Она не дрогнула от его криков. Ее плечи распрямились.

— Хорошо, — голос Гилдерика стал тихим. — Если не откроешь их, я сам открою. Опусти меня ближе.

Великан с ним склонился. Тонкая рука Гилдерика потянулась…

— Гах!

Это произошло так быстро, что Тельред едва увидел: Д’Мер вырвала кинжал из-за воротника и бросилась к Гилдерику. Мертвецы завизжали от его крика и сжали руки. Тот, что держал Д’Мер, ударил ее по голове.

Тельред прикусил губу, когда ее тело рухнуло на пол. Он подавил крики, ярость бушевала в его голове.

«Не двигайся, — думал он. — Не двигайся, не…».

— Не убивайте ее, дураки! — простонал Гилдерик. Тонкая рука дрожала, была в крови. — Я почти не пострадал. Поднимите ее скорее! Скорее, пока ее свет не угас.

Мужчина пустыни поднял Д’Мер за волосы и поднес ее лицо к Гилдерику. Ее лицо было красным от крови. Тельред искал признаки жизни взглядом.

Их не было.

Гилдерик секунду смотрел в ее глаза и рассмеялся.

— Все? Это все? Тогда должно быть просто.

Д’Мер тихо застонала. Тельред не мог разобрать ее слова, но Гилдерик жутко улыбнулся.

— Нет, графиня. Тот щенок уничтожил меня, украл у меня все. Пока я гнил в пустыне под солнцем, только одна мысль сохраняла мне жизнь: что я или получу его разум, или убью его. Твой чудесный яд все это осуществит. Как только у моей армии будет гниль разума, ее не остановить. Без тебя я не смогу, — он погладил ее потемневшие губы, смешивая ее кровь со своей. — Я не хотел убивать тебя, дорогая Оливия. Жаль, ты решила бороться со мной… но ты всегда была слишком мягкой, как по мне.

Гилдерик щелкнул пальцами, и мертвецы ушли. Они бросились толпой к вратам. Тельред дождался, пока они уйдут, и подтянул себя к Д’Мер.

Он добрался до нее через тела, камень и кровь. Он поднял ее голову с пола, вытер кровь рукавом. Тельред смотрел в ее глаза, не зная, чего ждал, но он не думал, что их пустота будет отражаться в его груди…

Или что в нем что-то треснет.

— Д’Мер? — прошептал он.

Ее глаза расширились от его голоса.

— Тель… ред?

— Да, я здесь. Что мне сделать? Как остановить Гилдерика?

Ее губы двигались, но он не мог понять ее слова. Тельред склонился и уловил шепот:

— Возьми… факел…

Тельред проследил за ее взглядом на стену, где слабо трепетали факелы.

— Стрела… — ее окровавленная рука сжала его тунику. Она смотрела сквозь пелену боли. — Мост…

Тельред понял: ведро и швабра, тряпка в смоле…

— Сжечь мост. Он должен гореть, — он сжал ее ладонь, когда она кивнула. — Я сделаю это. Клянусь, я сожгу Гилдерика заживо.

Ее глаза закрылись. Тельред оскалился от внезапной боли, что ударила по его ранам, грозя утащить за собой. Она покидала его. Он уже ощущал холод ее пальцев…

Он не мог смотреть.

— Надеюсь, ты найдешь его, Оливия. Надеюсь, ты перейдешь, — он прижался губами к ее губам и нежно опустил ее тело. Тяжко вздохнув, он встал на ноги.

Тельред прошел к стене и схватил факел. А потом долго поднимался по лестнице.

Он использовал меч как трость, тяжко склонялся на него, удерживая факел. Его ребра так болели, что он перестал дышать у лука Правого.

Там все еще была стрела с тряпкой на конце. Тельред закинул лук на плечо, сжал стрелу зубами и пошел по лестнице.

Каждый шаг был боем — гонкой против времени. Ему нужно было дойти до стены раньше, чем армия Гилдерика пересечет мост. Ему нужно было остановить их. Боль пронзала ногу, почти все было черным. Но он шел.

Утренний свет упал на него, когда он вышел на крышу замка. Он согрел кожу Тельреда, притупил боль. Тела на мосту замедляли отступление мертвецов. Они шли неуклюже, спотыкались и падали. Они не прошли далеко. Он слышал крики Гилдерика:

— Двигайтесь, бесполезные трупы! Обходите. Не пытайтесь…

Великан споткнулся о тело солдата и улетел за перила. Он рухнул с плеском в воду, вызвав ругательства Гилдерика.

Тельред не знал, почему так отчаялся. Он проследил за глазами мертвецов, его сердце дрогнуло при виде флота, плывущего к острову. Там были рыбацкие лодки, многие были старыми. Он почти слышал их стоны от волн, бьющих бока. Но с главного корабля донесся знакомый вопль.

Вечерокрыл полетел к нему с палубы, вопя, и шум привлек внимание Гилдерика.

— Сверху! Убейте его! Спустите его!

Кровь Тельреда застыла, все мертвые глаза смотрели на него. Мертвецы схватили то, что можно было кинуть, пока Тельред потянулся за стрелой. Гилдерик уйдет, когда они доплывут. Тельред не даст ему сбежать.

Вечерокрыл приближался, не видя опасность. Руки Тельреда дрожали, он натянул тетиву. Ребра болели. И чертова нога! Она так дрожала, что он не стоял, а прислонялся к стене.

Мимо летели копья, мечи и обломки. Камень ударил его по плечу, толкнув. Но он заставил себя встать. Он не дрогнет. Он покончит с Гилдериком ради королевства…

…и ради Оливии.

Месяц в бриге

— Я стараюсь, капитан! — возмущался Шамус. Он сжимал штурвал и проклинал паруса. Они трепетали от слабого ветра, это не могло двигать их далеко. — Сегодня нет ветра! Я не могу ничего без ветра!

— Старайся! — рявкнул Лисандр.

Он прижимался к перилам на носу, наполовину свисая за них, глядя на безумие в замке канцлера. Пираты и дикари собрались на носу, и корабль поменьше это перевернуло бы. Но «Грохочущий якорь» держался, хотя Лисандру не нравилось, что корабль медлил.

— Что такое? Что там? Черт, — пробормотал он, когда Вечерокрыл закричал. Он повернулся к Сайласу, что был рядом с ним. — Ты его понимаешь?

— Я же не птица, — прошипел он. Сайлас закрыл сияющие глаза и отклонил голову. — Может, если солнце не слепило бы меня, я бы увидел больше. Но я ощущаю… — его ноздри широко раздулись. — Я ощущаю… кровь.

— Кровь?

Лисандр резко выпрямился и чуть не потерял равновесие. Он мог упасть за борт, но Гвен схватила его за пояс.

— Человеческую? — спросила она, поставив его.

— Да, и много.

Лисандр повернулся к Шамусу, его волосы торчали, как у безумца.

— Скорее? Ты можешь скорее?

— Насколько позволяет ветер!

— Может, нужно немного музыки…

— Нет!

Джонатан быстро убрал скрипку от их рева.

— Ладно. Не кричите. Я думал, песня взбодрит немного.

Лисандр хотел ответить, но тут облако закрыло солнце. Сайлас посмотрел на мост.

— Там армия… они бегут к вратам замка.

Лисандр побелел.

— Кого-то видно? Кого-то в замке?

— Я не… погодите, — Сайлас отодвинул Лисандра. Гвен встала рядом с ним. — Вон! Я кого-то вижу.

Они проследили за его пальцем и увидели одинокого мужчину на замке. Его плечи было видно над стеной. Без солнца было темно, чтобы разглядеть его. Он был тенью.

— У него что-то есть… не пойму. Люди на мосту бросают в него вещи. Пытаются сбить его, — сказал Сайлас, тряхнув головой. — Его убьют, если он будет показывать голову.

Резкие вопли паники Вечерокрыла стали тише, он полетел к замку.

Лисандр побелел. Его слова застряли в горле.

Через миг Сайлас указал снова.

— Лук! Вот, что у него, — он повернулся к Гвен. — Почему армия боится стрелы?

Она не успела ответить. Мужчина натянул тетиву над головой, и Лисандр завопил:

— Я знаю эту стойку! Тельред, уходи! Спускайся, дурак!

Он вопил, бил кулаками по борту. Пираты тоже кричали с ним. Но, как бы они ни старались, Тельред не пригнулся. Он стоял и выпустил стрелу в армию.

И мост взорвался.

Вспышка оранжевого огня поглотила его с ревом, сотрясшим воздух. Огонь окутал все. Пылающие тела сыпались с моста. За секунды он рухнул, унеся с собой остатки армии.

Н, хотя шум сотрясал их мачту, Лисандр едва смотрел на огонь. Он схватил Сайласа за рубаху сзади.

— Что случилось? Где Тельред? Ты его видишь?

— Дыма много… я пытаюсь! — завопил он, когда Лисандр схватил его за волосы.