Мальчику еще придется пожалеть о своей шутке.

К нам протолкался дядюшка Дой.

– Не сейчас, Сари! Не здесь!

Он потащил ее куда-то, с такой силой схватив за руку, что она сморщилась. Гнев ее не ослабел, но голос звучал теперь гораздо тише. Последнее, что я слышала, было что-то нелестное относительно ее бабушки, Хонь Тэй.

– Гоблин, заканчивай представление, – сказала я. – Я не могу разговаривать с этим человеком, пока выгляжу, точно мать какого-нибудь ракшаса.

– Это не ко мне, Дрема. Я здесь только для того, чтобы приглядывать за парнишкой. Обращайся к Тобо.

Невинен, точно младенец, – вот как он при этом выглядел.

Обращаться к Тобо не имело смысла – все его внимание было поглощено игрой в жуткого монстра. Я сказала Гоблину:

– Раз уж ты учишь его выделывать все эти штучки, потрать как-нибудь немного времени и объясни, ему, что существует такое понятие, как самодисциплина. Не говоря уж о том, что тебе не следует самому морочить людям головы, чтобы не подавать ему плохого примера. Я прекрасно понимаю, кто, что и для чего здесь делает. Прекрати все это, Гоблин.

Я отнюдь не была разочарована, когда выяснилось, что у Тобо тоже есть какой-никакой талант. На самом деле, это было почти неизбежно. Это было у него в крови. Беспокоило другое. А именно, что Гоблин и, предположительно, Одноглазый решили, будто для него настало время проявить этот свой талант в открытую. С моей точки зрения, у Тобо был сейчас самый неподходящий возраст для того, чтобы вообразить себя всемогущим. Если никто не будет контролировать его, пока он не научится делать это сам, он рискует так никогда и не выйти из состояния внутреннего полудетского хаоса, как это произошло с Душеловом.

– Конечно, Дрема, а как же. Это входит в программу. Но ты должна понять, что он уже гораздо более взрослый и ответственный, чем вы с его матерью желаете признавать. Он не дитя. Он прекрасно понимает, чего вы от него ждете, и ведет себя соответственно, но это не значит, что он такой на самом деле. Не забывай об этом. Он хороший парнишка, Дрема. С ним все будет в порядке, если вы с Сари не занянчите его до смерти. И сейчас он как раз в том возрасте, когда вам следует отступиться и позволить ему сбивать себе копыта, пусть даже позднее он и пожалеет об этом.

– Совет специалиста в области воспитания детей?

– Даже специалист способен сообразить, когда с воспитательной частью следует заканчивать. Дрема, этот мальчик обладает крупным и многогранным талантом. Он – будущее Черного Отряда. И именно это предсказывала та самая бабуля нюень бао, когда впервые во время осады увидела вместе Мургена и Сари.

– Складно говоришь, старик. И что характерно – момент, когда ты решил довести все это до моего сведения, выбран с точностью до наоборот. У меня на руках пятьдесят пленников, с которыми надо что-то делать. И впридачу к ним упитанный, симпатичный такой новый дружок, которого нужно убедить в том, что он должен склонить остальных командиров сотрудничать с нами. Чего у меня нет, это времени, чтобы разбираться с юношескими трудностями Тобо. Обрати внимание – в случае, если ты до сих пор этого не заметил, наше существование перестало быть тайной. Кьяулунская война началась снова. Ничуть не удивлюсь, если в один прекрасный день к нам нагрянет сама Душелов. Теперь сделай так, чтобы я выглядела как обычно и могла заняться неотложными делами.

– Ох, ты бываешь такой убедительной!

Иллюзия Гоблина развеялась. Та, что окружала мальчика, тоже. Тобо, казалось, удивился той легкости, с которой над ним взяли верх, но маленький колдун смягчил удар, нанесенный его эго, тут же начав критический разбор «творения», созданного Тобо.

Меня впечатлило то, что я увидела. Но Тобо как будущее Отряда? От этой мысли мне стало как-то не по себе, несмотря даже на то, что сама такая постановка вопроса предполагала, что у Отряда есть будущее.

Я поманила толстого офицера пальцем.

– Иди сюда. Нам нужно поговорить. Красавчик, позволь этим людям сесть, как только их оружие унесут. В самое ближайшее время я, скорее всего, отпущу их домой. Гоблин, ты собираешься объясняться с Сари? Давай займись этим сейчас, пока есть время.

Толстый офицер уже стоял рядом с совершенно несчастным видом. Я могла его понять. У него выдался не самый лучший денек. Я взяла его под руку.

– Давай прогуляемся – ты и я.

– Ты женщина.

– Выбрось это из головы. Как тебя зовут? В каком ты звании?

Он назвал местное имя длиной, наверно, в целый абзац, с какими-то невообразимыми прищелкиваниями – просто язык сломаешь. Чтобы защитить себя от подобного исхода, я сказала, что произносить такое мне не по силам. Из всего этого набора звуков я выбрала одно короткое сочетание.

– Можно мне называть тебя Суврин?

Он вздрогнул. Спустя мгновение до меня дошло, почему. Суврин звучало как уменьшительное имя. Можно не сомневаться, что его уже лет двадцать не называл так никто, кроме матери.

– Суврин, до тебя, вероятно, доходили слухи о том, что мы не слишком приятные люди. Я хочу немного просветить тебя. Все, что ты слышал, правда. Но на этот раз мы здесь не для того, чтобы грабить, мародерствовать и насильничать – то есть заниматься тем, чем мы занимались всегда. Нам просто необходимо пройти через эту местность и притом с минимальными неурядицами и для вас, и для нас. От тебя мне нужно вот что. Во-первых, настройся на то, что ты сотрудничаешь с нами, а не лежишь в могиле. А во-вторых, помоги обеспечить официальную помощь, которая позволила бы нам как можно скорее убраться отсюда. Я не слишком быстро говорю?

– Нет. Я хорошо знаю твой язык.

– Я не… Неважно. Теперь о том, что здесь происходит. Мы собираемся отправиться на Сияющую Равнину…

– Зачем?

В его голосе отчетливо послышался страх. Со времен появления Хозяев Теней и он сам, и его предки жили в состоянии ужаса перед этой Равниной.

Не говорить же ему правду? Пришлось выдать небольшую порцию чепухи.

– По той же самой причине, по которой цыпленок решается пересечь дорогу. Чтобы оказаться на другой стороне. – Эта концепция настолько поразила Суврина своей новизной, что он затруднился с ответом. – Нам понадобится время, чтобы подготовиться к походу. Пополнить запасы провизии, раздобыть кое-что из снаряжения. Да и разведку нужно произвести. Так что сейчас нам не до сражений. Вот и давай обсудим, как избежать их.

В ответ послышалось нечленораздельное ворчание.

– Что такое?

– Я никогда не хотел служить в армии. Это мой отец хотел. Чтобы я не болтался дома, не беспокоил его. Но в то же время ему хотелось сделать это так, чтобы перед всеми он выглядел как хранитель семейной чести. Он думал, что армия – самый лучший выход из положения. Тем более, что и воевать-то особенно не с кем.

– Всякое бывает. Твоему отцу следовало бы понимать это. Он достаточно пожил на свете, раз имеет взрослого сына.

– Ты не знаешь моего отца.

– Может, тебя это удивит, но я встречала немало похожих на него людей. Некоторые были даже еще хуже. В нашем мире нет ничего нового. Это относится к людям всех типов… Сколько еще здесь солдат? Есть ли среди них доносчики? Или люди, проявляющие особую преданность Таглиосу? Сохранят ли они свою верность Таглиосу, если перевал будет закрыт?

Территории к югу от Данда-Преш были обширны, но малолюдны. Сначала их более тридцати лет нещадно эксплуатировал Длиннотень, потом опустошение довершили Хозяева Теней и Кьяулунская война.

– Уф…

Он попытался увильнуть от ответа, но не слишком настойчиво. Ровно в той степени, чтобы не уронить себя в собственных глазах. Оставшуюся часть дня мы провели вместе. За это время с Суврином произошла трансформация – из недоброжелательно настроенного пленника он превратился сначала в нервного соучастника, а затем и в весьма полезного сотрудника. С ним, в общем-то, не было никаких особых сложностей, если только не скупиться на умеренные похвалы и проявления благодарности. Думаю, за всю недолгую жизнь ему не слишком часто доводилось слышать приятные вещи. К тому же он был напуган до смерти – полагал, что, если не станет сотрудничать со мной, я расправлюсь с ним в мгновение ока.