- Вот когда пригодилась моя тяга к роскоши, - пошутил я, добавляя комфортное командирское кресло к продаваемым вещам, и завершая продажу.

С приятным звоном на счет посыпались виртуальные гаечки. Можно было смело делать  покупки и возвращаться в бой.

Через несколько минут мы сидели за столом и ели тушёнку. Не знаю почему, вкус её мне нравился намного больше, чем в обычной жизни. Экипаж мой вовсю работал челюстями, делом, так сказать, поддерживая мои новые вкусовые пристрастия, но смотрел неотрывно только на отремонтированную самоходку.

Наша бронированная машина выглядела теперь довольно необычно, словно на корпус танка нерадивые гастарбайтеры вместо башни установили заборчик из металлических листов. Но самоходка считалась боеготовой, а большего и не требовалось.

- Слушай, Серпилин, - сказал я, извлекая из банки последний кусочек ароматного мяса, - а почему при переходе на поле боя мы оказываемся где попало, а не рядом с танками своих союзников, "зелёных"?

- Штабные службы определяют необходимость резервов в том или ином месте глобальной карты, - ответил Серпилин и вдруг повернул голову ко мне. Глаза его прищурились, точно он думал о чём-то своем и продолжал при этом говорить. - А на более низком уровне непрерывно разрабатываются конкретные задания и, в соответствии с ними, задаются параметры подходящей машины и устанавливаются координаты заброски. Когда мы готовы к бою, нам выдают первое попавшееся подходящее задание. Для простоты, мы называем этот механизм "балансиром".

- Ну что ж, посмотрим, куда нас занесёт балансир на это раз, -сказал я поднимаясь из-за стола. - Мужики, ну сколько можно жрать?

В нетерпении снова оказаться на полебоя и попробовать установить контакт с живыми игроками, я и не заметил, как наша самоходка покинула ангар.

В открытой рубке оказалось не так уж и плохо. Над нами светило ласковое солнышко, легкий ветерок гнал по голубому небу белые тучки, и можно было наслаждаться не только свежим воздухом, но и проплывающими мимо чудесными пейзажами. Конечно, несколько раздражал дребезг в недоделанной подвеске, а скорость оставляла желать лучшего - обогнать нас сейчас можно было даже легкой трусцой, но зато наша самоходка самостоятельно перемещалась в сторону поля боя, а стартовые условия давали надежду на определённый заработок и опыта, и денег.

Внутренность рубки при дневном свете растеряла значительную часть своего загадочного очарования, но зато мне теперь было ясно, как на раме крепится пушка и почему заряжающий находится позади меня.

Поворачивая голову влево, я видел профиль Серпилина, который с момента перемещения на поле боя так ни разу и не посмотрел в мою сторону. Сперва мне даже казалось, что он обижен на меня за прошлый бой, поскольку именно из-за меня самоходка получила такие серьёзные повреждения. Пришлось напомнить себе, что мой наводчик - всего лишь бот, несколько тысяч строк программного кода, и не разговаривает он потому, что не происходит ничего, инициирующего его диалоговый блок управления.

Радиостанция при солнечном свете поблёскивала тёмным оцинкованным металлом и, казалось, только и ждала, чтобы её включили, но, помятуя о недавнем печальном опыте, я твёрдо решил, что попрошу помощи только в конце боя, когда другие игроки будут ещё рядом, но уже растеряют боевой азарт. И не стану истерично кричать "помогите, я застрял в игре!", а спокойно предложу вознаграждение за звонок по определённому номеру в реальном мире.

Несмотря на то, что крыши над головой больше не было, да и весь капитальный ремонт был сделан так, словно для его выполнения мы нанимали неопытную бригаду гастарбайтеров за еду, оба моих прицела оставались на месте и я попеременно то разглядывал в панорамную оптику приближающуюся цепочку холмов, за которой вскоре должен был развернуться бой, то изучал общую карту с высоты птичьего полёта, пытаясь сообразить, где следует поставить самоходку, чтобы не оказаться на виду у вражеской техники.

Мы ехали вдоль широкого ручья, вот-вот планировавшего превратиться в небольшую речушку, по обширной луговине, сжатой с двух сторон лесом. Двигатель, хоть и звучал теперь не так раскатисто и уверенно, как раньше, тем не менее, со своей работой справлялся, и наша 76-мм гаубица неотвратимо приближалась к тому месту, откуда можно было открыть огонь по врагу. Теперь, когда я уже постепенно начал свыкаться с окружающими реалиями, как-то само собой стало понятным, что нашей слабобронированной машине, место в боевых порядках последней линии, а лучше - вообще за пределами видимости врага. Всё равно ведь стреляем не прямой наводкой.

Где-то впереди загромыхала артиллерийская канонада, возвещая о начале сражения. Я припал к прицелу, надеясь, что расстояние уже позволяет принимать данные от союзной техники. И действительно, поле боя, ещё недавно скрытое пассивным режимом отображения карты, теперь сияло всеми красками и было доступно для тщательного изучения, словно бациллятник под микроскопом.

Сразу за грядой холмов, до которых мы не доехали буквально пару километров, виднелась  мелководная, изрезанная отмелями, река с пологими песчаными берегами. Оба её берега были уже буквально изрыты чёрными оспинами воронок, а поверхность воды тут и там вспухала стремительно распускающимися цветами разрывов. Из-за того, что оба берега реки выглядели кипящим варевом, я не сразу заметил массу самых разных танков, расцвеченных синим и зелёным.

По реке проходил разграничительный рубеж, и, согласно вводной информации, полученной при чтении задачи, обе враждующие стороны надеялись нанести здесь противнику сокрушительное поражение. Несмотря на то, что сами берега были пологими, подъезды к ним изобиловали пригорками и лощинами, и практически каждое место, где можно было укрыться, было занято с обеих сторон бронированной машиной. Сверху все эти танчики казались одинаковыми, но стоило мне покрутить ручку, как в поле зрения осталось всего три вражеских танка, и вот тут стало понятно, что над каждым из них потрудился заботливый игрок-человек.

У них были разные корпуса, разные башни, совершенно несоразмерно разные стволы пушек, не говоря уже про внешние модули и окраску. Разумеется, ни одна армия в реальном мире не смогла бы содержать подобный зоопарк, но игра в этом плане предоставляла воистину неограниченные возможности. Словно зачарованный, я разглядывал чужие машины, начиная даже ощущать определённую зависть человека, всю жизнь проездившего на мопеде и вдруг узнавшего, что существуют спортивные мотоциклы.

Вражеские танки время от времени резко дергались, слегка сдавая назад, беззвучно изрыгая из пушек длинные шнуры огня и клубы дыма.

- Ну что там, командир, не достаём ещё? - спросил у меня в наушниках голос Серпилина.

Я спохватился и принялся крутить ручки, подводя перекрестье прицела командира к ближайшей вражеской машине. Несколько вражеских танков оказались в наших пределах досягаемости, а вот дальше перекрестье целеуказателя почти замерло, двигаясь в сторону техники синих крохотными рывками.

- Серпилин, какова дальность стрельбы нашей пушки? - громко спросил я, одновременно отыскивая глазами на карте обозначения масштаба.

- Технически, можем произвести выстрел на восемь километров, - сказал Серпилин.

По моим прикидкам получилось, что целеуказатель как раз и замер примерно на этом  удалении от нашей машины. Осталось сказать "спасибо", что я нахожусь в игре, а не командую реальной самоходкой.

- Механик, стой, - скомандовал я, понимая, что стрелять на ходу никакого смысла нет.

Самоходка дёрнулась и встала. Я приподнялся и завертел головой. Впереди поднимался  кверху зелёный склон холма, справа и слева раскинулся заливной луг, ограниченный вдалеке тёмно-зелёной древесной массой, а позади виднелись самые настоящие скалы, с узким проходом, из которого, мы, видимо, по вводной игры, и выехали.

Мы что, одна-единственная гаубица на такой превосходной позиции? Отлично!