Бродар опустил взгляд на койку. Вспомнил смех Боруна.

Вспомнил, как голова Боруна упала наземь и замерла у гранитного выступа, а его кровь капала с двуручного меча.

— Возможно, ты была права, — тихо сказал он.

Они упорно шли по Приграничью на восток. Служительница Белой Госпожи присоединилась к группе сразу за Сторожевой Цитаделью, пристроилась к остальным, не сказав пи слова. Танатес так и не появился.

То, что они увидели на другое утро после выхода из разрушенной Цитадели, наполнило болью старое сердце Кейна. Лужайку устилали тела мертвых Хранителей, вокруг валялись обломки их оружия. Напротив них высились горы трупов демонов. Сотни трупов.

— Здесь они приняли свой последний бой, — произнесла Рана. — Когда Оргрим приказал им отступить и дать демонам пройти, эти Хранители отказались. Они пришли сюда, чтобы умереть.

Кейн прошел вдоль павших воинов, всматриваясь в их лица, стараясь их запомнить. Все они были гораздо моложе его, некоторые — даже моложе Магнара.

«Тогда позволь идти мне».

Его сын хотел полететь на север с маленьким отрядом. Он просил, и умолял, и угрожал, пока из его глаз не покатились слезы. Он даже требовал этого по праву короля, хотя они оба знали, что власти у него не было. Горцы шли теперь за Карном Кровавым Кулаком и Брэндвином Младшим.

Магнар просил, и умолял, и угрожал, но воспоминание о последнем предсказании Провидицы придало его решению твердость камня.

«Ты послал Сломленного короля на смерть».

Он не позволит сбыться предсказанию южанки, не в этот раз. Он не позволит сыну окончить жизнь так, как разорванные демонами Хранители, все, что от них осталось, — куски полиловевшей плоти. Поэтому он задал Магнару вопрос, на который уже знал ответ, вопрос, положивший конец их спору.

«Ты еще можешь держать меч?»

Реакция сына поразила Кейна в самое сердце, но, по крайней мере, Магнар остался в безопасности в лагере. Не застрял здесь, в Приграничье, в далекой глуши, не участвует в самоубийственном походе с целью уничтожить легендарного демона.

Даварус Коул уставился на трупы. Саша заметила это и покачала головой.

— В чем дело? — спросил Кейн, увидев, как они обменялись взглядами.

— Помнишь мертвецов, которые поднялись из земли той ночью в Поросячьих Вратах? Кажется, ты назвал их бродягами.

— Так. Они иногда встают, если рядом неконтролируемая магия.

— Да. Ну, Коул за последний год обзавелся кое–какими новыми талантами. Он несет в себе сущность Похитителя.

Кейн в ответ приподнял бровь, но Коул уже водил руками, глядя на одно из тел. К ужасу Бродара, оно задвигалось и стало подниматься с земли, похрустывая застывшими конечностями. Бросившись на него с двуручным мечом, старый горец разрубил надвое голову, и труп замер.

— Зачем же так? Он был у меня под контролем! — возразил Коул, но Кейн уже развернулся к нему.

— Это — неуважение к мертвым, — рявкнул он. — Мужчины отдали жизни, защищая родину. Они не орудия, которые можно использовать по своему усмотрению.

К чести Коула, он выглядел пристыженным.

— Я подумал, что они могли бы пригодиться, если бы мы опять налетели на демонов, — сказал он. — Мне жаль.

— Если что–то умеешь, вовсе не значит, что следует это делать, — ответил Кейн, смягчив тон.

В конечном счете, мальчик хотел помочь.

— Иногда цель не оправдывает средства, — мягко добавил он, похлопав Даваруса по плечу.

Служительница Белой Госпожи наблюдала за ними своими мертвыми глазами, но в них тем не менее проглядывало сожаление. Кейн заметил, что она смотрит, и спросил:

— Все в порядке?

Нерожденная сложила руки на груди и устремила взгляд на восток.

— Надо идти, — произнесла она голосом, лишенным эмоций.

Кейн впервые услышал, как она заговорила.

— Ты здесь? — с любопытством спросила Саша. — Ты — это она? Белая Госпожа?

Служительница просто отошла в сторону.

На следующий день отряд добрался до берега Зеркального озера. Вдоль воды громоздились колючие заросли. Обойдя их с присущим ему изяществом, Айзек опустил глаза, словно сотворенные из вулканического стекла, на поблескивавшие воды. Кейн был высок, но едва достигал подбородка Древнего.

— Когда–то к северу отсюда находилось поселение моего народа, — произнес Айзек мелодичным голосом. — Об этом озере никто никогда не говорил. Подозреваю, что оно образовалось во время катастрофы, которую человечество именует Войной с Богами. Возможно, внутри него все еще сохранилась божественная сущность.

— Не нравится мне это. — Тон Даваруса Коула подразумевал, что у него возникали неприятности с чем–то подобным.

Нахмурившись, Кейн смотрел на воду.

— Вероний — мудрецы — говорят, что, если повезет, можно увидеть в озере свою судьбу. Мне это никогда не удавалось, хотя я пытался несколько раз.

Айзек устремил взгляд вглубь.

— Я ничего не вижу, — сообщил фехд. — Лишь пустоту. Возможно, магия озера не действует на нашу расу.

Саша уставилась на воду. Кейну снова показалось, что он услышал какое–то пощелкивание.

— Я вижу… похоже на город, — проговорила она, явно смутившись. — На дне озера. Возможно, просто воображение разыгралось. Озеро глубокое. Невероятно глубокое.

Хотя вода была кристально прозрачной, дна озера Кейн не видел. «Да ладно, мои глаза так плохи — я и конец–то свой с трудом способен разглядеть, когда отливаю. Когда могу отлить». Сейчас он видел только воду.

Волк мрачно уставился вниз.

— Ничего, — проворчал он и сплюнул, вызвав рябь по воде, которая исказила их отражения.

Странно, но отражение Волка удлинилось, тогда как отражение Бродара уменьшилось.

Даварус Коул, нахмурившись, отступил от берега.

— Не стану подходить к нему.

Рана вгляделась в озеро.

— Это всего лишь вода, — сказала она. — Если бы там, внутри, действительно была бы магия, я бы ее почуяла.

Джерек невесело усмехнулся.

— Черт побери. Сначала мальчишку выворачивает наизнанку при виде крови, а теперь он так напуган, что не приблизится к воде, чтобы не замочить конец. Лучше бы держать чистую пару штанов наготове, Кейн. Они ему понадобятся, когда мы найдем этого лорда демонов.

— О, да отвали ты, — прошипел Коул.

Он осторожно приблизился к озеру, словно ожидая чего–то ужасного в любое мгновение. Подобравшись наконец к воде, он посмотрел в нее. Не увидев, очевидно, ничего неприятного, расслабился и самодовольно ухмыльнулся Джереку, раскинув руки.

— Видишь? Думаешь, я испугался водички? Давай–ка расскажу, как я отправился к Опухоли…

Вода за спиной Даваруса Коула словно взорвалась. На глазах у пораженных членов отряда из озера высунулась гигантская пятерня и обхватила мокрыми пальцами юного убийцу, на лице которого удивление мгновенно сменилось полной покорностью.

Секундой позже он исчез под водой.

Он неистово вырывался, отчаянно сопротивляясь гигантским пальцам, которые тащили его вниз. Из него выдавили весь воздух, и он боролся с порывом втянуть в легкие воду. Свет стал меркнуть — его увлекало все глубже. Подняв выпученные глаза, Коул смотрел на уменьшавшуюся вдали поверхность озера, понимая, что конец близок. Он искушал судьбу слишком долго.

— Даварус подумал о Саше: прольет ли она по нему хоть слезинку? Подумал о Джереке, представил себе ухмыляющуюся рожу этого ублюдка и разозлился. Ярость придала ему сил. Коул надавил на один из гигантских водянистых пальцев, но это смахивало на попытку отпихнуть от себя волну.

— «Кинжал, дитя», — прогудел в голове знакомый голос. Туман в его лишенном воздуха мозге внезапно исчез, и он вновь обрел ясность мыслей. Опустив руку к поясу, он извлек Проклятие Мага и, напрягшись изо всех сил, всадил кинжал в исполинский палец, который сдавливал ему грудь. Воду сотряс чудовищный вопль, и хватка ослабла. Этого было достаточно, чтобы Коул смог вывернуться.