– Что ты делал там вчера ночью?! – крикнул Нахум и стукнул по столу с такой силой, что вода выплеснулась из стаканчика.

– Ничего не делал, – ответил наконец Зив и, чтобы не встречаться взглядом с Нахумом, стал смотреть на лужицу, образовавшуюся на столе.

– Только потому, что тебе помешали. Иначе кто знает, что бы ты натворил! – продолжал Нахум.

Зив молчал. Каждой фразой Нахум заколачивал еще один гвоздь в крышку его гроба. Они знают все. Видимо, все было спланировано. Тот тип поджидал его. А если так – значит, они наверняка нашли все, что он оставил, и отпечатки пальцев тоже.

Знают ли копы о его контактах с Мешуламом?

Он все равно ничего не скажет. Пускай его на много лет закатают в тюрьму за все те глупости, что он натворил, зато он останется в живых и сумеет увидеть своего выросшего сына. Это уже немало. Гили – единственный лучик света в его жизни, и ему нужен отец. Даже если отец сидит в тюрьме.

А вдруг Мешулама уже арестовали? Нево нервно допил остававшуюся в стаканчике воду. Если все так, почему не позаботиться о себе? Вот как это бывает: из маленькой рыбы получается большая рыба, а из большой рыбы получается кит. Он, Зив, нарушил закон, но то, что сделал он, не идет ни в какое сравнение с тем, что сделал Мешулам.

– Кончай строить из себя невинную овечку, Нево. Тебя видели, когда ты делал свои делишки. Мы уже сопоставили факты и поняли все. Так что не играй тут со мной в игры. Это не в твоих интересах.

Нево запустил пальцы в волосы, потирая голову, будто это лампа Аладдина из мультфильма, который так любит Гили. Но никакой джинн не появился. Вокруг – все та же неприглядная реальность. И в этой реальности у него не хватает информации, чтобы принять верное решение. Ему нужно больше времени. И больше информации. Если он сейчас заговорит, пути назад не будет.

– Мне нужен адвокат, – неожиданно для себя самого заявил Нево. Из телесериалов он знал, что имеет на это право. Ему отчаянно нужен был кто-то, с кем можно поговорить и посоветоваться. Опытный человек, который подскажет, как поступить.

Нахум откинулся на спинку стула и усмехнулся.

– Не вопрос, дорогой. Получишь адвоката. Но чем адвокат тебе поможет, а? Что он сделает? Дело у тебя однозначное. Тут и самый лучший адвокат на свете не выручит. Чем дольше будешь бороться, тем хуже тебе будет. И деньги заплатишь, и никакой пользы это тебе не принесет…

Слова Нахума испугали и смутили Зива, уж больно уверенно тот говорил. Что теперь делать? Как он вообще вляпался в такое? Все оттого, что он слабохарактерный и не смог устоять перед соблазном. А теперь расплачивается. Одна ошибка – и долгие годы в тюрьме.

– Нево, подними голову и посмотри на меня, – услышал он голос Нахума.

Зив с опаской поднял глаза, опасаясь снова встретить пронизывающий рентгеновский взгляд. Однако теперь, как ему показалось, во взгляде Нахума что-то изменилось, смягчилось.

– Давай я помогу тебе, Нево, – произнес Нахум.

Инспектор Эли Нахум был в целом доволен тем, как идет дознание. Первый этап допроса завершился даже быстрее, чем он ожидал. Теперь начинается второй – решающий. Если он проведет его с умом, то сможет записать на свой счет раскрытие дела об изнасиловании Ади Регев.

Допрос – это не просто поединок двух умов, следователя и подозреваемого. Здесь, как в шахматах, есть два этапа на пути к победе: сначала королю ставится шах, а затем мат загоняет его в угол и не оставляет выхода.

Этот Нево хорошо понимает, что его видели на месте преступления, что его задержание – не ошибка, которую можно с легкостью разъяснить. Как и большинство насильников, он не дурак. Вот почему он сидит сейчас весь сжавшийся, напряженный, пьет воду, как верблюд, и терзает прическу движением, которое Эли Нахум уже успел выучить. Удивительно, как это у него еще все волосы не вылезли, если он постоянно их теребит! Нахум провел ладонью по своей лысой макушке.

Теперь очень важно верно сыграть на втором этапе. У Нахума немало опыта, и он знает, что практически из любого подозреваемого можно вытянуть признание, ему не раз доводилось в этом убеждаться. Ведь люди так слабы и хрупки, надо лишь надавить в нужном месте – и любой расколется. Некоторые держатся дольше других, но в конце концов сдаются и они.

Конечно, он может, как это делают другие следователи, сидеть с Нево часами напролет, морочить ему голову бесконечными вопросами, угрожать, кричать, менять следственные бригады, чтобы каждая начинала все сначала, не давать ему ни секунды покоя, сводить с ума, изнурять и изматывать, пока не признается.

Но в этом случае, рассуждал сам с собой Нахум, интуиция диктует ему применить другую тактику. Не только для того, чтобы помешать адвокатам оспорить полученное признание, но главным образом оттого, что он чувствует: Нево почти готов расколоться, и от настоящего признания, после которого уже нет пути назад, его отделяет лишь тонкая грань. Если Нахум начнет нападать или будет изводить его, Нево не расколется, а закроется. Нет. Он выберет противоположную тактику и будет играть в «доброго полицейского», чуткого и понимающего.

– Давай я помогу тебе, Нево, – повторил он, чтобы тот точно услышал.

Нево посмотрел на инспектора с удивлением. Нахум знал, что скоро удивление сменится подозрением, а значит, надо успеть использовать свою домашнюю заготовку.

– Ты, конечно, не веришь мне, но я говорю серьезно, – продолжал он спокойным, уверенным тоном. – Я хочу помочь тебе. Прежде чем прийти сюда, я навел справки; это делается в отношении всех подследственных. И я выяснил, что ты был офицером в шестьсот пятом батальоне. Сапером по специальности. Я прав?

Нево кивнул. Хороший знак, отметил про себя Нахум и наполнил водой пластиковый стаканчик. Это его старый приемчик – причинять подследственным физический дискомфорт посредством давления на стенки мочевого пузыря.

– Мой старший брат служил там же. Его убили в Первую ливанскую войну. Через пять дней после ее начала.

Инспектор на миг остановился и глянул на Нево. Напряжение медленно сползало у того с лица – выдуманная история про убитого брата подействовала. Теперь цель Нахума – сделать так, чтобы Нево доверился ему и забыл, кто из них кто, забыл, что они сидят в комнате для допросов и он задержан по подозрению в изнасиловании.

– То, что ты служил в том же батальоне, подкупило меня, – продолжил Нахум. – Я знаю, какие люди служат там и кого выдвигают в офицеры. Так что я уверен: ты неплохой человек, Нево. Как и многие хорошие люди, попавшие в беду, ты просто хороший человек, который совершил ошибку.

В первый раз с начала допроса Нево сам посмотрел инспектору в глаза.

Да, он на верном пути. Эли Нахум глубоко вздохнул.

Пришло время сделать очередной шаг.

– Ты совершил ошибку, верно, Нево? – спросил он мягко.

Нево отхлебнул воды и не ответил.

Нахум не отступал. Он подождал, пока Нево попьет, и снова задал тот же вопрос.

На этот раз Нево кивнул.

– Я прочитал, что ты недавно развелся, – продолжил он, воодушевившись молчаливым ответом Нево. – Наверное, тебе нелегко пришлось. Бывшая жена тебя замордовала, подала жалобу за нападение, которого не было в помине. Как думаешь, она разозлилась из-за того, что ты завел роман с девушкой на работе?

Нево снова кивнул.

– Да, что-то в этом роде, – выдавил он.

– И та девушка с работы тоже тебя доставала, а? Ты не представляешь, сколько таких случаев я знаю. Женщины… Сначала они вроде бы не против, а когда уже все в разгаре и им вдруг что-то не понравится, они кричат: «Сексуальное домогательство!» – и бегут подавать жалобы в полицию. С тобой именно это произошло, а? Скажи, что я не прав.

– Ты прав, прав, – подтвердил Нево и потупил взгляд.

– Вот поэтому я и говорю, – продолжал Эли Нахум, – что нет ничего удивительного, если такой человек, как ты, который отдал столько сил своей стране, злится и нервничает, когда женщины ломают ему жизнь. Эти две женщины сломали тебе жизнь, разве не так?