– Ади, Адинька, это папа, – услышала она голос отца за дверью. Точно так же он стоял и звал ее в ту субботу, спустя два дня после нападения, когда она закрылась в квартире и не отвечала на звонки. Только благодаря настойчивости отца она поехала в больницу и подала заявление в полицию – он уговаривал Ади всю ночь и весь следующий день, пока она наконец не сдалась.

– Мне надо поговорить с тобой, – выпалил отец, как только она открыла дверь.

Родительская любовь и забота душили Ади. Они оба – особенно отец – не оставляют ее в покое. Звонят каждый час: «Как ты себя чувствуешь?» «Все ли в порядке?» «Ты спала?» «Ты поела?» Вопросы вгрызаются ей в мозг. И она, хотя у нее не в порядке совершенно все и она почти не ест и не спит ночами, отвечает «да», «да» и «да» в надежде, что родители успокоятся и умерят хоть чуть свою заботу.

– Я как раз собиралась немного отдохнуть, – солгала она, надеясь, что отец поймет намек и уйдет. Ей сейчас лучше всего в одиночестве, а ведь придется еще ехать к ним в пятницу на шаббатный ужин. С тех пор как это все случилось, присутствие там стало для нее священной обязанностью, и в течение вечера все сидят и смотрят на нее, следят за каждым ее движением и дружно замолкают, когда она открывает рот.

– Я хочу тебе кое-что показать. – Не слушая Ади, отец повел ее в гостиную. Он покраснел и был взволнован, чуть ли не весел.

Она молча села напротив него и вполуха слушала, как он, по своему обыкновению размашисто жестикулируя, быстро говорит сочным басом. О том, как они с мамой любят ее, как она важна для них. Эти слова Ади слышала столько раз, что они ей смертельно надоели. Когда же он закончит и она сможет вернуться к прерванной игре? Ади не раз уже пыталась обуздать родительскую навязчивость, на маму даже всерьез обиделась и разозлилась. Но таковы ее родители. Они не оставят ее в покое…

Тут Ади сообразила, что отец замолчал. Она улыбнулась ему в ожидании освобождения. Однако он продолжал сидеть на своем месте и вдруг чуть дрожащей рукой протянул ей фотоаппарат.

Она удивленно взглянула на экранчик: там появилось изображение мужчины, переходящего дорогу.

– Это он, – сказал отец и посмотрел ей в глаза.

У Ади заломило виски. О чем он говорит?

– Этого человека я видел прошлой ночью. Ошивался на твоей улице, прятался. Это тот, кто… – Не в силах продолжать, отец остановился.

– Прошлой ночью? – переспросила Ади. Фотография, на которую она смотрела, была сделана при свете дня.

– Да я же объясняю: я шел за ним до самого дома, утром вернулся туда и ждал, а когда он вышел, сфотографировал его, чтобы тебе показать. Адинька, просто посмотри и скажи, что это он, и я бегу в полицию…

И тут до Ади наконец дошло, о чем говорит отец. Это не просто фотография. Мужчина на фотографии – тот самый… Они нашли его.

Она быстро положила фотоаппарат на стол и оттолкнула от себя. Нет, она не хочет смотреть и вспоминать. Наоборот, хочет забыть.

Отец наклонился, взял фотоаппарат и снова протянул ей:

– Я знаю, ты боишься, тебе тяжело. Всего один взгляд, чтобы я мог пойти в полицию… Я знаю, что это он. Мне просто надо, чтобы ты подтвердила…

Девушка отрицательно покачала головой. Она не хочет снова видеть это чудовище.

Отец вскочил со своего места, сел рядом с ней:

– Адинька, посмотри на него. И все закончится. Я тебе обещаю, все закончится… – Он положил ладонь на ее дрожащую кисть.

Ади взглянула на его большую, надежную руку. Скорее бы все закончилось, чтобы можно было уснуть, снова стать той, кем она была прежде, до того. Девушка глубоко вздохнула и зажмурилась. Быстрый взгляд. Только и всего. Все равно что содрать пластырь.

Отец показал другую фотографию. Здесь было хорошо видно лицо. Он или не он? Тогда, ночью, он был в бейсболке и солнечных очках. Теперь, при свете дня, лицо и глаза его открыты.

– Ходил тут вчера возле дома, – услышала она голос отца. – Наверняка собирался еще кого-то изнасиловать, я уверен.

Ади не отрывала глаз от фотографии. Слишком резкие, четкие линии. Не так, как той ночью.

– Я пойду в полицию и попрошу, чтобы его посадили пожизненно. Он больше не увидит дневного света, этот негодяй…

Ади не ответила. Фигурой и чертами лица человек на экранчике напоминал фоторобот насильника, который с ее помощью составили в полиции.

– Он был здесь, внизу? – словно очнувшись, спросила Ади.

– Ну да! На улице, рядом с домом. Поди знай, что он задумал и что может случиться…

Девушка отложила фотоаппарат. Насильник ходил возле ее дома. Получается, она могла наткнуться на него?! Она похолодела от страха.

– Этот монстр, он как животное, ничего не боится. Если бы я не проходил тут случайно, если бы не помешал ему… Не хочется даже думать, что он мог бы натворить, – торопливо продолжал отец, твердо решив убедить Ади.

Мысли лихорадочно кружились у нее в голове: а вдруг он снова ее поджидал? Как той ночью? Она сделала все, что он хотел. Позднее Ади не раз пыталась вообразить, что было бы, если б она, пока еще было время, бросилась бежать, или стала бы сопротивляться, или отказалась умолять его. Но нет, она позволила ему делать все, что угодно, играть с ней, как с марионеткой. Конечно, он хочет еще. Недаром той ночью он шептал ей на ухо – еще!

– Ади, дорогая, сделай над собой усилие. Просто скажи мне, и весь этот кошмар останется позади. Ты почувствуешь себя лучше…

Ее глаза наполнились слезами. Она ослабела, запуталась, устала! Просто ужасно устала… Возможно, это он. А может быть, и не он.

– Я не знаю… не знаю… – пробормотала она.

– Это он. В точности как ты описывала в полиции. Смотри. Вот, есть еще фотографии, я много нащелкал. – Отец не желал оставить ее в покое, показывал одно фото за другим.

Ее взгляд был прикован к рукам насильника, рукам, которые душили ее, приставляли нож к горлу.

– Просто скажи, Адинька, просто скажи мне…

Она закрыла лицо руками и разрыдалась. Хотела остановиться, ответить отцу, но не могла.

– Дорогая моя, не молчи… я же для тебя стараюсь…

Ади подняла глаза:

– Да, это он. Это человек, который изнасиловал меня.

Телефон зазвонил в половине второго ночи. Несмотря на поздний час, Зив Нево не спал, лежал на матрасе с открытыми глазами и ждал. Через двадцать семь минут он выйдет из дому, чтобы завершить то, что не успел сделать вчера.

Зив стремительно сел в постели – телефонный звонок в такое время не предвещал ничего хорошего.

– Алло, кто это? – донесся из трубки незнакомый женский голос.

Только этого ему сейчас и не хватало.

– Ошиблись номером! – рявкнул он, нажал отбой и снова растянулся на матрасе.

Настроение у Зива было мрачное. Он медленно допил последнюю банку пива, которое купил пару часов назад в мини-маркете рядом с домом. У него в жизни сейчас черная полоса. И слишком долго она продолжается. Конечно, алкоголь – не выход, но было просто необходимо выпить для смелости.

Он вспомнил, наверное, уже в сотый раз мужчину, следившего за ним вчера. Его лицо не шло у Зива из головы. Особенно его взгляд: смотрел так, будто знал, что Зив там делает. Повезло, что в итоге все-таки удалось оторваться от него. Холод пополз по спине при мысли, что было бы, если б его поймали с поличным. Этой ночью он будет осторожнее. Хорошо проверит, пуста ли улица и не сидит ли кто в машине. И обязательно добьется успеха. Живот сводило от волнения и страха.

Телефон снова зазвонил.

– Я говорю с Зивом Нево? – услышал он в трубке тот же женский голос.

Что за черт!

– Кто это? – спросил он.

Ответа не было. Раздались короткие гудки.

Зив набрал *42, чтобы позвонить на номер, скоторого был сделан звонок, но тот оказался заблокирован. Это ему не понравилось. Вчера человек, следивший за ним среди ночи, а теперь еще это.

Он взял со стола пачку сигарет и зажигалку и вышел на балкон. Зив давно уже бросил курить, но в последний месяц привычка вернулась. Однако он не позволял себе дымить в квартире. Ради Гили.