— Шш! — зашипела Надин, но его слова вернули Деклана. Они вытащили его из ямы и притупили раны.

Бренд присел перед Декланом с решительным видом.

— Что чертов король хочет от нас? Или он просто так пролил кровь?

— Припасы. Если мы их не отправим, он пришлет магов.

Бренд сжал губы. Они знали, что это значит.

Но Надин, похоже, не понимала.

— Мы не можем биться с ними. Лучше дать пока королю нужное, может, с помощью друзей…

— Нет, нам не помочь, кроха мот, — проворчал Бренд. Он сжал ладони в один дрожащий кулак. — Если мы склонимся приказам раз, он вернется. И будет как раньше, но в этот раз в тисках Кревана.

Осознание сдавило грудь Деклана. Он подумал о доме за собой, о малышах под его крышей. Столько жизней зависело от него, столько нитей, привязанных к сердцу. Они доверяли его силе.

И его сила подвела.

— Есть время увести женщин и детей. Отправить их в моря…

— Нет! Мы не сдадимся, — сказала Надин, перебив его. — Позовите друзей. Они не помогут, если мы не попросим.

— Пиратов? — сказал Бренд. — У них проблем хватает, куда там биться с нами. И они не помогут против магов.

Надин не слушала его. Она сжала лицо Деклана, отчаянно хмурясь.

— Дикари могут помочь нам. Вы видели, что они умеют.

— Они на другом конце королевства. Мы не успеем добраться…

— Хватит! — яростно закричала Надин. — Не тратьте дыхание на слова, и так ясно, что вы хотите сдаться. Если хотите работать на короля, давайте. Даже Судьба не может заставить идти того, кто отказывается.

— Вот заноза, — буркнул Бренд, пока Надин уходила. — Мелкая, но знает, куда ужалить.

Деклан молчал. Надин сжимала очки Джейка в руке. Они сияли, когда она взмахивала кулаками, и огоньки заставляли его моргать.

Бренд опустился на землю рядом с ним. Остальные великаны последовали примеру.

— Что думаешь, генерал? Я всегда замечаю, когда у тебя есть идея.

Деклан огляделся. Он долго видел улыбки и яркие глаза. Он почти забыл, какими они были: пустыми и утомленными, с тусклыми и голодными взглядами — оболочки великанов.

От приказа короля вернулась часть морщин. Усталые тени легли на лица, плечи опустились. Жизнь при Гилдерике не была жизнью.

Деклан лучше закроет глаза навеки, чем так жить.

— «Все сильны, когда знают, что победят. Когда дела давят, становится видно, какой мужчина». Так мне говорил Каллан, — сказал Деклан, размышляя. — Я долго думал, что он говорит о моих ногах, а не о делах в жизни, которые могут сбросить, невзирая на настрой души. У нас забрали земли, растерзали семьи. Ни один дом не устоял после Титуса. Нас сделали мелкими. На нас давили, пока наши зубы не оказались у земли. Но мы ведь встали?

Они согласно заворчали.

Бренд ударил по груди. Деклан глубоко вдохнул.

— Теперь король пришел подавить нас. Он хочет сделать нас мелкими. Я не хочу снова ощутить землю во рту, — прошептал он, скрипя зубами. — И я не могу бежать. Я не могу допустить мысль, что долины будут пустыми, как и не хочу ударов плетью… и кроха-маг спас мне жизнь. Я не могу оставить такой долг неоплаченным.

Деклан встал на ноги, скривился, когда плоть на ранах натянулась.

— Я пойду к вратам Средин, что бы ни ждало там.

— И не один, — Бренд вскочил за ним. — И я пойду.

Деклан оттолкнул его.

— Нет. Ты нужен великанам.

— Им нужен Принц без земель? — сказал Бренд, отталкивая его. — Если все пройдет хорошо для долин и плохо для меня, у них останется Принцесса. В этом польза детей, — добавил он, подмигнув. Он помахал другим великанам, они собрались за ним. — Собирайте броню и точите косы. Мы пойдем на рассвете.

Тени покинули лица, глаза снова сияли. Великаны пошли за Брендом в замок, стуча кулаками по грудям.

Деклан повернулся и чуть не отпрянул при виде Надин рядом с собой. Она яростно улыбалась.

— Я знала, что вы не сдадитесь, что будете сражаться.

— Да? — сказал Деклан. — Звучало это как возмущения.

Она сжала лохмотья его рубахи, не задевая раны. Ее глаза сияли, пока она говорила:

— Порой мне приходится говорить жестоко, чтобы слова пробились в твою каменную голову… что это?

Барабан загремел на башне: один сильный удар и два быстрых.

Надин отпустила его и пошла в сторону Красного хребта.

Не вовремя. Деклан хотел побить солдата, что решил ударить в барабан. Он хмуро посмотрел на замок, и страж помахал ему:

— Генерал! Смотрите!

Он посмотрел на трещину в Красном хребте, которая вела в пустыню. Множество мелких людей выходило из нее. Они были в красном, несли серебряные копья. Деклан не успел удивиться, Надин закричала.

Она сделала пару шагов к ним, крича изо всех сил странные певучие слова. Мужчина во главе завопил в ответ, подняв кулак.

Надин охнула.

Деклан подбежал к ней.

— Что там? Что они говорят?

Она яростно улыбнулась. Она схватила его за тунику, темные глаза сияли. Она сказала:

— Великая Хесса послала воинов в долины. Ей приснился свет над нашим королевством, флаг косы и копья. Великаны сломят хватку теней, — ее руки сжались, — и моты будут биться рядом с ними.

Ужасный сон

Дни на Родине тянулись дольше, чем где-либо, и у Каэла быстро закончились дела.

Он на пару часов понял, как сделать из шкуры старого козла кожу. Он шепнул в руки жар и работал, пока кожа не засохла. Он сделал штаны, и одна штанина была длиннее другой. Но попытка была неплохой. Он был рад, что снял грязную одежду и тяжелую броню.

Он не помнил, что загрязнило его одежду, зачем у него тяжелая броня. Его воспоминания были в тумане. Голова болела, когда он пытался разглядеть их, и он оставил попытки.

Он не помнил всего, но не переживал. Голова говорила ему, что там ничего страшного не скрывается.

Горы и долины тянулись вдаль, и Каэл начал задумываться, соприкасались ли они с берегами другого моря, что было далеко на севере, и его волны были под коркой льда. Но, хотя глаза не могли найти края, он не мог увидеть все чудеса Родины.

У драконов было слишком много правил.

Килэй почти весь день охотилась или летала. Порой она брала Каэла с собой, но чаще всего — нет. Он не знал, что она делает, что он не может участвовать в этом, и когда он спрашивал, она хмурилась и говорила, что ее задание ей нужно выполнить самой.

Его злило, что он не мог помочь. Но отсутствие Килэй означало и то, что Каэл оставался на берегу один под давящим взглядом Руа.

У дракона был огромный список запретов для Каэла. Он ругал за то, что Каэл уходил далеко на суше, подбирался близко к морям. И его ругали, если он уходил из виду.

В этот день после душной ночи Каэл забрался на холм, где росли деревья, пытаясь устроиться удобнее. Он не знал, сколько времени займет задание Килэй, но был уверен, что не проведет еще одну ночь в росе на земле.

Руа лежал на краю холма, пока он искал. Дракон грелся на солнце. Его чешуя потемнела от света, словно он высушил красный до черного. Дракон лежал неподвижно, словно уснул. Но как только Каэл нашел неплохое место для начала, глаза Руа открылись.

Он вскинул голову к деревьям, ноздри с паром оказались у груди Каэла.

«Я знаю, что ты делаешь, человек. Это мои земли, и я не дам тебе построить тут свое гнездо. Ваши дома не так красивы, как деревья, это гадкие квадраты с острыми вершинами.

— А если крыша будет скругленной? — сказал Каэл, отвернувшись от жара дыхания Руа.

Дракон не заметил, как Каэл отодвинулся от него. Он подвинулся, прижимая морду к щеке Каэла.

«Нет. Невежливо строить гнездо на чужой земле. Это значит, что я порвал бы тебе горло, будь ты драконом. Ты остаешься тут, потому что я щедрый».

— А не ушел я потому, что у меня нет крыльев, — буркнул Каэл. Пот собирался на его груди, волосы прилипли к голове.