к шее Жака.

— Точно! Скоро Хэллоуин! Тогда я буду оборотнем! — зарычал Луи. — А Жак — мумией.

— Почему это я мумией? — возмутился он.

— А кем ты хочешь? — спросила Хадижа.

— Не знаю, приведением, например, или инопланетянином, — пожал плечами Жак.

— О, тогда мы раскрасим тебя фосфоресцирующей краской! — поддержала идею Одетта. — Ну, а Хадижа у нас, конечно… — девушка задумчиво оглядела подругу с ног до головы и держа театральную паузу. — Шахерезада.

— И будет рассказывать сказки жестокому султану тысячу и одну ночь, — все присутствующие вздрогнули от мужского голоса, прозвучавшего со стороны парадной.

— Зейн?! — обернулась Хадижа. — А у нас гости, — посмотрела она на вскочивших с дивана друзей, а потом перевела взгляд на мужа. — Ты не против?

— Конечно, нет, — улыбнулся мужчина. — В этом доме всегда рады гостям. Так что у вас за разговор?

— Да так, обсуждали костюмы на Хэллоуин, — пожала плечами Одетта. — Я, конечно, знаю, что мусульмане не празднуют день всех святых, но сейчас это, скорее, просто праздник, чем что-то религиозное.

— Никогда не был против хорошего праздника, — ответил Зейн. — Возможно, в клубе тоже устроим вечер, посвященный ужасам.

— Вот, где нужно будет искать оживших мумий, — кивнул Луи.

— И летающие саркофаги, — отозвалась Одетта.

— Вы не хотите пойти ко мне арт-директорами? — слушая их диалог, посмотрел Зейн на обоих.

— Смотря сколько платить будете, — тут же оживился Луи. — Если что я и декоратором могу.

— Пойдёмте поужинаем, всё уже накрыто, — пригласил гостей к столу Зейн, — а потом и обговорим детали.

Жак, Одетта и Луи прошли вперед, а Хадижа не смогла отказать себе в соблазне обнять мужа.

— Я соскучилась, — прошептала она.

— Я тоже, — невесомо целуя любимые губы, отозвался он, — но нельзя заставлять гостей ждать.

— Ты точно не против, что я их пригласила? — еще раз спросила она.

— Нет, они твои друзья и, похоже, хорошие ребята, — улыбнулся Зейн. — Верные друзья — это один из самых ценных даров Аллаха.

— Да, они хорошие, хотя иногда…

Напоминать об их приключениях месяц назад Хадижа не стала. Зейн же просто поцеловал ее в макушку, чуть сильнее прижав к себе, и, казалось, понял все без лишних слов.

— Жил когда-то злой и жестокий царь Шахрияр. Он каждый день брал себе новую жену, а наутро убивал ее. Отцы и матери прятали от царя Шахрияра своих дочерей и убегали с ними в другие земли, а потому вскоре во всем городе осталась только одна девушка — дочь визиря, главного советника царя, — прекрасная Шахерезада, — прошептал Зейн Хадиже на ухо начало знаменитой на весь мир повести. Мягкая улыбка тронула её губы.

Хадижа крутилась возле зеркала и, мурлыча себе под нос песенку, завязывала волосы в хвост. Девушка ещё раз взглянула на своё отражение и поняла, что не может стереть с лица глупую, широкую улыбку — стоило ей попытаться принять серьезный вид, как губы, словно сами собой, раздвигались.

«Нельзя быть такой счастливой», — всплыла в памяти осуждающая мысль из какой-то книжки.

Хадижа действительно чувствовала себя счастливой, при этом ощущение, от которого кружилась голова, не покидало ее ни на секунду, и от этого действительно становилось немного страшно.

Хадижа взглянула на часы. Если она не поторопится, то опоздает на учебу, и недовольное лицо преподавателя по истории искусств которому сегодня необходимо было сдать курсовую, будет достаточной причиной, чтобы разбавить ее счастье, так что, взяв рюкзак, еще раз проверив, что папка с курсовой на месте, она поспешила вниз.

Взглянув на витые деревянные перила, девушка посмотрела на стоящего внизу и отдающего какие-то распоряжения слугам Зейна, и, закусив губу, решила сделать то, что так много раз видела в романтических фильмах.

— Лови! — крикнула Хадижа, съезжая по перилам вниз.

Зейн вовремя развернулся и подхватил девушку.

— Я решила, что сегодня хороший день, чтобы покататься на перилах, — ответила Хадижа на удивлённый взгляд мужа.

— А если бы я не успел тебя подхватить? — чуть нахмурился Зейн.

— То я бы упала на тебя, что тоже смягчило бы мое падение, — улыбнувшись пожала плечами Хадижа. — А вообще быть такого не может, что ты меня не подхватил бы. Я тебе доверяю.

Зейн слегка вздрогнул и, Хадиже показалось, что чуть сильнее сжал ее талию. Почему-то слова о доверии действовали на мужа ощутимее, чем фразы о любви, что сами собой срывались с губ Хадижи во время их страстных ночей.

Сам же Зейн, казалось, никогда прямо не говорил о любви, но любое его прикосновение, взгляд, объятье были, какими-то особенными, словно пронизанными этим глубокии чувством, а потому Хадижа не требовала слов — даже больше, они не были ей нужны вовсе. Встав на цыпочки, она поцеловала мужа в щеку по-детски невинным поцелуем и уже хотела отстраниться, как мужская ладонь не дала ей этого сделать — губы поймали губы, пленяя их страстным поцелуем.

— Нам пора, — прервав поцелуй, прошептала Хадижа.

— Да, — выпуская жену из своих объятий и, отходя на несколько шагов, чтобы открыть дверь, произнёс он.

Автомобиль уже ждал их на подъездной дорожке. Хадижа устроилась на заднем сидении, рядом с Зейном, который сегодня решил воспользоваться услугами водителя. Девушка сняла обувь, залезая на сидение с ногами, и прислонилась к Зейну спиной. Он обнял рукой её талию, украдкой поцеловав в макушку.

— Сегодня занятия заканчиваются раньше, я зайду в квартиру, — переплетая свои пальцы с его, сказала она.

— Хорошо, я пришлю за тобой машину, как только закончу все дела в клубе.

— Я могу доехать на метро, — пожала плечами Хадижа.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты одна ездила по городу, — посмотрев в окно ответил Зейн.

Хадижа обернулась, непонимающе посмотрев на мужа:

— Как хорошая мусульманская жена? — фыркнула она.

— Нет, дело не в этом, просто у меня какое-то нехорошее предчувствие.

— Что все слишком хорошо и скоро что-то случится? — нахмурилась Хадижа, вспомнив и свою утреннюю мысль.

Зейн улыбнулся ей, покачав головой:

— Счастьем нужно наслаждаться, не задумываясь, насколько оно задержится у тебя, — притянув к себе жену так, что она оказалась на его коленях, ответил Зейн.

— Как пожелает мой господин, — Хадижа улыбнулась, нежно обхватывая ладонями лицо любимого, и потянулась за поцелуем.

Когда автомобиль подъехал к воротам Академии, губы Хадижи были слегка припухшими, а резинка, с помощью которой волосы были собраны в хвост, бессовестно сползла. Девушка быстрыми, немного нервными движениями вытащила из рюкзака расчёску и переделала хвост, одновременно обуваясь. Подхватив рюкзак и попрощавшись с мужем, она выскочила из салона, поспешив на учебу, куда все-таки рисковала опоздать из-за утренних

невыносимых пробок.

— Успела, — вбегая в мастерскую, в которой еще не было преподавателя, выдохнула Хадижа и села на свое место.

— Доброе утро, — шепнула ей Оди, слегка стукнув по плечу. — Как я вижу у кого-то оно было особенно добрым, — улыбнулась она. — Смотря в твои сияющие глаза, милая мордашка, я и сама подумываю стать чьей-нибудь женой.

— И тебе доброе утро, — поздоровалась в ответ та. — Неужели, ты готова променять ваши утренние забеги с Луи на мужа?

— Хмм, ты права, — кивнула Одетта.