Перл описывает войну правительства Англии против евреев: «Чтобы не пустить иммигрантов в Палестину, была создана настоящая дипломатическая сеть, охватывающая все потенциальные страны “побега”. МИД целенаправленно работал с теми странами, которые могли участвовать в транспортировке беженцев. Чиновники этих министерств полностью следовали установке правительства о том, что евреи – враги ничуть не меньше, чем немцы. Недавно обнаруженные документы министерств показывают, что это была самая настоящая война: с беженцами боролись на нескольких “фронтах”. Так, в документе Министерства иностранных дел 371/252411 говорится о “болгарском фронте” – таким термином обозначается давление на Болгарию, дабы не допустить выезда еврейских беженцев».
Виконт Эдуард Фредерик Линдси Вудс, граф Галифакс, министр иностранных дел с 1938 по 1940 г., 21 июля 1939 г. написал директиву на пяти страницах, в которой обозначил важность дипломатических наступательных мер… Одновременно предпринимались усилия, чтобы жертвы холокоста не могли покинуть те страны, в которых их обрекали на верную смерть. Алек Рэндалл, помощник министра иностранных дел по вопросам беженцев, пишет: «Страны… которые можно считать странами происхождения… это Польша, Венгрия, Югославия, Румыния и Болгария. Одну или несколько этих стран нужно пересечь транзитом, прежде чем сесть на корабль до Палестины. Я вкладываю черновики писем представителям Его Величества в Бухаресте, Будапеште и Варшаве. Посланникам Его Величества в Белграде и Софии эти письма уже отправлены телеграммами, копии которых вложены для удобства».
В Великобритании принято, что король не занимается политикой, однако в этой всемирной охоте на евреев он все же решил сказать свое веское слово. Король потребовал принять самые жесткие меры, чтобы не дать жертвам скрыться от своих палачей. В феврале 1939 г., через три месяца после «хрустальной ночи», личный секретарь короля Георга VI сообщил министру иностранных дел: «Король надеется, что еврейским беженцам не позволят покинуть страны происхождения».
Для того чтобы показать, что все это были не только слова, приведу две хроники, как их описывает Перл: «В дунайском доке осталось только одно маленькое, старое и утлое суденышко “Македония”. Оно было в таком плохом состоянии, что немцы не рисковали перевозить на нем скот. Евреям удалось завладеть этим судном и зарегистрировать его под флагом Панамы, при этом его переименовали в “Струму”. Кажется невероятным, но на этом корабле удалось разместить 767 человек. Еще более невероятно, что 16 декабря 1941 г., после четырех дней пути, ему удалось достичь Стамбула». Англичане отказались впустить беженцев в Палестину, хотя британское посольство в Анкаре, благодаря разведданным, прекрасно знало об ужасающих условиях на борту «Струмы», где люди могли только стоять, где был один туалет и одна маленькая кухня. Через одиннадцать дней после прибытия корабля англичане сообщили турецкому Министерству иностранных дел о своем окончательном решении: «Правительство Его Величества не видит причин, препятствующих турецкому правительству отправить “Струму” обратно в Черное море, если оно сочтет это необходимым».
На борту распространялись болезни – в первую очередь дизентерия, и как минимум двое пассажиров сошли с ума. 23 февраля «Струме» было предписано немедленно покинуть порт. «Беженцы высыпали на причал, чтобы помешать экипажу отдать швартовы, но восемьдесят турецких полицейских, орудуя дубинками, пробрались через толпу и силой сбросили концы, при этом беженцы сражались с ними голыми руками. Наконец, корабль удалось выпроводить, и буксирное судно отвело его на восемь километров от берега в Черное море, где оставило беспомощно дрейфовать. На следующее утро произошел взрыв, и этот плавающий гроб, иначе его и не назвать, разлетелся на мелкие куски. Из всех пассажиров “Струмы” выжил только один, опытный пловец; остальных ледяные волны поглотили менее чем за полчаса. 765 человек были убиты – не только немцами, но также британскими министерствами и Верховным комиссаром Палестины».
12 декабря, незадолго до трагедии «Струмы», в Мраморном море затонуло судно «Сальвадор» с еврейскими беженцами на борту. Оно тоже направлялось в Палестину – на этот раз из нацистской Болгарии. «Сальвадор» представлял собой утлую яхту с небольшим запасом провианта.
В мае 1944 г. второй человек рейха, Гиммлер, когда исход войны был уже предсказуем, надеясь спасти себя, как полагают некоторые, предложил Америке продать им миллион евреев. Миллион жизней! Взамен Гиммлер просил 2 миллиона брусков мыла, 800 тонн кофе, 200 тонн чая, а также – и это было самым серьезным пунктом – 10 тысяч грузовых автомобилей. Немцы готовы были торговаться – позже автомобили вроде готовы были заменить на какао. Перл пишет: «Гиммлер согласился продемонстрировать добрую волю. 21 августа 1944 г., получив двенадцать тракторов швейцарского производства, он освободил и вывел к швейцарской границе 318 венгерских евреев из концлагеря Берген-Бельзен. Затем было освобождено еще 1368 человек. Все они были также из Венгрии, почти все ортодоксы, включая многих раввинов».
Даже само ведение переговоров могло замедлить или даже остановить адский конвейер смерти, который в одном Освенциме уносил двенадцать тысяч жизней ежедневно. Американцы от переговоров отказались.
Не могу не согласиться с Перлом: «Поскольку исторические документы не оставляют сомнений в том, что без активного соучастия других стран большинству евреев удалось бы спастись, возникает резонный вопрос: не закрыло ли правосудие один глаз, когда на скамью подсудимых международного военного трибунала в Нюрнберге сели только нацистские лидеры? Не следовало ли организовать аналогичный процесс и для тех лидеров союзников и нейтральных стран, которые осознанно и намеренно сотрудничали с немцами в реализации планов истребления?» Увы, среди таких лидеров должно бы стоять и имя Ф.Д. Рузвельта.
Перл пишет: «Когда после нападения на Перл-Харбор США воевали с Японией, втрое больше американцев считали, что большую угрозу, чем японцы, для их страны представляют евреи».
Снова слово Перлу: «Сенатор от Нью-Йорка Роберт Вагнер и представитель Массачусетса Эдит Роджерс представили в Конгресс идентичные законопроекты, по которым США должны были принять десять тысяч детей-беженцев в 1939 г. и еще десять тысяч в 1940-м. Речь шла о детях до четырнадцати лет. Чтобы закон не опротестовали профсоюзы, предлагалось запретить детям работать: они просто должны были переждать неспокойные времена и затем вернуться к своим родителям. Перемещение и расселение детей должна была взять на себя организация “Комитет американских квакеров на службе общества”, которая предложила свои услуги добровольно. Спустя 24 часа после обнародования этого плана четыре тысячи американских семей предложили свои дома для детей-беженцев: радиостанции и газеты буквально захлебнулись в потоке писем от желающих помочь.
Однако группа изоляционистов и антисемитов решила сделать все, чтобы не допустить принятия этого законопроекта. К апрелю, когда должны были начаться слушания по законопроекту, против него выступили тридцать “патриотических организаций”, именующих себя Союзными патриотическими обществами во главе с президентом Фрэнсисом Х. Кинникатом. В эту группу входили также такие организации, как Ветераны иностранных войн, Американский легион, Общество потомков “Мэйфлауэра”, Дочери американской революции, Альянс дня Господня, Дочери конфедерации и ряд других.
Госпожа Хугелинг, жена всемогущего комиссара по иммиграции, сказала: “Проблема с законопроектом Вагнера – Роджерс в том, что двадцать тысяч детей очень скоро вырастут в двадцать тысяч мерзких взрослых”. Закон принят не был, заговор антисемитов и изоляционистов удался, и дети никогда не выросли – ни в каких взрослых».
Тяжело трудился, препятствуя спасению евреев, Госдепартамент. Особенно зловещую роль там играл помощник госсекретаря Брекинридж Лонг, что следует даже из оставленных им дневников. Он находил возможность затягивать до бесконечности реализацию любых шагов, способных спасти евреев. Количество жизней, спасению которых он воспрепятствовал, сопоставимо с количеством жизней, уничтоженных Эйхманом.
