Мы жили в стране, где почти открыто существовал государственный антисемитизм. Как следствие этого у многих советских евреев развилось качество, которое вряд ли нас украшает: мы утратили национальную солидарность, мы стыдились своей национальности и своих родителей, носивших исконно еврейские имена. Мы нарушали библейскую заповедь: чти отца твоего и мать твою. По возможности, мы русифицировали свои имена и отчества, а некоторым даже удавалось избавиться от «неблагозвучной» фамилии. В смешанных браках мы давали детям любую национальность, только бы не записать их евреями. Не удивительно, что после каждой переписи населения количество евреев уменьшалось. Это потом все вдруг вспомнили о своих еврейских корнях. Потеряв религию, мы утратили ту «непреклонную национальную гордость». Да и какими мы, собственно, были евреями, если не знали ни религии, ни культуры, ни обычаев, ни истории – ничего, что делает человека евреем. Почти все мы были «русскими», если не считать «самой малости»: той крови, что течет в наших жилах, да еще записи в пятой графе. По поводу принадлежности к еврейскому народу Борис Пастернак писал: «Что значит быть евреем? Для чего это существует, чем вознаграждается, чем оправдан этот безоружный вызов, ничего не приносящий, кроме горя?»

Исторически сложилось так, что, в отличие от других народов, мы, евреи, несем коллективную ответственность за реальные и вымышленные грехи каждого нашего соплеменника. Я всю жизнь ощущал, что по мне судят об остальных евреях и что по всем другим евреям судят обо мне. Поэтому каждый из нас, замышляя крупное или мелкое «прохиндейство», должен подумать не столько о последствиях для себя лично, сколько о последствиях для еврейского народа в целом.

Под таким заголовком в одном из киевских издательств вышел двухтомный труд Израиля Зайдмана. Это история преследований евреев с языческих времен до наших дней. Именно с языческих времен они вызывали у народов, среди которых жили, страх перед их религией, моралью и обычаями. Оказалось, что с евреями трудно конкурировать, особенно в тех видах деятельности, в которых успех зависит от интеллекта. Поэтому главными вдохновителями ненависти к евреям, как правило, становились интеллектуалы – духовные лица и/или светские.

Первый известный в истории еврейский погром случился в 38 г. н. э. в египетской Александрии, и уже тогда погромная атмосфера была создана греческими интеллектуалами. И на протяжении последующих двух тысяч лет прослеживается четкая закономерность: по мере прогресса общества и, соответственно, возрастания в нем роли интеллектуалов юдофобия усиливается.

Хотя фундамент юдофобии был заложен во времена язычества, величественное здание антисемитизма было создано христианством. Христианство, во всех отношениях обязанное своим возникновением евреям, «отблагодарило» их созданием навета об убийстве ими Иисуса Христа. Исследование вопроса, проведенное автором с самых разных сторон, показало, что для этого обвинения нет никаких оснований.

Христианам за два тысячелетия пора бы уже определиться: хотят ли они, чтобы Иисус стал Искупителем их грехов или нет? Если да, поиск виновных в крестных страданиях Иисуса теряет всякий смысл: им следует признать, что «виновник» здесь один – Всевышний, пожертвовавший Своим Сыном ради них. С этих позиций обвинения евреев или даже римлян, распявших Христа, являются осуждением воли Божьей и страшным богохульством.

Чем привлек Новый Завет миллионы язычников? Прежде всего тем, что освободил их от страха смерти, пообещав жизнь вечную веровавшим во Христа, в его божественную природу и роль Искупителя их грехов. А евреи своим упорным непризнанием божественности Христа порождали сомнения в этом, чем возвращали христиан к экзистенциальному страху. Чтобы хоть как-то заглушить его, было два способа: вынудить евреев креститься, а если они продолжали упорствовать – убить.

Хорошо известно, что в Средние века евреям в мусульманских странах жилось, как правило, неизмеримо лучше, чем в христианских. Мусульмане тоже порой бывали не прочь обратить евреев в свою веру. Но никогда это стремление не приобретало такой страстности, такой остроты, как в христианских странах. Над мусульманами не довлел тот экзистенциальный страх, который мучил просвещенных христиан.

Естественно, догадываясь об истинной причине упорства евреев, высший клир не спешил делиться своими сомнениями с темной массой прихожан: вниз спускалась версия об «убийстве этими злокозненными евреями нашего Спасителя».

После того как в 325 г. христианство было признано государственной религией Римской империи, отцы церкви уж постарались, чтобы евреи были низведены практически до состояния рабов.

Но полтора века спустя случился облом: в 476 г. Западная Римская империя под натиском варваров рухнула. Последующие VI–X вв. получили в истории название «темных». Темными их называют потому, что Западная Европа практически утратила достижения греко-римской (античной) цивилизации. И вот по известному нам уже закону эти «темные века» оказались для евреев самыми «светлыми» за все века их совместного с христианами существования. Причина проста: здесь практически не стало интеллектуалов. Светских не стало совсем. Церковь тоже понесла большие кадровые потери, да ей и не до евреев было.

В возникших на территории западной части империи государствах евреи остались, если не считать немногочисленных служителей церкви, практически единственным образованным элементом. Властители новообразованных государств наперебой приглашали их к себе. В IX в. церковь начала приходить в себя, вырастали новые ее просвещенные кадры, и тут же возобновилось наступление на евреев. И в светском секторе христиане постепенно овладевали ранее бывшими «еврейскими» профессиями, а евреи становились нежелательными конкурентами.

Но подлинный перелом в отношении к евреям произошел в эпоху крестовых походов, начавшуюся в 1096 г. Призыв Папы Урбана II к христианам идти в Святую землю, чтобы освободить ее от неверных, имел неожиданное последствие: некоторые отряды крестоносцев, которые правильнее назвать шайками, вдруг обнаружили, что неверные имеются на месте. Так зачем отправляться за тридевять земель, не лучше ли закалить мечи в крови безоружных евреев? К тому же у них есть чем поживиться. В итоге многие еврейские общины Франции и Рейнской области перестали существовать.

К церковным проповедям прибавились светские представления на религиозные темы. В итоге если до ХI в. юдофобия была в основном явлением внутрицерковным и плохо прививалась народным массам, то теперь она приобрела всенародный характер. Чего только не стали приписывать евреям: убийства христианских детей с целью выпечки мацы на их крови («кровавый навет»), отравление колодцев, намеренное распространение чумы и пр. и пр. В той атмосфере массы были готовы всему поверить. Имелись и дополнительные стимулы: устранить опасного конкурента, избавиться от кредитора, пограбить евреев, завладеть их домами и имуществом.

Но наконец Средневековье кончилось. С 1517 г., когда Мартин Лютер порвал с Католической церковью и провозгласил протестантизм, историки ведут отсчет Нового времени. Протестантизм в некоторых отношениях ближе к иудаизму, чем католичество. Первоначально Лютер хорошо относился к евреям, с помощью раввинов он перевел Ветхий Завет на немецкий язык. Но в одном пункте евреи обманули его ожидания: он считал, что они валом повалят в обновленное христианство, а они, упрямцы, по-прежнему отказывались креститься! К концу жизни Лютер изрыгал в их адрес такие проклятия, которым даже Иоанн Златоуст позавидовал бы.

Следующей крупнейшей вехой европейского прогресса стал век Просвещения, как назвали XVIII в. Особенно это относится ко второй его половине. Это было время, когда творили такие титаны просвещения и гуманизма, как Вольтер, Дидро, барон Гольбах, Руссо и др. Все они были антиклерикалами. Но… семнадцать веков церковь преследовала евреев за то, что они «распяли Христа» и «отказываются принять его учение», а в XVIII в. вожди Просвещения вознегодовали на евреев за то, что они создали христианство. Хуле, которую возводил на них Вольтер, позавидовал бы и Лютер.