— Это-то и напрягает, Мак.

— И еще — Ее Величество приняла еще один телефонный звонок.

Макрей нахмурился, понимая, что имеет в виду Морган.

— Ты о проклятом красном телефоне в выгородке?

— Так точно. Я бы у нее, докладывал о проходе через Босфор, когда нас прервали. Она резко выпроводила меня и ушла в кабинет. Вы знаете, что это значит.

— Да, и что же это значит, Мак? Они не говорит никому ни слова об этом телефоне, и даже не ответила мне на прямой вопрос. Но ты же разведчик! Черт, ты докладываешь мне о том, что русские делают со своими баллистическими ракетами, и при этом мы понятия не имеет, что происходил прямо под нашими ногами!

— Согласен, это тайна, и она никому ее не раскрывает. Если бы мне хотелось, я бы мог попытаться проследить эти переговоры, но я сомневаюсь, что ее милость будет счастлива узнать об этом.

— Понимаю. Ты не при делах. Хорошо, я жду, что скоро она вызовет кого-то из нас в свой кабинет. Каждый раз, как звонил этот проклятый телефон, все резко менялось. Бог знает, что будет на этот раз. Мы уже потеряли один Х-3.

— Райан добрался до Баку. Они забрали «аргонавтов» из штаб-квартиры ВР, где оставили основную часть группы перед операцией. Они должны прибыть через полчаса.

— Хорошо. Я проставлю ему за эту бутылку или две, и не стану обвинять в потере вертолета. Они столкнулись с российским С-400 в Каспийске.

— Страшная зверюга. Ему повезло, что он сумел выбраться. Я, конечно, надеюсь, что у ее светлости не будет больше планов атаковать русских. У нас и так полно проблем с нашими дамочками в проливе. Надеюсь, цена этой нефти покроет нам эту одиссею. Мы потеряли хороших людей.

Макрей промолчал, позволяя его словам повиснуть в воздухе. Они всегда знали, что настанет день, когда люди начнут гибнуть за нефть. Мир десятилетиями покупал нефть с примесью крови. Национальная политика вращалась вокруг буровых установок, высасывавших землю и выжимавших сланцы до последней капли. Танкеры Фэйрчайлд благополучно добрались до восточного входа в пролив Босфор с двумя миллионами баррелей, цена за каждый из которых достигла 300$. Они легко купят новые корабли и самолеты, но будет ли это справедливой платой за человеческие жизни?

— Вы договорились о проходе? — Тихо спросил Макрей.

— Так точно. У нас приоритет на ночной проход по фарватеру, и, если повезет, мы будем в Эгейском море к завтрашнему утру.

— Не думаю, что это будет иметь особое значение, если появятся еще худшие новости о ракетах, — Макрей сложил крепкие руки, и в этот самый момент раздался тихий стук в дверь. Макрей открыл ее, увидев Дина, вид которого говорил о том, что у него было что-то срочное.

— Прошу прощения, капитан. Мисс Фэйрчайлд…

— Как я и говорил, Мак. Нас вызывают.

— Так точно, сэр… Но вызывают только капитана.

— Только капитана? — Мак Морган прищурился, притворно обижаясь. Затем улыбнулся. — Что-то подсказывает мне, что у тебя есть подход к ней, Горди.

— О чем ты говоришь, Мак? Хочешь сказать, у тебя его нет?

Они улыбнулись, и Макрей направился к выходу.

— Мостик ваш, мистер Дин.

— Так точно, сэр. Капитан покинул мостик.

— Дельфы? — Макрей почесал голову. — Мне нужно свериться с расписанием, но это примерно в 400 милях.

— Как скоро мы сможем туда добраться?

— Сегодня будет окно для танкеров через пролив, так что бы сказал…

— Нет, Гордон. Попасть туда нужно только нам. Это будет частная вечеринка.

— Без танкеров? — Он бросил на нее косой взгляд, пытаясь понять, что происходит. — Допустим, вы скажете мне, что имеете в виду, мадам.

Она улыбнулась в ответ, понимая, что он сознательно обратился так официально, дабы прикрыть тот факт, что не был рад ее словам. Она уже хорошо успела узнать его.

— Ты спросишь меня о красном телефоне, верно?

— Такая мысль приходила мне в голову.

— Да, был еще один звонок. Кое-что случилось — больше, чем я смогу объяснить, но у нас нет времени, которое я надеялась купить этой операцией. Сейчас я думаю, что было глупо рассчитывать справиться.

— Ты все еще переживаешь о «Принцесс Ройял» и «Принцессе Ирэн»?

— Нет, Гордон. Нефть теперь не имеет значения. Я уже говорила об этом.

— Не имеет значения? Последние 72 часа мы шли на достаточно значительный риск, не говоря уже обо всех активах компании. И ты говоришь, что это не имеет значения?

Как ей было объяснить ему? Когда он надавил по поводу ее приказа отправить Х-3 в атаку на российские силы на Каспии, она смогла раскрыть только то, что ему было необходимо знать — русские планировали операцию, которая могла возыметь серьезные последствия, и ее нужно было сорвать по мере возможности. Они ничего не сказала о «Дозоре», о его долгой вахте над пространством и временем, о самих перемещениях во времени, обо всех тревожащих вещах, которые узнала за эти годы. Как она сама могла разгадать такую глубокую тайну, схватившись за единственную нить огромного полотна? Красный телефон… Да, по нему пришло еще одно сообщение, которого она давно боялась. Простое и страшное сообщение, значение которого знал каждый член «Дозора», и означало оно готовность к наиболее страшному развитию событий. «48 часов».

— Гордон, — начала она, осторожно ступая по невероятно тонкому льду. — Кое-что случилось, и нас оповестили о готовности к чрезвычайно опасному развитию событий.

— Мак Морган рассказал тебе о российских МБР?

— Нет, этого я еще не знала. Все эти глупости были десятилетиями. Но теперь все кончено. У нас 48 часов.

— 48 часов? Так, Елена, а теперь объясни мне все.

Она подошла к нему и села на диван рядом с ним. Он стоял, пока она не похлопала по дивану, призывая его садиться.

— Да, — сказала она. — Тебе лучше сесть. Но прежде, я бы посоветовала тебе налить джина нам обоим.

Макрей слышал в ее голове что-то, чего не слышал еще никогда. Раскрылись потайные двери, и охранники, которые скрывались от него все эти годы вышли из кабинета. Она хотела что-то рассказать — и, черт возьми, ему явно нужно было это услышать. Джин тоже выглядел хорошей идеей. Он быстро наполнил два бокала «Уильямс Чейз», лучшим джином, который он когда-либо пробовал.

— Нам нужно попасть в Дельфы не позднее завтрашнего рассвета.

Он пристально посмотрел на нее.

— Хорошо. Нам потребуется четырнадцать часов, чтобы оказаться к северу от территории Греции.

— Слишком долго. Нужно воспользоваться вертолетом.

— Да, это наиболее быстрый путь. Они смогут доставить нас туда за девяносто минут, но они только что вернулись из Баку. Последний вертолет еще даже не вернулся.

— Сколько их есть в нашем распоряжении?

— Три, как только вернутся лейтенант Райан. Примерно через пятнадцать минут.

— Сможем ли мы приготовить их к вылету как можно скорее? — Она заметила раздражение у него на лице и поняла, что ненавидит то обстоятельство, что вынуждена оставлять его в неведении, однако время уходило. — Потерпи, Гордон. Это очень важно. Прикажи кораблю двигаться в Ираклион на Крите с танкерами. Я договорилась насчет якорной стоянки там на случай, если обстановку ухудшится, и так и случилось. Думаю, мы оба это понимаем. Несмотря ни на что, у меня есть дело в Дельфах. И мне нужен ты, Мак Морган и группа охраны — столько, сколько мы сможем взять.

Капитан встал, желая получить ответы на сотню вопросов, но знал ее достаточно, чтобы проявить терпение. Так что он подошел к телефону на столе, вызывая мостик.

— Мистер Дин, — твердо сказал он, глядя на Елену. — Курс на Ираклион, максимальная скорость. Сопровождайте оставшиеся танкеры, дальнейшие инструкции по прибытии. Я и мисс Фэйрчайлд отбываем на вертолетах, так что корабль ваш. Прошу передать лейтенанту Райану, что мы будем находиться западнее в момент его прибытия. Пусть ориентируется по сигналу системы «свой-чужой».

— Так точно, капитан.

— И, мистер Дин, я хочу, чтобы все доступные Х-3 были заправлены и готовы к вылету в 04.00. Подготовить с ними три группы «аргонавтов». Маку Моргану собрать лучшее, что у него есть.