Похоже, еще немного, и мы начнем расплачиваться за мое нежелание выйти вперед и служить интересам Отряда.

Мы почти стали всего лишь бандой головорезов, кем и объявила нас Протектор. Маленький семейный дух-хранитель Отряда едва не покинул его. Или уже покинул? Мы все чаще забывали, кем и чем были. Ух, как я разозлилась! Главным образом, на саму себя, конечно. Наверно, даже выросла вдвое. Ух, и навела я шороху! Прошло совсем немного времени, и все, как миленькие, занимались каким-нибудь полезным делом.

А потом из Нового Города, точно стая гусей, которых гонят невесть куда, в лагерь беженцев притащилась жалкая кучка оборванцев, воображающих, что они – военный отряд. Их было около пятидесяти, все при оружии. Оружие выглядело впечатляюще, не то что солдаты. Местный оружейник хорошо делал свое дело, а тот, кто обучал солдат, – нет. По сравнению с моей «бандой» они выглядели просто убого. И наши парни имели то преимущество, что были уже битые и не желали, чтобы это повторилось снова.

– Тобо, приведи сюда Гоблина.

Мальчишка внимательно посмотрел на «воинов».

– Я и сам справлюсь с этой мелкотой, Дрема. Одноглазый и Гоблин обучили меня своим трюкам.

Пугающая перспектива – плохо контролирующий себя подросток, владеющий навыками наших колдунов и такой же безответственный, как они.

– Может, и так. Может, ты – бог. Но разве я сказала, чтобы ты справился с ними? Я сказала, чтобы ты привел сюда Гоблина. Шевелись.

Он покраснел от злости, но послушался. Будь на моем месте его мать, спор продолжался бы до тех пор, пока волна южан не захлестнула бы нас.

Я двинулась навстречу этим воякам, сожалея, что не успела переодеться – на мне все еще были обноски той одежды, в которой я вышла из Таглиоса. И никакого серьезного оружия, лишь короткий меч, который я использовала разве что для того, чтобы срубить дерево. Ближний бой – не самая сильная моя сторона; лучше всего у меня получается нападать издалека и исподтишка.

Я выбрала подходящее место и остановилась, скрестив руки.

Никто не потрудился ни толком обучить, ни хотя бы прилично одеть этих горе-солдат. Сказывалось пренебрежительное отношение Протектора к мелочам. С какой стати? Только что оперившейся Таглиосской империи извне никто не угрожал, а остальное не имело значения.

Офицер, возглавлявший отряд, был молод, но толст не по годам. Что тоже определенным образом характеризовало здешних вояк. Мир не нарушался уже на протяжении десяти лет, но в целом времена не благоприятствовали появлению в стране тучных мужчин.

Офицер так запыхался, что поначалу лишь хватал ртом воздух, не в силах выдавить из себя ни слова. Я сказала ему:

– Спасибо, что сами явились. Это свидетельствует об инициативе и способности правильно и быстро оценивать ситуацию. И покоряться неизбежному. Прикажи своим людям сложить оружие вот сюда. Если все пойдет как надо, через два-три дня они смогут вернуться домой.

Офицер чуть не подавился воздухом, силясь понять, не ослышался ли он. Похоже, эта крошка вообразила себя хозяйкой положения? Хотя, по правде говоря, я даже не уверена, мог ли он разобрать, кто перед ним – он, она или оно.

Я слегка подраспахнула свои лохмотья в области шеи, чтобы стал виден медальон Черного Отряда, висящий на серебряной цепочке. И сказала:

– Воды спят.

Не сомневаюсь, что даже в такой глухомани уже слышали это изречение.

Хотя мне и не удалось добиться, чтобы его люди немедленно сложили оружие, зато я выиграла несколько секунд, что дало возможность подтянуться нашим. А вид у них был устрашающий – ну, точно банда головорезов. По сторонам от меня встали Тобо и Гоблин. Позади послышался голос Сари, окликающей сына, но он, естественно, и ухом не повел. Вообразил, что теперь он один из этих взрослых парней. Не сомневаюсь, что Гоблин, от которого, как всегда, пованивало, всячески поддерживал эти его фантазии.

– Советую разоружиться, – сказала я офицеру. – Как тебя зовут? В каком ты звании? Если не прислушаешься к моему совету, пострадает множество людей. И главным образом твоих. Если же будешь сотрудничать с нами, все обойдется без кровопролития.

Толстяк снова начал хватать ртом воздух. Не знаю, чего он ожидал. Явно не того, что обнаружил. Все было не так, как он рассчитывал. В том числе и я. Привык, наверно, запугивать несчастных беженцев, слишком потрепанных судьбой, чтобы у них могла возникнуть сама мысль о сопротивлении.

Гоблин прокаркал:

– Это твой шанс, парень. Покажи нам, на что ты способен.

– Вот что я отрабатывал, когда никого не было поблизости. – Тобо добавил что-то еще, но так тихо, что я не разобрала ни слова.

Прошло несколько секунд, и меня перестало волновать, что именно он сказал. Тобо начал превращаться во что-то непонятное. Тобо начал превращаться во что-то такое, от чего даже у меня мороз по коже пошел.

Неужели парнишка научился менять свой облик? Невозможно. Даже мастеру на это потребовались бы годы.

В первый момент мне показалось, что он собирается превратиться в какое-то мифическое существо – в тролля, великана-людоеда или в некое уродливое, клыкастое и зубастое создание, в какой-то степени все же смахивающее на человека. Однако он продолжал изменяться, превращаясь во что-то насекомоподобное, вроде богомола, и становясь по-настоящему отвратительным, вонючим и огромным, причем с каждым мгновением делаясь все отвратительнее, все зловоннее и все больше.

Собственно говоря, запах мог быть моим собственным. Наверняка я пахну не слишком приятно, то есть для других людей, – просто чудовищно; однако в обычном состоянии человек не ощущает своего собственного запаха.

Подобно тому, как в большинстве случаев действовали его учителя, Тобо создал лишь иллюзию, не переходящую в подлинную трансформацию. Но южане не понимали этого.

Со мной тоже происходили кое-какие изменения – также иллюзорные, конечно. Широкая ухмылка Гоблина поведала мне, кто именно ответственен за эту маленькую шутку. Он, однако, не слишком преуспел, так что я, возможно, ничего и не заметила бы, если бы не была так насторожена из-за того, что происходило с Тобо.

Мой облик больше всего смахивал на обычный ночной кошмар. Что-то вроде того, кем нас воображали люди, наслушавшиеся разной чепухи о том, что парни из Черного Отряда едят свою собственную молодежь, если им не удается зажарить никого из чужих.

– Прикажи своим людям сложить оружие! Пока это не откусило им руки.

Тобо издал «ртом» клацающий звук. Бочком продвигаясь вперед, он странно завертел своей насекомообразной головой, как бы примериваясь, кого сжевать первым. Офицер, по-видимому, чисто инстинктивно вспомнил о том, что хищники прежде всего набрасываются на толстяков. Не сходя с места, он отшвырнул свое оружие, надеясь, что это остановит приближение Тобо.

Я сказала, обращаясь к нашим ребятам:

– Помогите этим людям избавиться от своего снаряжения.

Наши были потрясены не меньше местных солдат. Я и сама была ошеломлена, но не настолько, чтобы забыть о ситуации и не использовать свое временное психологическое преимущество. Я обошла южан, и они, таким образом, оказались между «двух огней». Никто из них пока еще не разобрался, мерещатся им эти ужасы или они реально существуют. Колдуны иногда вызывали на редкость отвратительных тварей. Или, по крайней мере, мне приходилось об этом слышать.

Думаю, что это правда. Братья рассказывали о тех, которых видели сами. И в Анналах об этом упоминается.

Южане начали сдавать оружие. Красавчик, или Прыщ, или кто-то еще напомнили, что нужно велеть им лечь на землю лицом вниз. Как только первые подчинились, у остальных пропало всякое желание сопротивляться.

Сари не могла больше сдерживаться и набросилась на Гоблина.

– Что такое ты вытворяешь с моим сыном, старый дурак? Я же говорила тебе, что не хочу, чтобы он играл в…

– Ш-ш-ш! Клак! Клак! – послышалось со стороны Тобо.

Очень длинная конечность протянулась к Сари, и коготь, которым она заканчивалась, щелкнул ее по носу.