— Затора мертва? — спросил король, когда Коул встал перед ним.

— Да, — ответил Коул. — Ее смерть была… — Он хотел сказать ужасающей, но все, что произошло с тех пор, было ужасающим. — Красочной, — закончил он, запнувшись.

— Ты убил ее?

Коул покачал головой.

— Белая Госпожа дала мне послание для Заторы, которая привела в действие какое–то заклинание. Это была ловушка, помещенная в пергамент. Заклинание разрушило ее. Сломало все до одной кости в теле.

— Где послание сейчас? — мягко спросил король.

— В апартаментах Заторы. На ее столе.

Лоскутный король кивнул щитоносцу, который бросил на Коула сердитый взгляд, прежде чем выйти из зала, предположительно, чтобы принести послание.

Король посмотрел на Коула.

— Что ты такое? — спросил он с любопытством.

«Убийца. Душегуб».

— Я… просто человек.

— То, что вошло в тронный зал и поубивало стражников, не было человеком. Понадобились два моих Приближенных, чтобы остановить тебя. Ты — маг?

Коул покачал головой.

— Нет, я…

«Что я такое? Шлюхино отродье, ублюдок. Дитя убийства и преемник убийства. Чудовище».

— Я проклят, — удалось наконец выдавить Коулу.

Лоскутный король сощурил глаза. Они были разных цветов, заметил Даварус: один синий, другой — зеленый. Бесчисленные шрамы на его лице будто заплясали, когда он нахмурился.

— Я знаю немного о проклятьях.

— Все они мертвы! Он убил их всех! Даже Эрика.

Громыхающий голос щитоносца оповестил о его возвращении прежде, чем он влетел в двери. Воин направился прямо к Коулу, сжав огромный щит в одной ладони, боевой топор — в другой, его намерения ясно читались на лице.

Лоскутный король поднял руку, и Леди Сталь двинулась щитоносцу наперерез.

— Полегче, Джакс. Мы больше не на дороге. Я один выношу решения в этом зале. Ты принес послание Белой Госпожи?

— Вот, — прорычал Джакс, швырнув его безмолвной женщине с мечом, преградившей ему путь.

Она взяла пергамент и отнесла его королю, который стал читать послание, водя по нему разноцветными глазами.

— Лорд–маг Телассы хочет моей помощи? Ей следовало бы знать, что у меня недостаточно людей. Ни для чего, и менее всего — для того чтобы сражаться с таинственными монстрами из–за моря. Что это? «Я знаю, Затора. Я знаю. Считай это моим даром тебе». — Лоскутный король неожиданно усмехнулся. — Полагаю, последняя строка была адресована непосредственно мне. Кажется, дар Белой Госпожи проявился в форме казни, освободив таким образом меня от интриг моего двуличного советника. Признаюсь, что последнее время чувствовал себя не в своей тарелке. Теперь понятно почему. — Король вздохнул и положил пергамент. — Сэр Мередит предупреждал меня о Заторе. Он был не прав очень во многом, но в этом отношении, как кажется, не ошибся.

Коул понятия не имел, кто такой сэр Мередит, но если этот человек был столь же грозным, как другие приближенные короля, которые находились сейчас в зале, Даварус мог считать себя счастливчиком, раз сэра Мередита не оказалось среди присутствовавших. Леди Сталь наблюдала за ним так пристально, что муравьев бы взглядом сварила. Эта женщина словно вообще не мигала.

— Людям Благоприятного края нужны твои солдаты, — сказал он, решив приступить к сути дела, прежде чем поднимавшаяся тошнота не привела его еще к одному унижению. — Сонливия уже пала.

Лоскутный король слегка откинулся назад на троне и сложил руки на коленях. Они тоже были сплошь покрыты шрамами.

— Если забыть о том, что ты только что перебил пару десятков моих стражников, как это затрагивает Тарбонн?

— Они хотят уничтожить все человечество, — ответил Коул, стараясь не смотреть на тела, завалившие весь зал позади него. — Как только они завоюют Благоприятный край, они двинутся на юг. Исчезнувшие обладают оружием за пределами нашего понимания. Если Теласса падет, никто не будет в безопасности.

— У меня нет лишних солдат. Война с герцогом требует каждого бойца, которого я могу забрать на службу.

— Ты можешь убедить другие государства послать помощь, — заявил Коул. — Это — больше чем конфликт между людьми. Это — битва за выживание. Исчезнувшим все равно, кто сидит на троне в Тарбонне или в любом другом королевстве. Если мы не сплотимся, все, что мы знаем, обратится в прах.

— По мне, его слова — куча лошадиного навоза, — проворчал щитоносец Джакс. — Захватчики из–за океана? Следует вызвать инквизицию и допросить этого убийцу. Выжать из него правду.

Лоскутный король обменялся взглядами с Леди Сталь. Молчаливая фехтовальщица, посмотрев с минуту на Коула, медленно кивнула.

— Я верю, что он говорит правду, — ответил король. — Белая Госпожа думала добиться моей поддержки, избавив меня от влияния Заторы.

Король нахмурился, глядя на Коула.

— Почему она выбрала именно тебя, чтобы доставить послание, я не могу сказать. Ты несешь в себе проклятие, которое превратило тебя в… то, кем ты был. И все–таки она в отчаянии, а твое желание кажется искренним. Если захватчики действительно двинутся на юг, я займусь ими, когда это произойдет. Я добился трона не потому, что пренебрегал непосредственной угрозой.

Король провел пальцем, покрытым шрамами, но лицу, которое смахивало на жутковатую вышивку.

— А что до других государств, — продолжил он, — мое влияние ослабло. У многих — собственные проблемы. Они не станут меня слушать.

— Значит, я пришел сюда зря, — с горечью сказал Коул. — Лишь для того, чтобы забрать жизни невинных.

— Жизни, за которые ты должен ответить, — прорычал Джакс.

Он сделал шаг к Коулу. Лоскутный король поднял руку, чтобы успокоить его, и щитоносец с омерзением отвернулся.

— Верно — тебе следовало умереть за то, что ты тут натворил, — сказал король. Проклятие или не проклятие, но ты убил достаточно моих людей, чтобы тебя повесили несколько раз. Будь я молод и порывист, сам бы за этим присмотрел. Однако я не хочу делать Белую Госпожу своим врагом. Джакс, верни молодому человеку его оружие.

Раздалось ругательство, а затем звон металла: щитоносец швырнул Проклятие Мага к ногам Коула. Даварус опустил взгляд на кинжал с рубином в эфесе, проклиная самого себя и оружие, забравшее столько жизней.

«Я хотел быть героем. Я никогда не хотел быть убийцей. Это — не я».

Но именно им он и был. А без Проклятия Мага лишался и этого, без Проклятия Мага он становился никчемным, никем.

Ненавидя себя, он наклонился и поднял кинжал.

— А что сейчас? — спросил он оцепенело, встретившись взглядом с разноцветными глазами короля, непреклонным взором Леди Сталь, яростным — Джакса.

Он потерпел неудачу в своих поисках. Даварус пожалел, что вместо него здесь не Саша. Она бы убедила этого странного короля направить людей в ответ на угрозу Исчезнувших.

— А теперь уходи, — просто сказал Лоскутный король. — Не возвращайся в Тарбонн. Если попытаешься — поплатишься жизнью. Как эти люди, отдавшие свои у меня на службе.

Он указал испещренной шрамами рукой на останки стражников, из которых вытекли целые лужи крови, поблескивавшие в свете факелов. Коула снова затошнило.

Он повернулся и побежал прочь из дворца, крепко зажав рукой рот. Ему почти удалось выбраться наружу, когда между его пальцами прорвалась первая порция рвоты.

В день Расплаты Телассы над Благоприятным краем разверзлись небесные хляби.

Задрав голову и хмуро взирая на тучи, Эремул подставил лицо под колючие капли студеного дождя. Это был мрачный день, подходящий для еще более мрачных событий, которым предстояло разыграться. Полумаг видел, как в гавани, на корабле, что запустит Разрушитель Миров, проходят последние приготовления. Вряд ли ливень окажется помехой планам фехдов.

Несмотря на дождь, собралась небольшая толпа, чтобы посмотреть на кошмарное оружие, которое готовили на борту корабля. Быть может, в этом интересе проявлялось ощущение неизбежности грядущего, а может, кое–кто думал, что их оккупанты планировали создать постоянную базу в Сером городе и намеревались уничтожить соперника, к которому большинство не испытывало никакой приязни. Сонливия пережила трех тиранов за три месяца, и краткое правление Белой Госпожи было, возможно, наихудшим из них — по крайней мере до тех пор, пока Древние не удосужатся свершить Расплату над Серым городом вместе со всеми, кто в нем находится.