Он сунул руки обратно в карманы комбеза, выпрямился и посмотрел на нас, задрав подбородок.
- Поступайте, куда хотите, добивайтесь чего хотите, но давайте без меня, - сказал он высокомерно. - И только попробуйте ничего не добиться! Но учтите, мне до вас никакого дела нет, идиоты, совсем-совсем! Счастливо оставаться.
Он развернулся и пошел к лестнице. Азарт все еще бил во мне через край, поднимая настроение к верхней возможной планке. Вот теперь я был уверен, что понял другого человека правильно, догадался о его мыслях и причинах поведения.
Это действительно был вызов. Даже если мы будем учиться в разных местах, даже если правда больше никогда не увидимся после выпуска из начальной школы. Ощущение, что мне есть, кого обгонять было непередаваемо.
Стать лучшим без достойных соперников было бы не интересно. Еще одно Обещание, пусть и не сказанное вслух, толкало меня вперед.
Я не сопротивлялся, желая этого всем сердцем.
И только потом, дома, уже отпраздновав с Лолой благополучно завершившийся первый экзамен, лежа на своем диване и глядя на то, как она зашивает мне правый рукав у новой, купленной на лето рубашки, я снова задумался.
Лола тоже не испугалась того, что мне пришлось сделать, хотя уж она-то знала эти истории со всеми ужасными деталями.
Даже моя мягкая, неконфликтная, добрая Лола не стала бояться или ненавидеть меня за то, что я кого-то убил. Да, в первый раз я защищал свою жизнь, а во второй раз спасал ее саму. Но разве это нормально, тихим домашним детям так легко принимать чужую смерть?
Мысли рвали голову на части. Возможно, такая реакция у людей даже к лучшему. Возможно, я просто ничего не понимаю в людях.
Возможно, все так и должно быть, и я слишком много думаю. Наверное, я куда хуже них воспринял чужую смерть, продолжая даже спустя столько времени копаться в своих чувствах и анализировать их. Вот только из кого - из сомневающегося меня или из остальных, реагирующих так спокойно - получатся в итоге лучшие солдаты?
-- ***
К Школьному Балу Лола готовилась заранее. Подшила старое платье, погладила мои черную рубашку и джинсы. Я думал, мою зеленую бабочку ничего не спасет, но она ухитрилась отстирать ее до первоначальной чистоты.
Ни одной капли крови того ублюдка не осталось на моей парадной одежде. С зимних каникул я слегка подрос, потому подгибку на джинсах пришлось распускать, как и пару швов на рубашке, но Лола справилась и с этим.
- Мне точно нужно идти в этом? - спросил я, чувствуя смутную тревогу. - Не напоминает о всяком... плохом?
Лола затрясла головой.
- Наоборот, только о том, что ты меня спас, - сказала она. - А значит, ничего плохого!
В последний майский вечер школьный спортзал украсили цветами и лентами. Наши одноклассники собрались донельзя приличные, мальчики в костюмах, девочки в пышных платьях. Почти всех привели родители, на празднике для них были выделены отдельные столики в углу. Младшие классы тоже были здесь, одетые куда обычней, но все равно все яркие, пестренькие, как птенцы. Они бегали туда-сюда по залу, мешая старшим, пытались танцевать и таскали фрукты с тарелок.
Мы с Лолой, как обычно, опоздали, потому пропустили половину конкурсов и заглянули в зал в середине какой-то медленной песни.
- Танцевать, танцевать! - сразу потащила меня Лола. Я морщился, но сопротивляться не стал.
В жизни никогда не танцевал и даже не думал, что придется. Оглядываясь по сторонам, я понял, что без правой руки мне даже толком не встать, как нужно, потому просто положил левую Лоле на талию, а она радостно плюхнула свои ладошки мне на плечи.
Готов был поспорить, что на нас таращились все, кому не лень. Лола закрыла глаза и улыбалась, а мне было неловко, будто эти взгляды щипали и толкали меня. Потому я сделал самое суровое выражение лица, на которое был способен, и решил во что бы то ни стало не ударить в грязь лицом.
Уверенный, что вокруг все смеются, я мысленно плюнул на мнение каждого и героически продержался до конца песни, сохраняя прямую спину и гордо поднятую голову, при этом даже ни разу не наступив Лоле на ноги.
Но никто из одноклассников или малышни так и не засмеялся над нами. Когда музыка кончилась, я взял Лолу за руку и отвел за один из свободных столиков, чувствуя, что колени у меня слегка дрожат, но стараясь не подать виду.
- Как в этом году все красиво сделали! Ой, там есть стол с пуншем и сладостями! Хочу пить, - попросила Лола, усевшись за столик. - Принесешь?
- Без проблем, - я нашел стол, о котором она говорит, и отправился туда, ловко огибая танцующих или просто стоящих группками ребят.
У стола с пуншем я натолкнулся на Дылду. С зализанной на бок коротенькой челкой, в светлом костюме и кремовых ботинках, он выглядел довольно смешно, но не менее внушительно, чем в обычном своем полу-военном комбезе. Хмуро посмотрев на меня поверх стакана, он отвернулся, ничего не сказав.
Рядом с ним стояли три девчонки - две из нашего класса и страшненькая, лупоглазая староста 4-В, одна из тех, с кем я соревновался за место в тройке. Увидев меня, она обошла Дылду и протянула мне руку.
- Я надеюсь, ты не злишься, что пыталась тебя обойти в рейтинге, Джейк, - сказала она, глядя в пол. - Извини, ты сегодня без той странной девчонки? Я хотела спросить...
- "Ту девчонку" зовут Лола, - перебил я, - А вот как зовут тебя я даже, извини уж, не знаю.
Староста 4-В покраснела, опустила руку и отошла. Две оставшиеся девчонки посмеялись ей вслед и зачем-то сами подошли ко мне. Они были нарядными, как старомодные куклы.
- Так ей и надо, зубриле, - сказала одна из них. - Крутые парни тусуются только с крутыми девчонками, да?
Я пожал плечами.
- Даже не знаю. Не вижу поблизости никаких крутых девчонок, да и про парней ничего не могу сказать.
Оставив их в недоумении, я вернулся за наш с Лолой столик, поставил перед ней стакан с пуншем и рассказал о случившемся.
Лола надулась и сложила руки на груди.
- Вот вредины! Сперва открытки тебе шлют на День Святого Валентина, потом на танцах клеятся!
Я откинулся на спинку стула и окинул зал взглядом.
- Странные они все. Я читал так много книг по истории, что сейчас мне кажется, будто наши одноклассники выпали откуда-нибудь из позапрошлого века. Какие-то интрижки, какие-то ссоры, какие-то отношения... Мелкие все, как будто над нами не доступный, открытый космос, а каменный небосвод с прибитыми звездами. Слышала, что они обсуждают в свободное время? Выход новых моделей коммов, модули для смены цвета глаз, личную жизнь каких-то непонятных актеров... Я просто вовсе не могу понять, что творится в их головах?
- Среди чего живут, о том и говорят, - сказала Лола. - Невозможно каждый день, каждый миг думать о великом, ты чего. Особенно когда тебе десять лет. Но все меняется, мы повзрослеем. Может, из нас всех вырастут отличные люди, а может и нет. Обсуждение личной жизни актеров не влияет на то, насколько талантливый инженер-строитель гипердвигателей получится из человека, я так думаю... Может быть я ошибаюсь, конечно.
Я накрутил на палец кончик хвоста волос.
- Слишком сложно все это понять. То ли я кривой какой-то, то ли они... не очень. Но почему, если мы разные, почему они сегодня подходят и что-то от меня хотят?
- То есть, ты не заметил, что нравишься половине девчонок из нашего класса? - захлопала глазами в удивлении Лола. - Правда-правда?
В ответ она получила мой полный недоверия взгляд.
- Нравлюсь? В смысле? Бред какой-то. Я же чужак, калека, выгляжу странно...
- ...ведешь себя, как крутой, хорошо учишься, не даешь Дылде хулиганить, а еще симпатичный, - закончила Лола, смеясь и закрывая лицо руками, потом выглянула через щелочки между расставленных пальцев. - Вот только все время ходишь со мной! И им не достаешься!
- Так я же твой брат, куда я денусь! - я хлопнул по столу, почему-то чувствуя себя смущенным, и от того начиная раздражаться. - А до них мне дела нет никакого, вот честно. Вообще, давай поднимайся, будем еще танцевать. Не уйдем отсюда, пока у тебя ноги не начнут болеть, и пусть все смотрят, если хотят.
