Еврейские общины Франции в срочном послании известили своих единоверцев в Германии о приближавшейся к ним опасности. На это они получили благодушный ответ: молясь за своих единоверцев в постигшем их несчастье, мы убеждены, что нам ничего не угрожает. Германские евреи, более многочисленные, чем французские, долго жившие с христианами в мире и уверенные в благосклонности и защите властей предержащих – императора, светских и духовных князей, – не могли поверить в то, что их ждет участь французских единоверцев. Тем не менее глава крупнейшей и наиболее влиятельной общины Майнца Калонимос бен Мешуллам обратился к императору Генриху IV с ходатайством о защите. Монарх приказал всем герцогам и епископам своего государства защищать евреев от бесчинств крестоносцев.
Первоначально приказ императора, казалось бы, возымел действие. Вступившие весной 1096 г. на германскую землю крестоносные войска довольствовались вымогательством богатых подарков и подношений в виде больших сумм денег или продовольствия для войск. Однако дух грабежа и насилия, который несли с собой крестоносные массы – крестьяне и городская чернь, – охватил также и часть «благородных» крестоносцев.
Первыми это ощутили в конце апреля 1096 г. евреи Меца в Лотарингии, входившей в то время в состав германского государства. 23 из них были убиты, остальные приняли крещение.
В Шпайере, еврейская община которого пользовалась особой благосклонностью епископа, даровавшего ей в 1090 г. особую «привилегию», крестоносцы, ворвавшись в город при поддержке части горожан, убили 11 евреев, отказавшихся принять крещение. Остальные были спасены благодаря быстрым действиям епископа, который приказал своему войску разогнать погромщиков, отвел евреев в свой замок, а горожанам, принявшим участие в убийстве евреев и грабежах, велел отрубить правую руку.
Когда о событиях в Шпайере стало известно в Вормсе, часть евреев города нашла убежище в замке епископа Адальберта. Другие остались в своих домах, так как их христианские соседи обещали им защиту. Однако перед ворвавшимися в город крестоносными толпами и горожане, и епископ оказались бессильны. В начале были вырезаны те, кто остался дома; это произошло 18 мая. А 25 мая епископ, осознав свое бессилие защитить укрывшихся у него евреев от возбужденных толп крестоносцев, предложил им принять крещение. Лишь немногие евреи приняли это предложение. Остальных постигла ужасная участь, которую описал еврейский хронист Шломо бен Шимон: «Враги убивали их… пронзая мечами. Они (евреи) собирали всё свое мужество по примеру своих братьев и шли на смерть, прославляя Имя… Все принимали с открытым сердцем божественный вердикт: поручая свои души Вечному, они восклицали: “Слушай, Израиль: Господь Бог наш, Господь Единый”».
Через два дня, 27 мая, наступила очередь евреев Майнца, куда ворвалась банда графа Эмихо фон Ляйнингена. Первоначально часть евреев во главе с Калонимосом бен Мешулламом, вооруженные мечами и покрытые латами, вместе с немногочисленным войском епископа пытались остановить врагов у ворот города. Не выдержав натиска превосходивших сил, они были вынуждены отступить и продолжить бой у ворот своего укрепленного квартала. Однако вскоре войско епископа отказалось воевать против единоверцев. Сам епископ был вынужден бежать из Майнца. О дальнейшей участи евреев с большим сочувствием к ним повествовал известный христианский хронист Альберт из Ахена: «…Женщин убивали вместе с мужчинами, и маленькие дети обоего пола также были зарублены. Евреи, видя, как христиане пошли с оружием в руках на них и на их детей, не щадя ни старых, ни малых, сами взялись за оружие, которое они направили на своих единоверцев, на своих жен и детей, матерей и отцов, и сами истребили друг друга». В числе тех, кто лишил себя жизни, был и глава общины Калонимос бен Мешуллам.
Вторгшись в Чехию, входившую тогда в состав Германской империи, крестоносцы разгромили общину Праги и других чешских городов.
Когда осенью 1096 г. крестоносные войска покинули пределы империи, они оставили за собой огромный кровавый след в виде вырезанных и уничтоженных еврейских общин. Общее число жертв по тому времени было огромным – около 5 тыс. человек.
Вторгшись в Палестину и овладев Иерусалимом в 1099 г., крестоносцы сожгли укрывшихся в синагоге евреев, а остальные были либо вырезаны, либо проданы в рабство.
Массовые погромы и убийства в ходе Первого крестового похода имели большие и долговременные последствия как для отношений христианского окружения к евреям, так и для самого германского еврейства.
Взрыв религиозного фанатизма в среде христианского населения, которым сопровождается Первый крестовый поход, выявил огромный потенциал ненависти к евреям как к религиозной общности. Эта ненависть, как показали последующие события, не оказалась кратковременной и имела различные формы и проявления. Одним из них стали кровавые наветы, в которые легко верило невежественное простонародье, нередко подстрекаемое некоторыми фанатичными католическими проповедниками.
Первые обвинения евреев в ритуальном убийстве на территории Германии произошли в 1147 г. в Вюрцбурге во время Второго крестового похода. Затем последовали другие. Особенно частыми стали обвинения евреев в использовании крови христианских детей в лечебных и ритуальных целях (первое из них – в Фульде в 1235 г.). И хотя высшие круги светской власти и церковной иерархии (вплоть до Пап) неоднократно осуждали кровавые наветы, в народном сознании они закрепились на многие столетия.
Созданию отрицательного образа еврея в немалой мере содействовали и верхи католической церкви, развернувшие начиная с рубежа XII–XIII столетий энергичную и жестокую борьбу за «чистоту» католицизма, против активизировавшихся ересей и нехристианских религий. В среде католических верхов упорно обосновывалась идея об изначальной враждебности евреев христианству, о том, что на всех евреях лежит вина за смерть Иисуса Христа. За это преступление они прокляты Богом, изгнаны из своей страны и обречены на вечные скитания (на этой основе рождались легенды о Вечном жиде).
Особенно юдофобски был настроен Папа Иннокентий III, который в 1205 г. заявил о «вечном рабстве» евреев за то, что они предали Иисуса Христа. Несколько позднее в одном из своих писем он выразил свое отношение к евреям следующим образом: «Евреи, подобно братоубийце Каину, обречены бродить по земле как беженцы и бродяги…» Созванный им в 1215 г. IV Латеранский (Вселенский) собор запретил евреям занимать общественные должности, которые могли бы поставить христиан в зависимость от них, а также возвращение крещеных евреев (в подавляющем большинстве своем принявших крещение под страхом смерти) в иудаизм.
Так в обстановке безраздельного господства средневековой христианской культуры, которая основывалась на твердых догматах, фанатичной вере и нетерпимости, формировался зловещий образ еврея, который находил свое отображение в иконописи, церковной скульптуре, а также в балладах, мистериях и других проявлениях народного творчества. Все это глубоко проникало в народное сознание и закреплялось в нем на многие столетия.
Эпоха гонений, открытая Первым крестовым походом, показала, что перед лицом взрыва жестокого религиозного фанатизма христианских толп власти – император, светские и церковные князья – оказались не в состоянии обеспечить безопасность евреев как своих подданных. Последующее время лишь подтвердило ненадежность и непостоянство покровительства и защиты властей.
Эта эпоха оказала большое и долговременное влияние на многие стороны жизни евреев Германии.
Прежде всего, это сказалось на резком сужении сфер деятельности евреев. Международная торговля с Востоком, в которой они прежде преобладали, перешла к христианским купцам – ганзейским и итальянским, которые могли полагаться на защиту их городов или государств. Возможности для торговой деятельности евреев были резко сужены. Католическая церковь лишила их права вступать в купеческие гильдии и ремесленные цехи. Тем самым евреи были вытеснены в почти единственно дозволенную (и недозволенную христианам) сферу деятельности – в финансовые операции, ростовщичество. А это, в свою очередь, вызывало зависть, презрение и злобу христианского окружения.
