Более-менее восстановив дыхание, Смикс вошел внутрь и удовлетворённо посмотрел на таймер, который один из солдат демонстративно удерживал в руке. Ещё пара мгновений и он бы не успел, дополнив свою копилку тягот дополнительными неприятностями. Помощник вернулся за свой уже вконец надоевший стенд с исписанными страницами и украдкой нащупал припрятанный в кармане маленький круглый предмет, излучавший слабое тепло.

Лена весь день бродила по новому лагерю, не находя себе места. Она прекрасно понимала, что для обследования такого большого города может потребоваться много времени, возможно, что не один день. Хватаясь то за одну, то за другую работу, она старалась выкинуть из головы дурные мысли, однако, перестать волноваться за мужа просто не могла. Утреннюю солнечную погоду сменили грозившие дождём тяжелые тучи, что ещё больше нагоняло на Власову тоску.

Петрович, взяв себе в напарники Сиплого, отправился обходить лагерь, а Сан Саныч мастерил в сторонке какую-то очередную хитрую ловушку для ловли речной рыбы, отнекиваясь от всех предложений о помощи. Тогда Лена подняла с земли первую попавшуюся деревяшку и принялась стружить её на полоски, которые завитками падали к её ногам. Вот уж кого она не предполагала увидеть в качестве своего собеседника, так это Красотку, которая обычно приставала исключительно к мужчинам и любила демонстрировать им свою фирменную беззубую улыбку.

– Переживаешь? – прошепелявила она, усаживаясь рядом на бревно.

– Конечно, – ответила Лена, не прекращая своего занятия, – как же иначе. Когда вместе, так хоть знаешь, что с кем происходит, а так всякие мысли дурацкие в голову лезут.

– Да… Проходила я через это. – Красотка тяжело вздохнула и стала задумчиво смотреть куда-то вдаль.

– Ты? – спросила Власова, скосив переполненные сомнением глаза в сторону Красотки.

– А почему нет? – В голосе женщины и на её лице промелькнула явная обида. – Я, знаешь ли, тоже не всегда помоечный образ жизни вела. Работала, жених у меня был, полицейский, знаешь ли. Каждый раз переживала, когда он на работу уходил. А потом оказалось, что вовсе и не зря…

– С ним что-то случилось? – Лена отложила ветку и нож в сторону. Ей показалось, что Красотке и самой страшно хочется поделиться своими жизненными перипетиями.

– Застрелили его. На ночном выезде. Но ты не обобщай, с твоим благоверным наверняка всё окажется прекрасно.

– Просто… застрелили?

– Конечно просто, как ещё стреляют? Поехали каких-то наркошей брать, а по ним там пальбу открыли. Ну вот… А у меня потом совсем туго стало с деньгами, в долги крутые влезла. В конце концов сбежала из однушки, которая на женихе моём числилась и на улице оказалась. Хотя кому это интересно…

– А почему ты думаешь, что твоя жизнь никому не должна быть интересна? Мы теперь все в одной лодке и в одинаковых тельняшках.

– Думаешь я не знаю, как на меня все смотрят… Алкашка, пропитая до мозга костей… Да чего я вообще, я ведь не за этим подошла, тебя успокоить хотела. В общем, не переживай, нормуль всё будет!

Красотка заговорщицки подмигнула Лене и хлопнула её по плечу, а потом протянула бутылку с речной водой, предлагая попить. Неожиданно для себя, Власова обнаружила в этой женщине нечто новое и неожиданное, что всегда пряталось под ярко разукрашенной фарфоровой маской.

– Тебя как зовут хоть? – глядя в погрустневшие глаза Красотки поинтересовалась Лена.

– В смысле… как звали?

– Зовут. Даже если сейчас к тебе никто так не обращается, данное родителями имя у тебя никто не отнимал.

– Надька я. Типа, Надежда умирает последней, и громкое «ХА-ХА» в глаза судьбе!

На этих словах Красотка горделиво подбоченилась, выпятила вперёд немаленького размера грудь и широко улыбнулась. Лена не сдержалась и хихикнула, а после они обе залились громким смехом, который звоном колокольчиков разлетелся по округе.

В этот момент в небе, где-то совсем недалеко от них, раздался гудящий звук, несколько отличающийся по тональности от уже знакомого им жужжания шаровидных кораблей. Люди с паникой поподскакивали со своих мест и начали переглядываться и перешептываться, решая, что же им следует предпринять.

– Эх, жаль, что нет с нами нашего детектора ходячего! – воскликнул Вася.

– Да уж… – пробормотал Сан Саныч, отложив в сторону своё занятие. – Что делать будем? Под машину прятаться?

– А Петрович как же с Сиплым? – добавила Лена, тут же поняв, что бесполезно пытаться найти их среди леса, чтобы предупредить.

Переглянувшись друг с другом ещё раз, все оставшиеся в лагере люди дружно стали забираться под грузовик, укладываясь там как можно компактнее и давая возможность уместиться всем.

– Слышишь? – спросил Сиплый у Петровича, одной рукой притормозив его за грудь, а второй показав, что нужно замолчать. – Ух, не к добру это!

Петрович не мог не согласиться с таким метким замечанием. Они как раз находились в самой чаще недалеко от дорожного затора, и до лагеря бежать им было уже некогда. Всё, что пришло им в голову — это залечь поглубже в зелень и попытаться разглядеть, что происходит снаружи, чтобы хоть как-то контролировать ситуацию. Реализовав задуманное, они оказались на склоне, спускающемся к дорожному полотну, откуда окружающую местность было видно довольно неплохо. Кусты оказались очень колючими, они сразу вцепились ветками в одежду и оцарапали открытые участки кожи, но выбирать Петровичу с Сиплым было не из чего.

– Это что-то новенькое, значит, – вполголоса сказал Петрович, выглядывая из зарослей.

Метрах в ста от них прямо на дорогу с неба опускался… опускалось… опускалась большая серая «шайба». Такой корабль они наблюдали впервые, а значит ожидать от него можно было чего угодно. Шайба зависла в паре метров над землёй, потом раздался громкий щелчок и её дно начало открываться, словно крышка перевёрнутого вверх ногами мусорного ведра. Внутренняя сторона «крышки» оказалась повернутой боком к наблюдавшей за кораблём парочке, но даже с такого ракурса было видно, что внутри она сплошь состоит из каких-то сложных деталей и микросхем.

Открывшись на девяносто градусов относительно корабля и оказавшись таким образом в вертикальном положении перпендикулярно дороге, «крышка» остановилась. Через несколько мгновений по её внутренней стороне стали бегать огоньки, вроде электрических зарядов, которые становились всё гуще, пока не превратились в единую круглую поверхность, состоящую из рассекаемого микро-молниями света.

Петрович с Сиплым наблюдали за всем этим молча, боясь даже пошевелиться. Корабль тоже оставался в своём текущем состоянии, не предпринимая больше ни каких действий. Так продолжалось некоторое время, а потом прямо из светящегося круга стало вываливаться нечто. Нечто непонятное и круглое, которое тяжело падало прямо на землю, потом катилось несколько метров и… Петрович не сразу поверил своим глазам и даже протёр их пальцами: это нечто разворачивалось, становилось на четыре мощные лапы, поднимало свою скалящуюся огромными зубами голову и бежало в сторону.

Шайба выпустила из себя не менее двух десятков животных, которые явно не могли бы уместиться внутри корабля такого размера. Звери собирались в группки по четыре и разбегались в разные стороны, а одна из групп, что очень не понравилось Петровичу, направилась прямиком в сторону их лагеря. Когда последние животные отбежали от корабля, то свечение резко прекратилось, потом крышка точно так же плавно вернулась на своё место, а корабль с ускорением взмыл вверх и улетел прочь.

– Это что, у них, значит, собаки такие? – спросил Петрович, сам не зная у кого.

– Похоже на то, – шепотом ответил Сиплый. – Теперь они на нас решили свою псарню спустить. Сами то что, брезгуют на нашу планету спускаться?

– Может и брезгуют. А может и вправду нашим воздухом дышать не могут.

– Тогда в скафандрах бы ходили или масках дыхательных. Собаки их вполне нашей атмосферой обходятся.